Ведь мы видим то, что чувствуем.
Хотя, с другой стороны, я привыкну к его новому лицу. Как и ко всему остальному. Говорят же, что человек ко всему привыкает. Это сейчас у меня острая фаза ломки и неприятия, а потом… день за днем… Если его приятель действительно тот, кто может помочь моей маме, то я привыкну. Закрою глаза и привыкну.
— Ты тут? — на телефон прилетает сообщение от Алисы, отвлекая и от заказов, и от мыслей о Леше.
— Да.
— А через плечо никто не смотрит?
— Пиши уже.
— Твой незабываемый секс звонил.
И молчит стерва. Как будто не ясно, что тут требуются подробности и срочно.
— Алиса!
— Спрашивал о тебе.
— То есть?
— Ну не прям о тебе. О девице из номера. Просил ее имя.
— А ты?
— А я картотек не веду. Знакомая знакомой, лично не знаю, советую пользоваться презервативом.
— И он отстал?
— Не поверил. Теперь жду, что приедет в клуб.
— Черт.
— Не-а, подруга! Вот теперь мне очень интересно, чего ты там с ним делаешь? По голосу слышно, что мужик туфельку надраил и уже задолбался на других примерять!
— Ничего не говори ему. Я тебя очень прошу.
— Хочешь сама?))
— Очень смешно, Алиса.
— Моя ставка — встреча… Нет, две, и он дожмет тебя. Сама всё выложишь и заплаканным лицом в грудь уткнешься.
— Нет.
— Да. От такого настойчивого мужика еще ни одна не спаслась.
Глава 25
Утром я просыпаюсь первой и выбираюсь из-под тяжелых рук Леши, который любит спать исключительно в обнимку. Я смотрю на часы и вижу, что зря легла так поздно, времени уже набежало полдесятого. Надо умываться, собираться и трепать Лешу за плечо, чтобы он тоже вставал.
— Ага, — лениво кивает он, когда я кладу ладонь на его предплечье. — Сейчас… Сделаешь мне кофе?
— Конечно.
После ванной я иду на кухню и варю нам свежемолотый кофе в турке. Крепкий густой запах успокаивает меня и я рада, что не стала лениться и проигнорировала кофемашину. А потом появляется Леша в одних синих джинсах и тесно обнимает меня со спины, поглядывая через мое плечо на поднимающуюся пенку.
— Не убежит? — миролюбиво шутит он и целует меня в висок, лизнув языком как леденец.
— Я смотрю.
— А я смотрю за тобой, — кидает он чуть измененным тоном, вроде снова шутка, но с двойным дном.
Он явно намекает на вчерашнюю сцену ревности, которая стоит между нами полупрозрачной завесой. Он видит мое лицо через нее и вновь думает нехорошие мысли.
— Глаз не отвожу… Черт, ты такая сладкая по утрам.
Его ласки уходят ниже, он влажно целует шею и добирается до тоненькой цепочки, которую перехватывает зубами и легонько тянет на себя.
— И немного колючая, — смеется он, отпуская мой золотой кулон. — Он слишком легкий, крошка, нужно купить тебе новый.
— Он мне нравится.
— Ну нет, люди подумают, что я на тебе экономлю.
Леша первым реагирует на кофейное облако, которое уже хочет убежать прочь, и накрывает мои пальцы своими, чтобы перенести турку на холодную конфорку. И это нисколько не мешает ему изводить меня медленными “томными” поцелуями. Он переносит губы на мою спину и спорит с вытянутой футболкой за обнаженные сантиметры тела, оттягивая ее ворот все ниже и ниже.
— А как можно экономить на такой красотке? — он усмехается и сжимает широкими ладонями мою задницу. — За одну тугую задницу можно многое отдать…
— Тебе с сахаром?
— И с молоком. И после твоих губок.
Я понимаю намек и плавно отклоняюсь назад, поворачиваясь к нему лицом. Леша тут же отвечает и глубоко целует меня, запуская свой настырный язык в мой рот, а ладонями продолжает лапать меня так, будто уезжал на месяц.
В город, где нет женщин.
Правда, я не успеваю ощутить ставший привычным коктейль из отторжения и злости, потому что Леша вдруг повышает градус. Резким движением зарывается ладонью в мои волосы и с силой сжимает их, накручивая прядки на кулак и заставляя выгнуться ему навстречу. Я, как кукла, которую потянули за нужные ниточки...
Раз и хозяин доволен. Раз и хозяин еще глубже.
Он ввинчивается с новой голодной силой и уже откровенно трахает мой раскрытый рот. Толчок за толчком, изощреннее и грязнее. А мне нечем дышать. От его близости, которую придется снова смывать в душе, и от его болезненной грубости, ведь он не думает отпускать мои волосы и продолжает зажимать меня так, будто хочет доказать, что в сто раз сильнее меня.
Да я знаю! Сильнее! Богаче! Влиятельнее! Опаснее! Я знаю, черт возьми…
Я глушу полыхнувшую внутри меня истерику и уговариваю себя потерпеть еще. Еще немного, Настя. Он зол из-за Владислава Игоревича, но его отпустит рано или поздно.
— Очень сладкая, — подытоживает он, наконец, отрываясь от моих губ. — Не нужен мне сахар в кофе.
Он подмигивает мне, улыбаясь на собственную шутку, и обводит большим пальцем контур моих раскрасневшихся губ. Я же пытаюсь найти, где здесь кнопка “стоп”, у него и так плывет взгляд, он раздразнил себя утренними ласками и скоро захочет больше. И меня неожиданно прорезает страшная мысль — он специально? Ведь он видит, что мне не по себе, этого невозможно не заметить, и кажется именно это заводит его со страшной безотказной силой. Сильнее, чем прежде.
Он кайфует от того, что я переступаю через себя и позволяю делать со своим телом то, чего не хочу на самом деле. Да, в этот момент я уверена, что в нем есть это, в его темных нездоровых глазах слышится гнусное эхо моей догадки.
— Леша, мы опоздаем, — я запоздало изображаю ласковый голосок и перехватываю его руки. — Потом, милый…
— Хорошо, — он слишком легко соглашается. — Только одна вещь сперва.
— Ты о чем?
— Чтобы мне было о чем фантазировать до вечера.
Я хмурюсь, забывая, что хотела спрятаться за фальшивой солнечной маской. И взгляд Леши тут же становится темнее. Он определенно видит всё, что со мной происходит. Я никогда не умела играть и изображать эмоции по заказу, так что нет никакого секрета в том, что у меня на душе. И он читает меня, как открытую книгу, и рад каждой нервной строчке.
— Открой свой ротик, — произносит он вальяжно и с расстановкой, — самую малость…
Он нажимает большим пальцем на нижнюю губу и ждет, когда я впущу его.
— Давай, крошка. Я хочу, чтобы ты открыла рот.
Секунда промедления, и он говорит тверже и требовательнее. А что будет, если промедлить еще?
