Алиса поднялась и выпрямилась, напрягая побитый корпус. Слабость показывать опасно.
Мечи двинулись к ней, мельтеша меж собой, словно лезвия газонокосилки. Не оставляя шанса. Мечтая подломить и срезать. Искрошить. Но за спинами приближающихся осталось несколько храмовников, зарядивших руки метательными ножами. Среди них и командор.
Но она не стала прыгать на стену. Поступила наперекор инстинкту.
Когда мечи замелькали почти возле корпуса, она рухнула под ноги воинам и скользнула, плечом ударяясь в корпус одного из них, под вооружённые руки, молотящие рукояткой меча по хребту, но неспособные на большее.
Она разогнулась, поднимая воина на спину, закрываясь им на мгновение — храмовник падал, разгибаясь, и никто не решался бить — так близки они стали. Человек ещё падал, а она уже бросилась на ближайшего — сбоку от разрезавшего воздух меча.
— Нет! — заорал откуда-то издалека командор.
Поздно. Она уже обхватила кисть на рукояти и дёрнула, выламывая с мясом. И отталкивая посеревшего воина, отмахнулась клинком от подскочивших противников. Достала одного, другого…
Храмовники откатились на дистанцию рывка.
Алиса выпрямилась, перехватила клинок за рукоять, стряхивая на паркет вцепившийся огрызок руки. А потом легко, играючи, закружила меч перед собой, связывая пространство в единый четырёх лепестковый цветок, как это делала когда-то лучшая мечница храма сестра Пелагея.
И засмеялась — тихо, по змеиному, присвистывая.
…
Глава 58
Командор
Секунды длился бой, но всё менялось в бешеном темпе…
Она чувствовала оружие в руках, видела, как сталь крушит то, что только что жило и целеустремлённо двигалось, отсекая его от источника жизни, расчленяя движение на осколки существования. И чувствовала пустоту внутри. Ещё несколько отнятых жизней назад ей было легко — она ощущала себя сестрой Пелагей, знала, что её руки так же тверды и быстры, как у неё, что её тело так же гибко и скоро. Но миг единения прошёл, и она поняла, как далека от старой наставницы. Не умея любить…
Может потому и убивать стала коротко и подойти к ней, вооруженной клинком, и остаться целым, оказывалось не под силу воинам Храма.
Алиса металась. А тело, ощущаемое как натянутый жгут, всё более становилось похоже на комок ваты, сердца темп рвался, жаждой скрученное нутро грызло само себя. Она надрывалась, до конца сохраняя ритм. А нужно было ещё дождаться Даниила и пройти во внутренние покои замка, найти и освободить Прото… Но Даниил всё не появлялся, хотя за пределами замка шум стал стихать и отдаляться.
Она отмахнулась от подскочившей пары храмовников, крутнулась, сбивая атаку подлетевшего со спины. Рывок — укол в горло смахнул полшеи молодому воину. Тот ещё не успел завалиться, как отмашкой в сторону она рубанула по второму. Упали они одновременно.
На их место тут же подскочили другие. Сила йаха позволяла владеть мечом, словно зубочисткой — легко и непринуждённо вонзая в корпуса и пластая тела, не страшась отдачи в руках. С силой, с мощью…
Зал заливало кровью. Она брызгала на белоснежные колоны. Текла по чёрным и белым квадратам, перемешивая шахматную доску жизни в единый поток судьбы. Она била фонтанами на лицо Алисы. И та, прикрывая веки, вдыхала солёный влажный воздух, ощущая, как кожа впитывает красный сок жизни. Губы раскрывались сами… Навстречу.
Она махнула мечом, точно зная, что достанет последнего и — промахнулась.
Распахнула глаза, стряхивая кровавые капли с ресниц.
Человек в белом балахоне держал меч в двух руках, уверенно сводя локти к корпусу и едва заметно водя кончиком клинка, описывая четырёх лепестковый цветок. Командор Борислав.
Алиса облизала окровавленные губы. Словно макнула лицо в стылом ручье в палящий день. И пригнулась, опуская кончик меча, приглашая к атаке.
Командор сдвинулся в сторону — начал обходить по кругу. Стремился выгадать позицию, и прикрыть вход во внутренние покои. И тянул время.
Алиса сощурилась, прислушиваясь к происходящему.
Изнутри замка к ним спешили люди. Нужно было торопиться.
Командор ударил неожиданно, чутьём признав, что йахаса отвлеклась.
Но… Сталь наткнулась на сталь. И мечи вошли друг в друга, спаиваясь ударом.
Алиса опустила голову ещё ниже — волосы встали дыбом — и снизу вверх взглянула на наставника через скрещивание клинков. Командор держал меч, стремясь отодвинуть от себя дальше. На его лице смешивались напряжение и понимание конца. По лбу капал пот, а губы изгибались от натуги. Алиса давила клинком, заставляя сильные руки сдаваться, допуская скрещивание всё ближе к горлу. Ближе к жизни.
— Вы — не причащены йахасом, — прошипела с присвистом Алиса, с прищуром смотря на наставника. — Вы — живой…
Лицо командора судорожно вздрогнуло, когда мечи приблизились серебряными нитями. На лбу взбугрились вены, заструились реками, силящимися сломать лёд. Губы распахнулись, показывая до судороги стиснутые зубы. Он оскалился и процедил, хриплым от усилия голосом:
— Живой! А ты?
Алиса вдавила его спиной в двери. Командор поднял плечо, защищаясь, выпустил рукоять и вскинул руку, закрывая предплечьем горло. Клинок Алисы мощно вдавился в плоть, засаживаясь в кость. Наставник зарычал, зажмуриваясь от боли. Но удержал.
Он стоял, подпирая двери, подложив запястье под меч — из расширяющейся от давления раны широким потоком струилась кровь. Меч царапал скулу, меч уродовал руку, в любой миг мог продавить до горла. Но командор только шипел сквозь зубы.
Неожиданно Алиса отпустила мечи. Отшагнула — клинки буквально выпали из рук командора. Наставник, пошатнувшись, рухнул на колени. Не отрывая от неё взгляда, прижил к груди раненную руку, второй шаря по полу в поисках рукояти клинка.
— Нет, — Алиса покачала головой.
Но он не внял. Ещё секунда — и он натужно встал, стискивая липкую от крови рукоять меча.
Алиса нахмурилась — со спины уже слышен был бег Даниила, а впереди, за дверями, охраняемыми наставником, кто-то приближался. И ещё ждал Прото… Она знала, что это так. Чувствовала. Раз за разом ощущая его присутствие и незримый взгляд в этой дороге, она уже просто верила, что иначе не может быть.
Долго на ногах командор простоять не мог, поэтому кинулся, не особо выверяя атаки. На удачу.
Алиса гибко ушла из-под удара и, нырнув в сторону, махнула когтистой рукой в глаза противника. Даже запах крови — тяжёлым ароматным шлейфом бьющий от наставника — не мог заставить её порвать его. Командор взвыл, выпуская клинок и хватаясь липкими ладонями за лицо. Рухнул на колени, скрывая глаза в горсти. Взревел, пытаясь подняться, махнул раненной рукой, но обессиленная, она опала, так и не оттолкнув йахасу, молча застывшую в шаге от него.
