Вообще, первые три года я думала: фестиваль – это просто: разослали приглашения, все прислали кино, мы его посмотрели, лучшее выбрали. Пригласили, они приехали, пожили, съездили в ближайшие монастыри, паломнические поездки. Фестиваль ведь переводится как «праздник». Оказалось, что подготовить хороший праздник и пригласить много гостей – это громадный труд. Это очень серьезная профессиональная подготовка. А ее не было, я сама не понимала, что я делаю. И те люди, которые подставили мне плечо, они ждали от меня каких-то решений, какой-то команды. А я сегодня говорила одно, завтра – другое. Я им очень благодарна, всем, кто делал со мной первый, второй, третий фестивали… Причем до пятого фестиваля по окончании каждого я говорила: «Это последний, и больше я этого делать не буду». Проходило три-четыре месяца, и я думала: «Ну как же, это – послушание. Это же не я захотела, придумала. Это же – послушание. Тебе сказали – делай». Я немножко отдыхала, приходила в себя и думала: «А какая же будет тема следующего фестиваля?»
– Как вам удалось превратить фестиваль в такое масштабное мероприятие?
– Это Божий промысел. Это нельзя объяснить, нельзя рассказать. Вот как он начался по благословению митрополита, видимо, это нужно было. Как он идет? Это – таинство. Не знаю как. Рекордный был первый фестиваль, что меня поразило – 420 фильмов. Причем в мире вообще не знали про фестиваль. И его организатор – монахиня. Единственная в мире. Больше таких сумасшедших, наверное, нет. Но опять-таки это не я организовала. Я – кисточка в руках Божьих. Мы говорили о послушании. Если ты действительно смиряешься и выполняешь то, что тебе говорят, то оно идет само по себе. Это не без твоих трудов, безусловно. Но тем не менее это не твои достижения. Я иногда оглядываюсь назад: что было сделано? У нас около 3,5 тысячи фильмов в фильмотеке фестиваля.
А задумывали фестиваль для чего? Что мы соберем коллекцию фильмов для работы воскресной школы. Для работы с молодежью. Для работы с другими категориями населения. Потому что просто разговор, он менее эмоционален, чем, допустим, просмотреть фильм, а потом поговорить на эту тему. Нам очень хотелось собрать хорошие фильмы духовно-нравственной тематики. Игровые, документальные, анимационные. Чтобы детям нравственное кино можно было показать. И взрослым показать. И это нам удалось. Но вот когда я оглядываюсь назад… Я – педагог, психолог, я не кинематографист. Для меня это чудо. Говорят, чудес не бывает. А я смотрю, и вот это дело, совершенное и совершаемое, это – чудо. И когда говорят: вот, матушка организовала… Да не матушка организовала, это не кокетство и не поза. Я никогда бы не смогла организовать кинофестиваль сама. Это вообще не мое. Вот конференцию – да. Тут я могу. Я – педагог, я понимаю, чего я хочу, я понимаю структуру. А в фестивале все – Божий промысел…
– Вы уже смотрите фильмы, так сказать, профессиональным взглядом?
– Вот этот профессионализм я наработала за 15 лет, у меня три ВГИКа за плечами. Если во ВГИКе 5 лет учатся, члены жюри – это профессиональные педагоги. Года три у нас был председателем жюри Николай Петрович Бурляев. Потом два года была Елена Цыплакова. Уже несколько лет у нас председатель жюри профессор ВГИКа Виталий Игнатьевич Сидоренко. И когда работает на фестивале такое серьезное жюри, я сижу и впитываю, что они говорят, киноведы, критики. У нас была членом жюри киновед Москвина-Ященко, была членом жюри Алла Николаевна Золотухина. Это известнейшие киноведы, кинокритики. И я слушала, как они говорят о фильме. О его художественных достоинствах. С точки зрения духовности фильм всегда оценивает кто-то из священников. И я тоже теперь, думаю, наряду с экспертным жюри.
– Какие отбираете фильмы, какой критерий?
– Духовные и социальные. Это могут быть фильмы о родителях, которые взяли детей на воспитание, о подвиге матерей и отцов, могут быть – военной тематики, в которых есть благородство, верность, честь. То есть все те добродетели, которые ценят в христианском мире. И там может не быть такого прямого разговора о Боге, но косвенное – обязательно есть. У нас в рамках каждого фестиваля проходит большая конференция «Кино глазами православного человека». И вот буквально на первом-втором фестивале эта конференция помогла выявить критерии православного кино. Вот чем православное кино отличается от неправославного? Мы выявили три критерия. Это Христоцентричность. То есть в фильме должен быть показан путь человека к Богу. Может, он сам этого не осознает, что это дорога к Богу – дорога любви, дорога терпения, дорога доброты. Второе – христианская этика. В фильме должны подниматься этические проблемы, но они должны иметь такой христианский ключ. И христианская эстетика. В фильме, который мы показываем на наших фестивалях, не может быть обнаженной натуры, натуралистических съемок, отрубленных голов и так далее. Рассказ об этом может быть, но это должно быть очень сокровенно. Ну и лексика в этих фильмах должна быть определенная. Там не должно быть грубых слов и выражений. То есть делать христианское кино, скажем так, может кинематографист с очень тонкой душой. Очень интеллигентный, очень образованный, и духовно в том числе, который любит людей. Не себя в искусстве, не какие-то новые приемы в искусстве показать, вот он какой особенный – нет. Он любит человека и пытается красоту души человека выразить своим искусством. Вот это самый главный критерий.
– Как изменилось кино за последнее время?
– Стало больше фильмов благородных. Если раньше у нас на фестивале было 3–4 фильма игровых полнометражных, то сейчас – до десятка. Трудно сказать, с чем это связано, то ли мода пошла на христианское кино, знаете, тут и фильм «Остров», и другие фильмы Лунгина, Хотиненко… То ли мода пошла, то ли вдруг они почувствовали, что есть зритель, для которого можно это делать. То ли духовность наших деятелей культуры начинает потихонечку выходить из бездн перестройки, когда они хотели только заработать деньги, хотят они еще и самовыражения. Подлинного, человеческого. Не знаю, но нравственных фильмов стало больше. И вот многие говорят, что мало детских фильмов. Я как-то подсчитала, что в рамках нашего фестиваля за 10 лет создано 36 фильмов для детей и юношества. Это очень мало по сравнению с советским периодом, столько фильмов делали в один год. Но тем не менее это есть.
– Из иностранных участников какие были самые экзотические гости?
– Иран, Ирак. Они вообще не представляют себе, что такое христианство, что такое храмы, а так как у нас на каждом фестивале бывает много паломнических поездок, вот в этом году приехали в Малоярославецкий монастырь. Когда мусульмане заходят в храм, они на все смотрят, удивляются: какая красота. Что было интересно, они все в этом году накупили икон. Красиво. Маме повезу, сестре – красиво. У них же нет такой красоты, орнаменты и все. А вот эта красота, вот эти фрески! Они просто в восторге. Ну и, конечно, очень интересно ведут себя в наших монастырях люди из Европы, из Германии особенно. Из Македонии. Одну женщину-режиссера из Македонии мы потеряли. Была экскурсия. Садимся в автобус, всех пересчитываем, одной не хватает. Все обыскали. И храм, и вокруг храма. А она застыла в одном уголочке перед иконой. Она простояла там больше часа, не могла отойти. Хотя в Македонии чудесные храмы. Но вот так она впечатлилась одной из икон. Фестиваль – это вообще миссионерство средствами киноискусства, это самая главная задача фестиваля – миссионерское служение.
