На свой день рождения я поехал в Киев. Почему в Киев? Потому что родился я 17 ноября, это день памяти Преподобного Меркурия Печерского. Приехал помолиться Меркурию, иду на исповедь, там огромный храм, народу немного, смотрю, стоит старенький батюшка, и к нему ни одного человека. Думаю, пойду-ка я к нему. Стал исповедоваться. Он мне: «Ты кто такой?» – «Сергей, врач из Москвы» – «А почему ты не священник? Надо, чтобы ты был священником».
На следующий день я причастился, поехал домой и буквально через день мне звонит игумен Северо-Донецкой епархии, говорит, владыка благословил твой постриг, приезжай постригаться 7 декабря. Все решилось буквально за месяц. Я был к этому, наверное, более-менее готов. То есть старался жить по-монашески. Не то чтоб сразу с дискотеки в монастырь. Постригли меня 7 декабря. 18 декабря рукоположили в дьякона. И пять с половиной лет я был сельским дьяконом в Северо-Донецкой епархии. Каждое воскресенье ездил из Москвы служить.
Дарья Сеньчукова, дочь иеромонаха Феодорита:
– Оно очень органично было, то есть вопросов как бы не возникало. Папа остался молодым вдовцом, и вот хищные женщины, которые вокруг него кружили, говорили, если бы да кабы. Он очень четко всегда говорил отрицательно: «Нет, не будет такого, что появится какая-нибудь вторая жена и вам, соответственно, вторая мать. Это не вызвало удивления. Такое… ну, слава Богу, теперь устроилось.
Наталья Шленова, диспетчер подстанции «Скорой помощи»:
– Мы знали его отношение к вере, его семью, и когда он принял монашеский сан, мы приняли это очень хорошо, мы спросили, какое его церковное имя. Так как сами мы православные, нам это было интересно. В работе ничего не изменилось: как он был для нас доктором, так и остался. Но так как теперь он батюшка, мы обращаемся иногда и с православными какими-то вопросами.
– Это была самая вопиющая новость какое-то время в ЖЖ-тусовке, только об этом все и говорили, что Машин папа постригся в монахи. ЖЖ был больше развлечением, Фейсбук, помимо развлечения, реализацией творческих способностей. Это на самом деле – рабочий инструмент, потому что через ФБ, например, мои пациенты пульмонологические, они в конечном итоге появились через Фейсбук. Там тоже была довольно необычная история. У нас есть женщина в монастыре, я ее называю – полуприхожанка. Она еще прихожанка другого храма, но к нам очень часто заходит. У нас частица мощей Митрофания Воронежского есть, и она его очень почитает. У нее тоже есть блог в Фейсбуке, и вот она мне пишет: «Не могли бы вы причастить на дому одну тяжкоболящую женщину? Ее дочь пришла в наш храм, а у нас некому, батюшка сейчас один, зашивается». Я говорю: «Конечно, я поеду». Тем более я на машине, проблем особых нет. Приехал, и выяснилось, что она не одна такая, она умерла, к сожалению, в этом году, очень тяжелая была больная. Там таких несколько человек, и они стараются друг другу помогать. Они оказались в той жуткой ситуации, что медицинская часть, она отработана, но кто из них когда попадет на трансплантацию – неизвестно, они сидят здесь годами, денег у них нет, как правило, потому что пенсия по инвалидности каких-то 17 тысяч. Вот она приехала из Армавира, она не то что на улицу выйти не может, она не всегда может передвигаться по квартире. Ее дочка водила до туалета. Кто-то – в лучшем положении, но все равно они все привязаны к своим кислородным аппаратам, аппаратам неинвазивной вентиляции. Фейсбук помог нам найти друг друга. И теперь под моим, если можно так сказать, патронажем есть несколько человек, к которым я регулярно езжу, причащаю, исповедую. Потому что они просто физически не могут дойти до храма. А из-за того, что они не москвичи, они не знают, куда можно обратиться…
И еще так сложилось, что я всегда нахожусь на стыке всего, и мне иногда удается сделать какие-то вещи, о которых обычные врачи не думают, а обычный священник не сталкивается. Допустим, те же самые пациенты с трансплантацией. Там же получилось как с ними? Дело в том, что есть болезни, ну, например, муковисцидоз, – это очень тяжелое заболевание. Эти больные тоже часто нуждаются в трансплантации легких, этих больных довольно много, и есть специальный фонд – «Кислород». Он помогает этим больным каким-то образом решить их проблемы. А эти больные, поскольку они с разными болезнями, не попадают под сферу действия фонда «Кислород», поскольку у них в уставе написано о помощи только больным муковисцидозом, а большие фонды, которые помогают независимо от заболевания, не могут взять их на содержание, а лишь делают какие-то разовые вещи – например, помогают купить аппарат, оплатить препараты. Но они не могут им выплачивать деньги, чтобы они оплачивали квартиры. А им нужна постоянная помощь. У врачей есть своя работа, и они не могут решать бытовые проблемы своих подопечных, священник обычный приходской просто не может их собрать, потому что они сидят по домам, все в разных местах, он их не охватит, он их просто не знает. В лучшем случае он будет знать про одного больного, которого к нему приведут.
Иеромонах Феодорит
«Прием» духовных чад отец Феодорит ведет в одном из московских монастырей. Уникальный жизненный опыт – отца семейства и монаха – сделал его популярным диагностом духовных болезней.
– Говорят, церковь – это лечебница тоже. Врачебница. Какие недуги проще и понятнее лечить – тела или души?
– Тело, естественно, проще, потому что тело, оно все-таки достаточно автономно. Недуги души связаны с взаимодействием с другим миром, поэтому это, конечно, сложнее. Здесь не мы лечим, а лечит Христос, а мы только служим инструментом в его руках. Потрогать ничего нельзя, поэтому, конечно, с телесными недугами разобраться проще.
– А как-то взаимосвязаны физические болезни и духовные?
– Да, конечно. Нельзя сказать так, что человек плохой, поэтому ногу сломал, нет. А вот как протекает у него болезнь, уже может зависеть от его духовного состояния. Бес – это микроб, по сути своей. Был такой ученый Ипполит Васильевич Давыдовский, он любую болезнь рассматривал как встречу микроорганизма и макроорганизма. Вот у того, кто заболел, были благоприятные условия: или ослабленный иммунитет, или он плохо ел… Бес, по сути, – микроб, мы все встречаем их на своем пути, но кто-то их в себя впускает, кто-то нет. Чтобы проникнуть в организм, бес пользуется любыми лазейками – недугами душевными, недугами физическими, старается воздействовать. И если мы не противодействуем, склоняет ко греху. А болезнь физическая может быть как бы входными воротами – человек ослаблен, меньше задумывается о духовном делании и начинает грешить. Он, может, злобствовать будет, завидовать или еще что-то. А кто-то наоборот – осознавая себя больным, будет обращаться к Богу, и грехи никакие ему будут не свойственны.
– Как вы относитесь к тому, что многие люди воспринимают церковь как лечебницу в прямом смысле?
– Это как комбинат ритуальных услуг. Нет, это не лечебница. Когда человек обращается как в лечебницу, то он предполагает, что у него есть болезнь, а болезнь не проходит просто так. Надо не только уповать на таблетку, доктор нам говорит еще, что надо соблюдать постельный режим, диета должна быть определенная. Так же и здесь. Если ты подошел к иконе, просто ее поцеловал и думаешь, что духовные недуги пройдут. Нет, не пройдут. А если ты стараешься оставить грехи, то будет помощь. Человек должен быть в синергии с Богом. А если человек приходит за здоровьем и не хочет для этого ничего делать… Есть старый анекдот еврейский: «Старый еврей сидит дома, ему говорят: «Наводнение начинается, вот машина, давай, поехали». Он говорит: «Меня Бог спасет». Сидит, молится. Вода подступает, начинает затапливать поселок, уже на лодке подплывают. Он снова: «Меня Бог спасет». Прилетает вертолет: «Полетели, ребе». Он: «Нет, меня Бог спасет». Утонул. Попадает к Богу. – «Господи, я так на тебя надеялся, я так тебе молился, а ты меня не спас». – «А кто тебе посылал машину, лодку и вертолет?» Если мы не будем прилагать никаких усилий, Бог не спасет. Бог действует в синергии с человеком. Он его не насилует.
