Последняя мысль меня отрезвила. Я вздрогнула, отпрянула от артара, стараясь не смотреть на него.
— Ронара? — недоуменно спросил Лоран. — Что-то случилось?
— Последствия приступа, — криво улыбнувшись, выпалила я первое пришедшее на ум оправдание.
Скинув с себя платье, чтобы отвлечь нас обоих от моего непонятного состояния, я предложила:
— Вы хотели лечить, Лоран. Прошу.
На этот раз никаких галлюцинаций от прикосновений Лорана не появилось. Он старательно втирал в мою кожу какую-то мазь с пряным запахом, затем, пряча глаза и стараясь особо не демонстрировать явно проявившееся возбуждение, скомкано попросил выпить синюю жидкость из бутылька.
— Надеюсь, это не яд, — неловко пошутила я, сделав глоток.
— Все представительницы ваше рода умирают своей смертью от старости, убить вас невозможно, — мрачно сообщил Лоран.
У меня сложилось ощущение, что он начал привыкать к моему поведению, отличавшемуся от поведения остальных местных дам. Впрочем, Селенира, если верить рассказам Кладиры, вела себя ничуть не лучше. В этом мы с ней были схожи.
Жидкость оказалась безвкусной.
— Для чего все это: притирания и питье? — уточнила я, натягивая назад платье.
Лоран следил за моими движениями жадными глазами, нервируя меня до невозможности.
— Питье — успокоительное, притирания — от повторения судорог.
Я подавила смешок. Вряд ли судороги появились сами собой. Не у здоровой Селениры уж точно.
— Зачем вы пришли, Лоран? — вернув ему пустой бутылек, в лоб спросила я. — Только чтобы лечить меня?
— Ваш выбор ничего не даст. Вы, ронара, твердите, что не Селенира, так не поступайте, как она, — с отчаянием в голосе выдал Лоран.
Читай: «Не выходи ни за одного из них! Тебе нужен я!»
Я устало прикрыла глаза. Чем ближе к замку, тем, похоже, веселей мне будет. Лоран отступать не желает. Не в этот раз.
— И вы предлагаете прервать этот род, отказавшись выходить еще раз замуж? Вы знаете, чем грозит такое поведение? Император пришлет войска, замок окажется в осаде. Я буду вынуждена выйти за того, кого выберет император. Вынуждена, Лоран. Голод, жажда, обстрелы… Вы когда-нибудь испытывали что-нибудь из этого? Я — нет, и не хочу. Так что мне придется сделать выбор, вопреки вашей просьбе. Оставьте меня, пожалуйста. Я хочу пообедать.
Через несколько секунд входная дверь несильно хлопнула. Я открыла глаза, горько улыбнулась и направилась к столу: нужно было подкрепиться после всего произошедшего.
Жевала я, не чувствуя вкуса. Видения, слова Лорана, непонятный приступ. Все вместе, словно лавина, вот-вот грозило обрушиться на меня пережитыми эмоциями.
«Вот истерики мне только и не хватало для полного счастья, — выпив стакан оранжевого напитка, поджала я губы, — тогда будет весело всем, и мне — в особенности».
Глава 30
— Отвратительно выглядишь, — сообщила Кладира, зайдя в мою комнату ближе к вечеру. — Лоран постарался?
— Скорее, сама ситуация, — я криво улыбнулась. — Жалко принца троллей. Он такой молодой.
— Вы с Селенирой все же очень похожи, — Кладира уселась на стул напротив кровати. — Та тоже любила такие шутки с черным юмором. То есть выбор ты уже сделала?
— Я все больше понимаю твою сестру, хоть и готова ее прибить. Выбор? Да нет тут особого выбора. Принц пока что кажется мне самым адекватным из всех женихов.
Я покосилась на сгущавшуюся темень за окном, перевела взгляд на свечи, тускло горевшие на столе. Время после ухода Лорана я провела, пытаясь читать книгу о местных традициях. Текст не лез в голову. Я обдумывала слова Лорана, вспоминала свои галлюцинации и снова и снова заходила в тупик. В уравнении оказалось слишком много неизвестных, решить задачу на данном этапе возможности не было, и такое положение дела раздражало меня все больше.
— Кладира, Селенира владела магией, так?
«Сестра» кивнула.
— Она считалась сильным магом. И я удивлена, почему ее способности до сих пор не проснулись в тебе.
А уж как я удивлена…
— Скажи, в вашем магическом мире это нормально, когда прикасаешься к человеку и видишь сцены из его прошлого?
Кладира непонимающе нахмурилась:
— Ты имеешь в виду Лорана? И что именно ты увидела?
— Его переживания. И увидела, и прочувствовала.
Мой рассказ Кладира слушала молча и все больше хмурилась:
— Ничего не понимаю. Да, я слышала о таких случаях, давно, в глубокой древности, когда только появились родственные души. Существам разных рас позволяли таким образом понять и увидеть чувства той души, что была им предназначена. Но, насколько я знаю, последние несколько веков ничего подобного ни с кем не происходило.
Что называется, почувствуй себя избранной…
— И как часто я буду это видеть?
— Не знаю, — качнула головой Кладира, — я, как младшая дочь, обделена магией и мало что в ней понимаю. Все, что нам остается, — добраться до замка и попытаться поговорить с Зариной.
— С вашей призрачной родственницей? Думаешь, она пойдет на контакт?
— Заодно и выясним, — Кладира поднялась. — Отдыхай. Завтра выезжаем рано утром.
Отдыхай. Легко сказать. Сначала я полночи не могла уснуть, ворочалась с боку набок, вспоминала дом на Земле, родных, маму, ушедшую так быстро. Плакать я не любила, считала слезы признаком слабости, но теперь мне хотелось реветь белугой от безнадежности и усталости. Уснула я в расстроенных чувствах. И снова мне приснился бывший муж Селениры — стоял, грустно смотрел на меня какое-то время, затем издал тяжелый вздох и посоветовал:
— Пока не поздно, сделай правильный выбор.
И исчез. А я проснулась.
Хмарь за окном, почему-то кем-то названная рассветом, оптимизма не добавила.
С помощью служанки я кое-как вымылась в железном тазу, оделась в закрытое дорожное платье темно-вишневого цвета, длиной до пят, на ноги — черные туфли, на голову — синюю шляпку. Можно было спускаться к завтраку.
Вот только планы — одно, а реальность — другое. Все, что я успела, — это выйти в коридор постоялого двора, полутемный и пустой, если не считать фигуры тролля, решительно перегородившей мне дорогу.
— Умная, да? — прошипел, склонившись ко мне, Цокар. Запах алкоголя прямо говорил о долгом времени, проведенном за бутылкой. — Шашни с артаром за спинами женихов водишь?! А мне потом артаров растить?! Да я тебя…
Сделать я ничего не успела: Цокар впился в мои губы, не особо ожидая ответа.
В следующую секунду мир вокруг взорвался и разбился на соколки. Стены здания задрожали, вокруг нас с оторвавшимся от моих губ, ошеломленным Цокаром заплясал огонь, довольно быстро сформировавшись в высокую стену, отделившую нас от остальных обитателей двора. Вдалеке послышался шум, затем — топот ног и приближавшиеся голоса. Стараясь не обращать внимания на внешние раздражители, я вытерла тыльной стороной ладони губы и, не думая, что делаю, размахнулась, влепила троллю пощечину.
