— Гранна Хельга доведет тебя, дитя, — прогремел ее добродушный голос прямо над головой. Показалось, что меня накрыло теплом ее дыхания.
— Честно говоря, я возмущена до предела таким наплевательским отношением к конкурсанткам! — высокий голос незнакомки стремительно отдалялся. — Ну, ладно там, стража городская — оборотни в мундирах; ладно там бездушные лекари- коновалы в своих лечебницах, но люди, которые служат во дворце?!
Ветер уносил ее бормотание все дальше, превращая визгливые выкрики в забавный сип, а растянутые гласные — в отдаленное гудение. Только вот Андара не уходила. Напротив: подплывала к моему укрытию все ближе с каждой секундой, как огромный кит. У меня даже начала кружиться голова от волнения и нехватки воздуха. Неужели заметила?!
И что мне теперь будет?!
— Ибреса Крэтчен, — подтвердил мои догадки мягкий голос. Он разлился надо мной, как парное молоко, и укутал плотным коконом. — Можете не прятаться.
Глава 25
Я шумно выдохнула, вырывая из себя скопившийся страх. Жалобно — будто кот замерзший, что куриного мясца выпрашивает — подняла голову и вперила в Андару умоляющий взгляд. Сердце принялось отплясывать ритуальный танец.
— Как вы меня нашли?
Андара лишь улыбнулась и указала на визиоллу, что застыла под навесом густой кроны и плевалась искрами точно над моей головой. А я лишь по лбу себя хлопнула: надо же! О самом главном и забыла! Никудышный из тебя разведчик, Лира Крэтчен!
Что ж, придется привыкать к визиолле, как к новой части своего тела.
— От кого пряталась? — Андара приподняла бровь.
— Я не пряталась, — притворившись дурочкой, развела руками. — Я… мышей ловила!
— Решила очистить территорию дворца? — строго произнесла Андара. — Не переживай! Во дворце есть кот — любимчик принца. Он отлично справляется с этой задачей.
— Это для моего питомца! — я поднялась, отряхивая подол и удивляясь, какая стройная ложь лезет мне в голову. — Для Эстер мышь — вкуснейший деликатес. Я лишь хотела ее порадовать.
— Мы можем взять для нее мяса с кухни.
— Ну вы что, — я замахала руками. — Я не растрачиваю государственное имущество, в отличие…
Снова осеклась, вспомнив, с кем разговариваю. Но Андара лишь улыбнулась в ответ: лукаво, как лисица. Будто мысли мои прочитала.
— Вернись в комнату, Лира, — сказала она. — Уже темно. Даже на территории дворца в этот час может быть опасно.
Понимая, что теперь мне ловить нечего, я повиновалась. Собравшись в грузный комок, поплелась к парадному входу сквозь мрак. Надеялась, что Андара не идет за мной: покуда я одна, можно изучать архитектуру дворца и расположение коридоров сколько душе угодно. Эта информация тоже будет полезна.
Интересно, получил ли Олаф мою весточку? Обрадовал ли его такой поворот событий? Я закусила губу и застонала, вообразив, как он разворачивает мое послание и довольно улыбается. Улыбка у Олафа солнечная и щедрая, рассудок — трезвый и твердый, а уж обаяния Филлагория ему отсыпала за троих. Олафу бы королем быть! Вмиг бы всех на место поставил: и чинуш зажравшихся, и придворных высокомерных! Я все для этого сделаю!..
Радостная мысль вылетела из головы, оставив гудящую и тревожную пустоту, и я задумалась. А вдруг Олафа ослепит шаговая доступность богатства и всех благ, как ослепила короля Рихара в свое время? Олаф ведь никогда не знал истинной радости: даже родителей у него не было.
В спальне меня никто не ждал. Едва открыв дверь, я поняла, что Альви снова забыла прочитать заклятие на сон. Храп вырвался в коридор такой мощной волной, что стекла в панорамных окнах зазвенели и едва не лопнули. А стоило мне затворить за собой дверь, как гудеть начало уже окошко спальни. На всякий случай я приоткрыла форточку: комары комарами, а дворцовое имущество — ой, имущество простого народа, земледельцев и работяг — портить не следует.
Альви полусидела на неразобранной постели, откинувшись на подушку. Ее пальцы все еще сжимали самописец, а в другой руке белела пачка сложенных бумажных листков. Должно быть, испытания утомили ее так сильно, что она заснула на ходу. Только, слушая зловещий рокот, вырывающийся из ее горла, сочувствовать ей совершенно не хотелось. Жалела я прежде всего себя, ведь больше всего на свете мне хотелось прыгнуть в постель и уснуть без задних ног.
— Альви! — Я сжала ее плечо. — Проснись! Ты храпишь!
— Хр-р-р! — Альви, как и прошлой ночью, вступать в вербальный контакт не собиралась.
— И что мне делать?! — выкрикнула я так, что маглюмы на стенках встрепенулись, будто живые.
Засыпающий разум хороших решений не подкидывал. Можно было, конечно, перейти в другую спальню, спросив разрешения у Андары или Хельги. Ведь многие сегодня выбыли, и места освободились. Но не исключено, что уживаемость с соседкой — это часть испытания. Мне не хотелось печься о рейтинге, но по закону подлости меня вполне могли подселить к Лусьене, или — что еще ужаснее — к Роттильде, от запаха которой уснуть еще сложнее.
Нет уж! Лучше перекантоваться где-нибудь в коридорах. Не переживай, Лира! Это всего лишь еще одна бессонная ночь.
— Альви!!! — топнула я ногой, последний раз пытаясь исправить ситуацию.
— Хр-р-р!
Предел настал. Яростно хлопнув дверью, я вылетела в неизвестность и понеслась, куда глаза глядят. Бежала коридорами и развилками мимо ничего не понимающих стражников, комкая ногами дорогие ковры и сбивая носы казенных туфелек. Плутала извитыми артериями ходов, пока не обнаружила себя в совершенно незнакомой части дворца.
Пробегая очередной коридор, я едва не споткнулась об огромного рыжего котищу. Едва отрывая увесистое брюхо от ковровой дорожки, кот играл со своим хвостом и никак не мог поймать его потешными короткими лапами. Отстранившись, я по инерции налетела на стену. Потерла ушибленное плечо и, застонав, присела рядом с котом. Все равно мне некуда идти: а так хоть собеседник нашелся.
— И нравится тебе тут жить? — выдохнула я из легких остатки воздуха.
Кот посмотрел на меня, как на дуру. Или как на содержимое своего золотого лотка.
— Поди тебя только телятиной кормят, — буркнула я.
Кот с презрением моргнул. Видимо, разговаривать с челядью было ниже его достоинства.
— А, знаешь, я хотела бы родиться королевским котом, — я осторожно протянула руку и погладила кота между ушами. — Живи себе в свое удовольствие, лови мышей и собственный хвост, жри вырезку из золотой миски да высокомерно поглядывай на разную челядь не местную. И никаких тебе размышлений о судьбе мира и революции — ведь у тебя лапки.
Тут котище растаял, высокомерно сощурился и включил мурчательный аппарат. И даже на спину перевернулся, показывая мохнатый белый живот. Я чесала его лощеную шкурку, и все тревоги постепенно таяли. Унизительные испытания. Риск на грани и пронизывающие предчувствия. Тревога о будущем. Все осталось в сощуренных глазах моего нового рыжего друга!
