– Мы не знаем, – ответил я. – В этом-то и проблема.
– Проклятье, – пробормотала Бронвин и повесила голову.
Я поискал взглядом Хью и заметил его рядом с лифтами: он был поглощен серьезным разговором с мисс Дрозд и мисс Сапсан.
– Не понимаю, зачем мисс Сапсан вызвала его к нам, – заговорил Енох, – если с самого начала знала насчет Фионы. Знала, что мы нашли бы ее совершенно не такой, как прежде. Теперь ее поступки контролируют твари. А может, мы нашли бы ее… – Он вовремя догадался, что не стоит произносить слово «мертвой», и прикусил язык. – Это просто убило бы Хью.
– Боже мой, Енох, – прищурился Гораций, – неужели в твоей душе проклюнулась способность к состраданию?
Енох недовольно посмотрел на приятеля.
– Мне просто показалось, что это жестоко со стороны мисс Эс, вот и все.
– Нет, – твердо возразила Эмма. – Если бы она оставила Хью в неведении, ему бы от этого лучше не стало. Представь себе ситуацию: мы вчетвером находим Фиону, а Хью потом каким-то образом узнает, что мисс Сапсан с самого начала все знала и мы отправились в Америку именно за его возлюбленной. Вот это наверняка убило бы его. Он заслужил право знать и право идти с нами.
– Как он держится? – спросила Нур.
– Не хуже и не лучше, чем можно было ожидать, – сказала Эмма. – Он сильный. Но сейчас очень озлоблен на тварей, а кроме того, его терзает постоянная тревога.
– Как и нас всех, – вздохнул я и обернулся к Нур и Горацию. – Итак, вы говорили, что у вас есть новости.
– Здесь неудобно об этом разговаривать, – прошептал Гораций. – Давайте найдем место, где не так сильно шумят и где никто не будет вертеться у нас под ногами.
– Только если в этом месте найдется что-нибудь поесть, – пробурчал Енох. – Я помираю с голоду.
Близился вечер, но комендантский час еще не наступил. Солнце висело довольно высоко в серо-желтом небе на западе от Дьявольского Акра, и кабак «Сморщенная Голова» пока пустовал.
– Вообще-то я не одобряю посещение пабов, – заметила мисс Сапсан, с сомнением разглядывая почерневшую, иссохшую человеческую голову, которая украшала вход, – но поскольку в буфете у нас сейчас пусто, а последние несколько дней выдались тяжелыми, сегодня я сделаю исключение.
– Катись к Аиду, надутая старая крыса! – прохрипела в ответ голова, но мисс Сапсан то ли не расслышала, то ли проигнорировала оскорбление намеренно, чтобы позлить сушеную голову.
Мы заняли два столика в дальней части зала и, сдвинув их вместе, соорудили нечто вроде отдельной кабинки. Здесь собрались все мои друзья, кроме Милларда, который поприветствовал нас на чердаке Панпитликума и тут же убежал по своим таинственным делам.
Я занял место рядом с Нур. По другую руку от меня сел Гораций. Мисс Сапсан, Енох и Эмма сидели напротив нас за древним деревянным столом, на котором было вырезано множество разных инициалов. Бронвин вместе с Оливией и Клэр села сбоку.
Мне ужасно хотелось узнать местные новости, особенно после загадочных слов Горация, но они с Нур сначала заставили нас рассказать обо всем, что мы видели и делали в Америке. Мы с Эммой и Енохом говорили по очереди. Хью сидел молча, погрузившись в мрачные раздумья, и вертел в руках кружку с мутным элем. Мы рассказали друзьям о лагере северян, о происшествии, с которого все началось, об Эллери и «личинке-матери», которую у нее отняли, о Теде и его похищенном «искристом камне». Когда мы закончили, я внезапно осознал, что множество необыкновенных и необъяснимых событий подвело нас к одному-единственному вопросу: чего добиваются беглые твари?
– Между прочим, – заметил Гораций, пододвигаясь ко мне вместе со стулом, – насчет этого у нас возникла одна интересная мысль.
И в этот момент принесли еду. Ну а как же иначе.
Каждый получил по миске рыбного супа, в котором плавали куски костей, кожи и картошки. Ни у кого из нас не хватило смелости спросить, что это за рыба, а бармен, который принес заказ, не удосужился об этом сообщить.
– Мисс Шилоклювка и ее команда посвятили последние несколько дней тщательному изучению «Апокрифона», – начал Гораций, когда хозяин паба отошел. – Франческа работала до глубокой ночи, занимаясь переводом еще одной части пророчества, которую мы не могли расшифровать.
Все наклонились ближе.
– И? – прошептала Эмма.
– Оказывается, в этом пророчестве содержится больше, чем мы думали.
Мисс Сапсан отшвырнула ложку, и та громко брякнула о миску.
– Вы должны были сообщить мне об этом сразу же, после того как мы вернулись, – гневно воскликнула она. – Ну, довольно намеков! Что там у вас?
– В примечании к пророчеству, которое мы обнаружили только вчера, – продолжил Гораций, – перед строками о приближении тьмы сказано, что сначала появится некая группа, называемая «предателями». В примечании они описаны как «безжалостные люди, которые пытались извратить природу вещей, и в наказание за это их постигло вечное проклятье».
– Скорее всего, речь идет о тварях, – догадалась Эмма. Бронвин и Оливия мрачно закивали.
– К такому выводу пришла и мисс Шилоклювка, – подхватил Гораций. – Но дальше еще удивительнее. И страшнее! Похоже, что в пророчестве упоминается о Кауле и о Библиотеке Душ.
У меня перехватило дыхание.
– Мне никогда не попадалось пророчество, которое ссылалось бы на другое пророчество, но мы расшифровали строки «Апокрифона», по-видимому, являющиеся цитатой из Библии, а точнее, из Откровения Иоанна Богослова. «Царем над собою она [саранча] имела ангела бездны; имя ему по-еврейски Аваддон»
[8]. Дальше говорится, что предатели воскресят царя и вернут его из этой самой бездны.
Енох едва не подавился супом.
– Воскресят?
– И он вернется, наделенный невиданным, ужасным могуществом.
– Каким еще могуществом? – прошептала Бронвин, застыв на своем стуле.
Мне показалось, что вокруг сгущается черное облако. Мне вдруг стало очень холодно. Я вспомнил тело, накрытое простыней. Голос Каула, цитирующий откровения Боба Болтуна.
– Могуществом, источником которого является бездна, обиталище древних духов, – заговорил я и не узнал звук собственного голоса. – А это не что иное, как Библиотека Душ.
Нур встревоженно смотрела на меня, но я не мог заставить себя встретиться с ней взглядом. Не хотел показывать свой страх, только не сейчас. Поэтому я сделал то, что часто делал, когда мне становилось не по себе. Я посмотрел на мисс Сапсан. Однако вид каменного лица имбрины ничуть не успокоил меня. Очевидно, она еще не решила, как относиться к новому повороту событий. Все были напуганы, а Гораций без остановки пил воду. Казалось, рассказав о жутком открытии и избавившись наконец от этого бремени, он испытывал мучительную жажду.
