Первый крик моего сына ударяет молнией прямиком в сердце. Я зажимаю кулаки, собирая всю свою волю, чтобы не забрать маленькое дёргающееся тело из рук чужаков и не выставить их из палаты. Этот момент должен быть только её и моим. Но вместо этого стою на месте и борюсь с удушающим спазмом в горле.
Когда чужие руки передают мне моего сына, всё, что я могу — это глотать воздух и надеяться, что никто не услышит предательски громкого стука моего сердца. Я больше не могу контролировать себя. Не могу говорить и двигаться. Этот запах и крохотное прекрасное лицо — больше, чем я способен вынести.
— Уже решили, как назовёте сына, миссис Мерфи? — голос медсестры разбивает первые секунды моего отцовства.
В горле стоит огненный ком, когда я перевожу глаза на счастливо улыбающуюся Тину. Какое имя она выбрала? До моей предполагаемой гибели мы не успели это обсудить.
— Расти. Расти Мерфи.
Мир расплывается перед глазами, и я задыхаюсь. Кувалда чувств обжигает хлёсткими ударами глаза, горло и грудь. И сквозь звон бьющихся ледяных стен из коридоров прошлого летит звонкий голос брата:
— У меня есть волшебная монета, Алекс. Если положить её под подушку и загадать желание, то оно исполнится. Я загадал дожить до ста лет.
Ты проживёшь больше, Расти. Я об этом позабочусь.
Эпилог
— Расти, аккуратнее! Там горка, ты можешь…
Тина не успевает закончить фразу, и наш пятилетний сын, подпрыгнув на кочке, слетает со скейта и утыкается коленями в асфальт.
— Расти! — выкрикивает жена, дёргаясь вперёд с явным намерением помочь ему подняться. Успеваю перехватить её руку и прижимаю к себе, блокируя попытки вырваться.
— Не надо, — строго говорю ей в ухо, — он сам.
Расти хмурит тёмные брови и кривит рот. Жду, что он заплачет, но этого не происходит: он всего лишь оттряхивает ладони и раздражённо смотрит на разбитые колени. Топает ногой и снова подтаскивает к себе скейт. Нет, он не едет дальше. Откатывается назад и направляет его на ту же самую кочку.
— Гордишься им, да? — ворчит Тина. — Рот до ушей.
Не считаю нужным это скрывать и невольно улыбаюсь, потому что в этот момент Расти благополучно минует место падения с выражением триумфа на лице.
— Знаешь, каково мне молча наблюдать за тем, как мой сын набивает себе шишки? — вздыхает Тина, утыкаясь носом мне в плечо.
— Он мужчина. А это просто царапина.
— Просто царапина? Именно это я говорила тебе, когда Элеонор упала, но ты и слушать не желал.
— Это другое. Элли девочка, и она ещё совсем малышка.
Жена качает головой и тихо посмеивается себе под нос. Я и не считаю нужным скрывать, что моя трёхлетняя дочь — моя самая большая слабость.
Вот и сейчас, когда мы гуляем в парке Квинса, я мечтаю поскорее оказаться дома, чтобы обнять свою малышку. Я бы хотел взять её с собой, но у неё собственный детский режим сна, который мне категорически запрещено нарушать. У Тины дела в галерее, а потом они с Расти идут навестить Колтона в тюрьме. Я не против, чтобы старик видел внуков, но сам, разумеется, никогда к нему не пойду.
Домой мы возвращаемся, когда темнеет. Элли не выходит меня встречать, а это означает, что няня укладывает её спать. Оставив Тину и Расти разбирать покупки, поднимаюсь в детскую и жестом показываю Амалии, что она может идти.
— Папа, — раздаётся милое мяуканье из кроватки. — Я не хотела засыпать, пока ты придёшь.
— Я торопился как мог, малышка, — целую ароматный лобик. — Рад, что успел, и ты ещё не уснула.
Круглые зелёные глазки с тёмным забором ресниц смотрят на меня озорно. Элли знает, что может вить из меня верёвки. Я ровным счётом ни в чём не могу ей отказать, и не испытываю по этому поводу никаких угрызений совести. Моя девочка будет самой избалованной принцессой на всём земном шаре, а кому это не по нраву, могут адресовать претензию лично мне. Мне есть что им на это ответить.
Дочка встряхивает светлыми кудряшками и жуёт розовую губу. Она вылитая мать, и это ещё одна причина, почему я так схожу по ней с ума.
— Расскажи мне сказку, пап.
— Снова? Про дракона?
— Ага.
Сажусь на пол возле её кроватки и двумя пальцами поглаживаю крохотную ладошку.
— Жил-был на свете злой старый дракон. Он портил жизни многим людям, губил целые города и деревни, разрушал семьи. Никто ничего не мог с ним поделать, потому что он был очень силён и неуязвим. И вот однажды, другой, более молодой, но не менее злой дракон, захотел убить его, за то, что разрушил город, в котором жила его семья. Молодой дракон, одержимый местью, прилетел к нему в замок, чтобы сжечь его пламенем, как вдруг увидел неземную красавицу. Это была дочь старого дракона, в которой он души не чаял. Его самое главное сокровище.
На этих словах глаза дочери загораются. Встреча красавицы и дракона — её любимый момент. Кажется, романтика у женщин в крови, независимо от возраста.
— Он в неё влюбился? — спрашивает она возбуждённо, хотя заранее знает ответ.
— С первого взгляда, малышка. Как только она ему улыбнулась.
— Как она выглядела? — для пущей убедительности дочь сжимает мой палец. Требует подробностей.
— Длинные светлые волосы и прекрасные зелёные глаза. Она была очень похожа на тебя. Самая красивая на свете.
— И дракон её поцеловал?
— Нет, — ухмыляюсь собственным воспоминаниям, — она поцеловала его первой.
— И тогда он превратился в прекрасного принца?
Элли задаёт этот вопрос каждый раз, и каждый раз ждёт, что мой ответ изменится. Что я скажу, что после поцелуя красавицы дракон превратился в принца. Но увы, он не превратился, поэтому я отрицательно мотаю головой.
— Нет, малышка. Но ради красавицы дракону захотелось стать лучше.
— Он и был принцем, Элли, — раздаётся голос Тины из-за спины, — но был заколдован злой колдуньей так, что только те, кого он полюбит, могли это увидеть.
Усмехаюсь и перевожу взгляд на стоящую в дверях жену. Годам жизни со мной не под силу выкорчевать её оптимизм и веру в прекрасное.
— Иди сюда, красавица.
— Иду, принц, — Тина опускается на пушистый ворс ковра рядом со мной.
— Люблю тебя.
— Люблю тебя, — ласково жмурится Тина, — это девятый.
Каждый день на протяжении пяти лет, что мы женаты, я признаюсь ей в любви десять раз в день. Моё слабое искупление за те дни, что она была несправедливо обделена этими словами. Я задолжал ей и обещал вернуть долг. А я умею держать своё слово.
— Я люблю тебя, — повторяю не потому, что обещал, а потому что мне так хочется.
— Сегодня ты перевыполнишь план, — шепчет Тина мне на ухо.
