— Ты ответственна за них, — сделала выводы я.
— Да! Ты меня понимаешь, а они шепчутся недовольно, — тихо пожаловалась она, срывая малину и бережно высыпая в плетеную корзинку.
— Ты ведь хочешь как лучше, — поддакнула женщина с серебристой проседью в волосах.
Девушка потупила взгляд, но ответила:
— Я забочусь о них, а ты постоянно пугаешь! Вечно находишь плохое во всем.
— Лишь помогаю избежать опасности — мир слишком жесток! — возразила новая знакомая.
— Они всегда ссорятся, — взяла меня за руку девочка.
— Но обе обрезают нам крылья: одна своей практичностью, другая безопасностью, — подтвердила девушка-подросток, а я вдруг поняла, кто они все.
Я подошла к седовласой женщине и пообещала, что буду внимательно смотреть по сторонам и продумывать важные шаги, затем посмотрела на заботливую собирательницу малины и признала за собой право быть иногда практичной.
Когда мы встретились взглядом с художницей, мне не пришлось ничего даже говорить. Она просто обняла меня и сказала «спасибо». Все было ясно и так. Я позволю себе мечтать, позволю создавать и созерцать.
Поцеловав на прощание малышку, я подмигнула ей и повторила: «Обещаю».
Четвертый круг оказался более многолюдным, а декорациями стали мой офис и залы дворца. Все перепуталось между собой — и люди, и комнаты, и мебель. Я бродила по этому лабиринту. Второй круг — единение с судьбой. А что, если я выберу офис? Меня вернет назад? Сомневаюсь. Я иду к Эфиру, значит, нужно выбрать дворец. Скрепя сердце, принялась искать регалии правителя. Бродила я долго и почти отчаялась, но вдруг за дверью в кладовку обнаружился тронный зал. Каждый шаг давался мне с трудом, но я упорно шла к цели, сконцентрировавшись только на ней.
Когда я опустилась на трон и взяла в руки регалии, картинка вздрогнула и я перенеслась в реальность, в последний круг. Единение с Эфиром.
Мир вокруг исчез, я погрузилась в нежно-розовое небо. Пространство без границ. И я в нем как маленькая крупинка. Такая ничтожная. Как я могу укротить стихию, если мир такой бескрайний, а я всего лишь человек?
— Ксюша, — пропел ветерок, играя с подолом длинной рубахи, — я так давно тебя жду.
— Привет. — Я огляделась по сторонам, но вокруг только розовое небо и белоснежные мягкие облака.
— Ты так подросла, — прошептал мне на ухо ветер, скользнув теплым потоком по шее.
— Ты Эфир?
— Покажи мне, кто ты, — он так и не ответил на мой вопрос, но я почувствовала, как веток играет с моими волосами, — разреши заглянуть.
Я смогла лишь кивнуть, и тут же меня закружило в вихре. Миллионы звездочек проносились перед глазами, ветер бережно подхватил меня, поднял над землей, и я ощутила себя частичкой всего этого. Как же красиво здесь, волшебно. Только зря я расслабилась — перед глазами запрыгали кадры из моей жизни. Слишком быстро, чтобы я сумела рассмотреть все, испытать пережитые эмоции, но Эфиру этого хватило.
— Ты смелая и сильная. Приходи ко мне почаще.
Вихрь отпустил меня, и небо растаяло, исчезли облака и звезды. Я стояла возле обелиска, и на моем запястье горели символы, а кончики пальцев покалывали искорки.
Сакрис ждал меня в начале пути. Вступать в круги он не имел права, только тот, кто входит в род, мог пройти мой путь. Покалывание в пальцах усиливалось. С каждым шагом мне было все больнее.
— Ваше Величество, поторопитесь, — звал меня советник, вытягивая вперед свой посох. Когда мне оставалось несколько метров и боль стала невыносимой, появился Эрл. Он держал королевские регалии. Сакрис изменился в лице, но крикнул мне:
— Быстрее, — и еще сильнее вытянул свою палку навстречу.
Я спешила как могла, но мои руки уже скрылись в голубой дымке. Все труднее было сдерживать себя, хотелось стряхнуть с себя магию Эфира.
— Не ожидал. — Его магичество смерил недовольным взглядом старца, и тот опустил свой посох. Вместо него ко мне теперь тянулась моя палка.
— Ксана, еще немного. Терпи. Всю энергию ты должна отдать королевским регалиям. Слышишь меня?
— Да, — ответила я одними губами.
До конца пятого круга оставалось совсем немного, пара шагов. Собрав волю в кулак, я дошла. Мои ладони легли на атрибут власти. Он жадно впитал всю дымку, и камни на нем засветились.
Эрл улыбнулся, Сакрис недовольно сжал губы и исчез в телепорте.
— Почему он хотел, чтобы я прикоснулась к его посоху?
— Хотел власти. Если бы магия от инициации зарядила посох советника, то власть перешла бы в руки Совета, а король был бы скорее номинальной персоной.
— Ты не дал ему этого, но тогда бы…
— Служу своей королеве, — оборвал меня Эрл. — Помнишь, мы разговаривали о доверии? Так вот я следую намеченному. Через два часа у тебя встреча фрейлин и женихов. Нужно подкрепиться.
На этот раз все было логично, мы завтракали в малом зале для завтраков. Советник даже пошутил по этому поводу.
— Ксана, соберись. Ты должна зайти в тронный зал королевой, уверенной в себе. Тебя принял Эфир, ты зарядила регалии, ты проделала большую работу. Никто не должен даже допустить мысли, что это не твое по праву.
— Ты хочешь, чтобы я показала себя сильной? Может, лучше показаться глупышкой?
— Нет, это недальновидная стратегия. К тому же фрейлины-шпионки все равно доложат о настоящем состоянии дел.
— Значит, величественная, сильная духом королева?
— Именно. Не забудь, что цвета власти золотой и белый. Сегодня ты должна быть в них.
— Понятно.
Я не имела ни малейшего понятия, есть ли что-то подобное в моем гардеробе. Мне нужно было не просто сочетание цветов, но и действительно королевский наряд.
Оказалось, я зря нервничала — отец все предусмотрел. Когда Литея показала платье, я замерла в восторге, хотя всегда была равнодушна к вещам, но только не к этому.
Восхищение плескалось и в глазах моих подданных, когда я зашла в тронный зал. Только сделав первый шаг, я поняла, почему мой наряд должен был быть именно таких цветов. Молочно-белое царство с золотой отделкой и белоснежной лепниной.
Зал был громаден, наверное, на его площади с легкостью разместилось бы футбольное поле. До трона я шла добрых минут семь, может, даже больше. После тридцать восьмой колонны я перестала считать их, решив, что позже просто спрошу у фрейлин о квадратуре зала. Уверена, это самая большая комната во дворце и самая красивая!
Мне так хотелось остановиться, рассмотреть все — и лепнины, и статуи, и узоры на мраморном полу. А люстры! Они были волшебными: огромные, золотые. Они светили без лампочек и свечей, свет шел от самого золота.
Я с трудом сдержала все свои эмоции под маской высокомерия и холодности.
