– Да, конечно, – согласилась Клеона. – Что вы знаете о графе? Когда он появился в Англии?
Она заметила, что от ее расспросов Фредди Фаррингдону явно не по себе.
– Я не очень-то этим интересуюсь, – уклончиво ответил он. – У него масса друзей, он всюду вхож.
– Да, это мне известно, – кивнула Клеона. Она поняла, что Фаррингдон вовсе не собирается отвечать на ее вопросы.
Он, несомненно, испытывал к графу неприязнь. Клеона подозревала, что герцог относится к графу точно так же. Почему же тогда они всегда и повсюду вместе? Она хотела задать другой вопрос, но к ним подошел лакей в напудренном парике и великолепной униформе графа Малчестера, отделанной золотым галуном. В руках он держал золотой поднос с письмом.
– Мисс Мандевилл? – спросил он.
– Да, это я, – ответила Клеона.
– Один джентльмен оставил для вас это послание, – объяснил лакей. – Он просил отдать его незамедлительно, но я не мог вас найти.
– Благодарю вас, – ответила Клеона и взяла записку. Лакей поклонился и исчез.
– Что-нибудь случилось? – спросил Фредди Фаррингдон.
Прежде чем ответить ему, она еще раз перечитала коротенькое послание.
«Простите меня, но ваша красота меня опьяняет. Когда я рядом с вами, мне трудно себя сдерживать. Я люблю вас. Le t 'adore».
Подписи не требовалось. Сам стиль записки вызвал в ней еще большее недоверие к графу. Действительно ли он так любит ее или это сплошное притворство? Не скрывается ли за его заверениями в любви какая-то корыстная цель?
Она убрала записку в сумочку.
– Да нет, ничего особенного, – сказала она Фредди Фаррингдону, заметив в его глазах любопытство. – Не вернуться ли нам в зал?
– Нет, погодите, – остановил ее Фредди. – Мисс Клеона, я хочу кое-что вам сказать.
– Да? – спросила Клеона.
– Если вам будут грозить какие-то неприятности или что-нибудь начнет беспокоить вас, – сказал Фредди, тщательно выбирая слова, – скажите об этом мне, а еще лучше – Сильвестру.
– Герцогу? – с удивлением переспросила Клеона.
Фредди отвернулся от нее и поглядел в сад.
– Да, я знаю, со времени вашего приезда он ведет себя несколько странно, – согласился он. – Но это пройдет. Лично я обратился бы за помощью скорее к Сильвестру, чем к кому-нибудь другому.
– Вероятно, вам случалось видеть его светлость при более благоприятных обстоятельствах, – заметила Клеона.
– Вы имеете в виду ночь вашего приезда? – нерешительно спросил Фредди. – Видите ли, все мы были немножко навеселе.
– Мне вспоминаются и другие случаи, – отозвалась Клеона.
– Да, я знаю, – признался он. – Но если бы вы могли хоть на минутку забыть об этом… ну да неважно – если с вами что-нибудь случится, обращайтесь ко мне. Я разберусь.
Клеона улыбнулась.
– Благодарю вас, мистер Фаррингдон. Вы очень добры. Приятно знать, что в этом равнодушном мире у меня есть Друг.
– Не сомневайтесь в этом! – заверил ее Фредди и протянул руку. – Друзья, мисс Клеона?
– Друзья, – ответила она. – И большое вам спасибо.
– Не могу понять, зачем мне нужна ваша благодарность, – заметил он. – Черт возьми, не часто мне приходят на ум мысли о дружбе, когда я нахожусь рядом с такой очаровательной особой, как вы.
Клеона вытянула руку из его ладони и прижала ее к щеке.
– О, мистер Фаррингдон, прошу вас, перестаньте! – воскликнула она. – За последние несколько дней я выслушала множество комплиментов и чувствую себя так, словно объелась тортом с патокой. К тому же я не верю и половине услышанного.
– Вот это мне в вас и нравится, – признался Фредди с восхищением. – У вас голова крепко держится на плечах. Я так и сказал Сильвестру.
– И что ответил его светлость? – с любопытством спросила Клеона.
Фредди смутился.
– Не помню, – пробормотал он.
Клеона засмеялась.
– Ладно, мистер Фаррингдон, я не собираюсь допытываться. У вас свои секреты, у меня свои. Давайте вернемся к ее светлости.
Герцогиня уже позевывала от скуки и обрадовалась, когда Клеона предложила поехать домой.
– Можете проводить нас, мистер Фаррингдон, – произнесла она повелительным тоном. – Насколько я понимаю, моего внука нигде не видно?
– Боюсь, что так, миледи, – ответил Фредди.
– Верно, опять за карточным столом, – тяжело вздохнула герцогиня. – И когда это кончится?
Герцогиня внезапно превратилась в дряхлую старуху, до того убитую горем, что девушке захотелось ее обнять. Но вот герцогиня выпрямилась, встала с кресла и высоко вскинула голову.
– Превосходный вечер, – произнесла она. – Лучшего приема в Мелчестер-Хаусе не видывала никогда.
Они сошли по ступеням к ожидающей их карете. Герцогине помогли усесться. На какой-то миг Фредди задержал руку Клеоны в своей и, как ей показалось, искательно взглянул на нее.
– Не беспокойтесь, – проговорил он вполголоса.
– Я и не беспокоюсь, – ответила Клеона, раздосадованная тем, что либо он слишком догадлив, либо она не сумела скрыть своих чувств.
Фредди отступил назад и поклонился; в тот же миг карета тронулась.
– Ну как, тебе было весело, дитя мое? – поинтересовалась герцогиня.
– Чрезвычайно весело, – подтвердила Клеона. – Хотя, может быть, не так, как вчера.
– Да ты становишься blase,
[46]
– упрекнула ее герцогиня. – Жизнь ничуть не меняется, но человек может привыкнуть к чему угодно. Слишком много балов, как и слишком много pate de foie gras,
[47]
приводит к пресыщению!
Клеона засмеялась.
– До этого я пока еще не дошла, мадам. Просто… даже не знаю, мне не объяснить.
– Что тебе говорил Сильвестр? – спросила герцогиня.
– Его светлость был очень… внимателен, – ответила Клеона. – Я… я не могу в точности повторить его слова. С его стороны было очень любезно заехать на бал.
У герцогини вырвалось невнятное восклицание – полувсклик, полувздох. Когда же карета заворачивала на Беркли-сквер, она сказала:
– Перед смертью мне бы хотелось увидеть на тебе бриллианты Линков. Тебе очень пойдет диадема.
Слова эти вызвали у Клеоны яростный протест, тем более что она их совершенно не ожидала:
– Ни за что! Поймите, мадам, этого никогда не будет! Я не выйду замуж ни за кого из тех, с кем встретилась здесь, в Лондоне. Пожалуйста, выбросьте эту мысль из головы. Если вы приглашали меня, думая только о моем замужестве, тогда мне незачем было сюда приезжать.
