— Шанти, — прошептала я. — Ты знаешь путь в королевскую ложу?
Девушка вымученно кивнула, кусая бледные губы:
— Я боюсь одна.
— Я пойду с тобой, — выговорила я, удивляясь неожиданной смелости, что прорвалась в кровь. — И еще кто-нибудь нужен нам. Если там кто-то поджидает нас, вдвоем будет тяжело.
Взгляд сам собой остановился на Альви, и мне показалось, что она стала еще бледнее.
— Прости, Лира, — прошептала Альви, закрывая помутившиеся глаза. — Раскалывается голова и тошнит. Наверное, акустика в зале какая-то неправильная.
— Ровена? — я перевела взгляд.
— Я выступаю следующая! — Ровена лишь всплеснула руками. — Как я могу это пропустить?
— Как ты можешь думать о концерте, когда такое происходит?! — возмутилась я.
— Это мой единственный шанс! — Ровена яростно вздернула подбородок. — Единственный! Столько лет я мечтала об этом! О зрителях, о маглюмовом шоу, об аплодисментах… А теперь из-за чьей-то глупой прихоти должна послать все к низшим?! Вот еще!
— Глупая прихоть, вот как?! — я закусила губу. — Бруна?
— Лира, — выдохнула подруга, опуская веки. — Мне кажется, это лишняя суета.
— Суета, прибери тебя низший?! А как же Хельга?! — я едва не рванула воротник своего платья. — Она понарошку умерла?!
— Лира, тебе нужно просто успокоиться, — Бруна попыталась улыбнуться, и мне впервые захотелось залепить ей пощечину. — Может, у нее просто приступ падучей? Одна из моих сестер страдает ею…
— Я не вру, — вставила Шанти. — Она мертвее мертвого.
— Это никто не доказал, — выговорила Бруна.
Ярость вскипятила кровь и расцарапала сердце. Стараясь держать себя в руках, я отдышалась и стиснула кулаки. Спертый воздух обжигал грудь. Уж от кого — от кого, а от Бруны я такого предательства не ждала.
— Прошу тебя, — умоляюще заглянула в глаза подруге. — Ради нашей дружбы…
— Лира, — Бруна зажмурилась. — Бывают моменты, когда нужно научиться держать себя в руках.
Кто-то легонько тронул меня за плечо:
— Бесполезно их уговаривать. Я пойду с вами.
— Оливия, — выдохнула Шанти, и я поняла, что жизнь преподносит мне очередной урок. Когда ты падаешь по-настоящему, тебя поднимут не друзья, а те, на кого ты рассчитывал меньше всего. — Спасибо тебе.
— Спасибо будешь говорить, когда все удастся, — Оливия вышла вперед. — Давайте поскорее. Это все пахнет диверсией.
Волнение и ужас окутали нас густым маревом, отрезав от мира. Даже звуки жиденьких аплодисментов смазались и почти слились с тишиной. И взбудораженный топот ног из сценического хода: слишком знакомый.
— Видали? — наполнил комнатку боевой клич Лусьены. — Хельга Кузов утерлась!
— О, моя очередь! — Ровена, расталкивая всех локтями, побежала на сцену.
— Может, лучше выйти с ней и со сцены сказать? — прошептала Шанти.
— Только всеобщей паники нам не хватало, — отрезала Оливия, протискиваясь к выходу. — Вперед.
Мы вышли в коридор, и приятная прохлада легла на наши лица.
— Ансамбль «Танго Катастрофа» с песней «Бруснички»! — донесся со сцены радостный голос ведущей.
— Какое танго? — оборвал ее возмущенный голос Ровены. — Сейчас выступаю я. Четвертая. Ибреса Ровена Гри с песней «Ворон»!
Даже кашлянула ведущая возмущенно. Промямлила что-то сдержанное в ответ, но мы уже не смогли разобрать слов. Звуки доносились через плотную пелену. А мы вдоль стеночки осторожно двигались к лестнице.
— Как ее могли убить? — хрипло шепнула Оливия, когда мы миновали первый серый перекресток, обрамленный высокими и мрачными колоннами.
— Не знаю, — проговорила Шанти. — Ран я не видела. Может, дротик? Или магия?
Воздух подземелья неожиданно закачался, и громкий, глубокий голос почти обрушился на нас. И, хотя его заглушала пелена расстояния, он словно звучал рядом.
Ворон мой, вестник зла,
Ты летишь высоко.
Что за весть ты принес
Вечно одинокой?[1]
— Смотрите! — Шанти остановилась и вытянула ладонь.
Я осторожно выглянула из-за ее плеча и едва сдержала крик.
У лестницы, запутавшись в складках желтого платья, валялась Хельга. Именно валялась, неестественно раскорячившись. Спину несчастной выгнуло так, будто позвоночник заломили дугой. Голова была откинута назад, а мышцы на шее напряжены так, что проступали сквозь кожу плотными тяжами. Цветы Альви, рассыпанные вокруг, будто венчали ее могилу.
Шанти ринулась было к лестнице, но Оливия остановила ее:
— Есть ли другой путь?
— Да не бойся ты, — буркнула Шанти и затряслась, будто в лихорадке. — Мертвые не сделают плохого, если ими не займусь я.
— Цветы, — Оливия кивнула на разбросанные букеты. — Я думаю, там яд. Ассарми. В давние годы мужья травили так неугодных жен и любовниц. Удобная вещь: почти не распространяется по воздуху, но стоит лишь вдохнуть аромат цветка…
— Так значит, — почти закричала я, — эта смерть предназначалась Альви?! Мы должны предупредить ее!
— Если ассарми сработал, — проговорила Оливия, — ты не сумеешь помочь. А вот предотвратить более страшные вещи пока еще в твоих силах.
— Ты бессердечная и циничная! — возмутилась Шанти.
— Это просто здравый смысл, — выдохнула Оливия.
Ужас застыл под ложечкой мерзким холодком. Разум понимал, что Оливия права, но сердце — нет. Хотелось рвать ноги отсюда, да поскорее. И пришла же мне в голову эта глупая идея — в ложу тащиться. Может, ничего бы и не произошло… Может, Бруна права, и мне следовало просто взять себя в руки?
Но самым страшным оказалось то, что слова Рэнимора об Альви неожиданно обрели смысл. Она могла перейти дорогу кому-то лишь в одном случае: если в ее жилах бежит королевская кровь. Но, если пораскинуть мозгами, она на пути лишь у одного человека.
И память поддакнула мне. Она нарисовала перед глазами картинку с экрана в отсеке для участниц. Движущуюся картинку, на которой Рэнимор дарит Альви живые цветы…
1- Фрагмент лирического перевода песни Ravenheart группы Xandria. Перевод Марии Бородиной.
Глава 66
Нет! Этого не может быть!
Остановившись, я потерла виски, возвращая себе здравый смысл. И снова убедила себя в том, что добрая половина моих страхов надумана и высосана из пальца. Рэнимор не хотел на трон, и победа Альви пришлась бы ему только на руку. Он не стал бы откровенничать о ней со мной, если бы планировал такое жестокое деяние. Глупости, Лира…
— Есть еще один ход, но это не вариант, — буркнула Шанти.
