Этот поцелуй был пугающим и порывистым, точно ураган над побережьем. Молодые люди держались друг за друга, боясь, что отпустят — и одного из них унесет этим страшным, мощным порывом страсти. Они стискивали друг друга в объятиях и едва не раскачивались в такт поцелуям, настолько сильно их обоих потрясла сила этой страсти.
Даже оторваться получилось с трудом: это случилось, когда Ксюша беспомощно застонала, и от этого сладкого звука у Влада в паху стало невыносимо больно и тесно. Он прервался и посмотрел на раскрасневшуюся девушку, пытаясь побороть головокружение.
Ее губы горели в свете ночных фонарей, длинными темными волосами играл прохладный ветер. Ксюшины потрясенные глаза распахнулись чуть не на пол-лица при виде него — так, будто девушка видела его впервые, будто тоже вдруг осознала значимость того, что только что произошло.
«Какая красивая… Какая… хорошая, — застучало у Влада в висках, — как долго у меня не получалось признать этого и позволить себе дотронуться до этой красоты». Он нехотя разжал пальцы и выпустил ее из оков своих объятий.
— Я не собиралась. — Ксюша медленно опустила руки и нервно облизала губы. — Не собиралась с ним, с тем парнем…
— Я знаю. — Кивнул он.
Влад понимал, что у него просто башню сорвало там, в клубе, от чувства собственничества, от ревности, да и от слепой ярости, что уж там.
— Просто он был таким милым… — Она наивно встряхнула волосами.
«Совсем еще молодая, импульсивная, никакого опыта», — парень покачал головой. Только в глубине своих мыслей, Влад мог признаться, что этот недостаток все же казался ему сексуальным.
— Они все милые, когда пытаются снять себе девочку на ночь. — Стиснул он зубы.
И заметил, как она тут же гневно сжала кулаки. Нежный ветерок, кружащий над парковкой, снова взметнул ее волосы.
— Это не давало тебе права вытаскивать меня из клуба, как какую-то куклу! — Возмутилась Ксюша, делая шаг назад. — Ты мне не хозяин! Ты…
Влад не позволил ей покинуть его объятия. Рывком притянул обратно к себе и вжал в свою грудь ее маленькое тельце почти до хруста:
— А кто я тебе?
Трудный вопрос.
Она подняла на него взгляд, разжала кулаки и заскользила пальчиками вверх по его предплечьям. Это был самый долгий зрительный контакт между ними со времени их знакомства.
Ксюша стала первой в жизни Влада, кто смог вызвать такие противоречивые и сильные эмоции, первой, кто обнаружил в нём чувства и спутал вдруг все карты.
Эта девушка сводила его с ума, она стала его личной занозой в сердце. Лишь в ее лицо он мог бы смотреть целую вечность, лишь ее тело хотел бы клеймить своим телом, и только ее глаза он мечтал видеть напротив — главное, всегда находить в них себя. Вот как сейчас.
— Ты тот, кем сам захочешь стать для меня. — Сорвалось с ее губ.
— Хреново. — Хрипло заметил он, вдыхая ее запах.
— Почему?
Между ними не осталось ни сантиметра. Парень чувствовал, что его тело и разум больше не подчиняются друг другу. Земля неумолимо уходила у него из-под ног.
— Сама знаешь, почему. — Его дыхание снова стало горячим и сбивчивым. — Преград между нами предостаточно.
— Преграды — дерьмо. — Выдохнула она с усмешкой.
И с тяжелым вздохом Влад схватил ее за шею и впился в ее губы с новым, требовательным поцелуем.
27
Едва острое, насыщенное чувство эйфории немножко схлынуло, на смену ему пришло осознание безнадежности ситуации. Молодые люди молчали на обратном пути домой, но каждый из них не переставал думать о невозможности их отношений.
Да, преграды, может, и были дерьмом, но дерьмо всегда трудно игнорировать и еще труднее побороть.
Влад вел автомобиль в спокойном темпе и периодически бросал взгляды на улыбающуюся, сидящую рядом Ксению. Девчонка казалась ему счастливой и умиротворенной, и парень корил себя за то, что не удержался и поцеловал ее на парковке.
Теперь всё так сильно запуталось, всё стянулось в такой сильный узел, что ему казалось, будто этот самый узел давит сейчас тугой удавкой ему на шею. Становилось всё тяжелее дышать.
Конечно, отношения с этой девушкой становились барьером между ним и его местью Князеву: мог ли он теперь причинить вред ее отцу? Ведь тем самым он причинит вред и ей самой. И как потом жить? Как объяснить ей? Она не поймет, никогда не примет этого и не простит. Но мог ли Влад отступиться от своих планов? Особенно теперь, когда так много было поставлено на карту, когда столько людей задействовано, столько сложных шагов пройдено.
А ведь есть еще Юля.
И ему было стыдно перед обеими девушками. Разумеется, Влад ничего не испытывал к подруге детства, но это было очевидно лишь для него. Пора было признать: он пользовался ею, прекрасно понимая, что девушка в него влюблена. И это было низко и подло, и выпутаться из этой паутины было не так уж и легко, как казалось прежде.
Ксюша улыбалась.
Она впервые села рядом с Владом на пассажирское сидение и улыбалась, пряча за этой улыбкой свои горечь и боль. Девушка была юной и не опытной, но достаточно смышленой, чтобы понимать: она не вписывалась в жизнь Влада точно так же, как не вписывалась в новую жизнь собственного отца.
Валерий Князев не был тем человеком, который позволил бы своей дочери встречаться с водителем.
И будь даже Влад не прислугой в их доме, а менеджером в банке или владельцем небольшой лавки на набережной — это просто не тот уровень. Не тот класс. Князев старший никогда не допустил бы подобного мезальянса. И Ксюша знала, как он поступит, если узнает об этих отношениях: наорёт, запрёт ее в комнате, лишит денег, общения с друзьями или отправит учиться в Европу от греха подальше.
А Влада… Черт.
Владу придется гораздо хуже. Воображение рисовало страшные картины. Отец мог просто уволить парня, а мог угрозами заставить его исчезнуть из ее жизни. Во власти ее папочки было лишить Влада всего, что ему дорого, перекрыть ему любые возможности для трудоустройства в этом городе, но что хуже — кровавую расправу Ксюша тоже не исключала. Слухи о делишках ее отца ходили всякие…
Она переплела пальцы Влада со своими и постаралась унять дрожь.
Автомобиль с тихим рычанием бороздил гладь ночных улиц. В открытые окна врывалась соленая морская прохлада, горные пики на горизонте мягко взрезали темное небо. Было так спокойно, тихо и красиво. А на душе у Ксюши тяжелела странная смесь из радости и тревоги.
Да, впереди их не ждало ничего хорошего. И нет, она не поступила бы по-другому, даже если бы знала о грядущих последствиях. У нее просто не было выбора — любовь приходит, не спрашивая, ждешь ты ее или нет.
Им еще о многом нужно было поговорить, когда они подъезжали к дому, столько нужно было обсудить, но… всему этому не суждено было произойти сегодня.
