— Алекс, спасибо тебе за отца... у меня нет слов… я так тебе благодарна.
— Я подумал, что ты захочешь увидеть его. Ты получила деньги?
— Я... да, получила. Но тебе не стоило. У меня ещё никогда не было столько денег на карте... С такой суммой я могла бы уехать в кругосветное путешествие...
— Ты хочешь в кругосветное путешествие?
— Я... нет… я имею в виду, когда-нибудь, возможно. Всегда интересно посмотреть новые страны. Но сейчас у меня учёба...
— Как прошёл твой день?
— В общем-то, хорошо... — мой мозг судорожно пытался придумать новую тему для беседы, чтобы не повисали паузы, и Алексу не стало скучно. — Сегодня я взяла дополнительную смену, и не так давно вернулась домой.
— Ты не должна столько работать, Тина. Тебе нужно сосредоточиться на учёбе.
— Я не хотела оставаться одна, — вырвалось у меня. — Без тебя дома... так пусто.
В трубке повисло молчание.
— Я скучаю по тебе, — робко произнесла я. — Когда ты вернёшься?
— В конце этой недели я буду дома. Почему ты не сходишь куда-нибудь с Элисон?
— Мы с ней немного повздорили, — уныло призналась я. — Жаклин тоже не вариант. После визита к косметологу она несколько дней прячется дома.
— Я ничего не говорил о Жаклин. Почему вы поругались?
Я замялась. Я не могла врать Алексу, но и рассказать о причине ссоры тоже не могла.
— Не сошлись во мнении по одному вопросу...
Я собиралась сказать, что мы с Элисон дружим всю жизнь, и для нас такая ссора — пустяк, но в этот момент на экране телевизора мелькнуло знакомое лицо. Рука машинально нашла пульт и прибавила звук.
— Алекс, в новостях показывают твою знакомую... Селену.
— По какому поводу?
— Она плачет... — изумлённо проговорила я, глядя на красивое лицо с тёмными подтёками туши на щеках. — Кажется, произошёл пожар в её галерее. Боже...
Я с ужасом уставилась на экран, где репортёрская камера выхватила обуглившиеся стены огромного помещения, которое совсем недавно являлось самой популярной художественной галереей Нью-Йорка. Я была там пару раз на выставке любимого авангардиста Серхио Мороне, несколько часов ожидая своей очереди, чтобы попасть внутрь. Голос за кадром оповестил, что ни одна картина, завезённая в преддверии предстоящей выставки поп-сюрреализма, и находящееся внутри имущество, восстановлению не подлежат.
На мониторе вновь крупным планом возникло искажённое горем лицо Селены.
— Мисс Полсон, по найденным канистрам с бензином, полицией было установлено, что совершён поджог. У вас есть предположения, кто это мог быть? Конкуренты, недоброжелатели?
Полные губы женщины дрогнули, она отчаянно закрутила головой.
— Не имею ни малейшего предположения. У меня... нет врагов.
Посочувствовав владелице, ведущий перешёл к другим новостям, а я выключила звук и невидящим взглядом уставилась на экран.
— Тина, ты здесь?
Сглотнув комок, образовавшийся в горле, я просипела:
— Здесь. Алекс, все её картины сгорели. Всё, что она любила и над чем трудилась, уничтожено...
— Надеюсь, её страховка покроет издержки.
— Алекс... — я запнулась, — Ты… это...
— Спрашивай, Тина, — спокойно отозвался динамик. — Что ты хочешь узнать?
Сердце колотилось в груди громче отбойного молотка.
— Я... нет, ничего.
Пауза между нами длилась секунду, но для меня растянулась в минуту.
— Чем ты сейчас занята, Тина?
— Ничем... — пробормотала я, всё ещё находясь под впечатлением от увиденного. — Сидела в телефоне.
— Что на тебе надето сейчас?
В животе полыхнула знакомая вспышка. Неужели это то, о чём я подумала? Я бросила взгляд на свои ноги, обтянутые голубыми Levi’s и розовые носки, торчащие из штанин.
— Джинсы... и футболка…
— Снимай, — безапелляционно распорядился голос. — Телефон включи на громкую связь и положи рядом.
От сексуальных вибраций, звучащих в его голосе, и характерной хрипотцы, всё тело покрылось мурашками.
Включив динамик и прижав телефон к спинке дивана, я дрожащими пальцами потянула металлическую молнию вниз. Продев пальцы под плотно сидящий пояс, стянула джинсы с бёдер и сбросила на пол.
— Теперь футболку.
Я начала испуганно озираться, как будто Алекс мог меня увидеть. Как ему всегда удавалось быть на шаг впереди?
Скинув футболку, я осталась в белом кружевном бюстгальтере и в трусиках из одного комплекта.
— Сначала лифчик.
Заведя руки за спину, я расстегнула крючки на застёжке. Бретельки слетели с плеч, освобождая грудь с мгновенно затвердевшими сосками.
— Сожми грудь руками.
Не решаясь его ослушаться, я положила обе руки на грудь и слегка сжала.
— Сильнее, Тина. Представь, как бы сделал это я.
Перед глазами предстала картина у бассейна: большие руки, тянущие соски и жадно сжимающие кожу. Воспоминание вырвало тихий стон, руки непроизвольно сжались сильнее, отчаянно желая приблизить реальность.
— Теперь трусики. Медленно.
Облизав пересохшие губы, я скользнула пальцами под тонкое кружево и потянула бельё вниз.
— Ложись. Ноги разведи в стороны. Сделала?
— Да.
— Одну руку положи на грудь. Ласкай соски. Не деликатничай... Я бы искусал их так, что они бы ещё несколько дней болели.
Воспоминания о рте Алекса, терзающего мою грудь, отозвались влажным спазмом между бёдер, и ноги сами распахнулись шире. Лоно мгновенно обожгли прохладные струи работающего кондиционера, так что тело вздрогнуло. Прижавшись ладонью к груди, я сильно сжала сосок между пальцев, и в ту же секунду молния возбуждения прицельно ударила вниз живота, так что я тихо всхлипнула.
— Пальцы другой руки засунь в рот... Соси, чтобы были влажными.
Всё моё существо настроилось на властный голос, звучащий из динамика. Меня не удивляли его приказы, тело выполняло их с готовностью и беспрекословно.
Погрузив средний и указательный пальцы в рот, обхватила их губами и несколько раз коснулась языком. В голове вспышкой пронеслось ощущение, стекающей в рот слюны. Боже… Даже воспоминания о нём безумно заводят.
— Положи на клитор... Ласкай себя. И не будь тихой. Мне нужен каждый твой стон.
Коснувшись влажными пальцами напряжённой плоти, стала медленно выводить на ней круги. Глаза сами зажмурились, с губ слетел приглушённый стон…
— Приятно трогать себя?
