Что Влад мог ответить? Пока он и сам не знал, как выпутаться из этой ловушки. Он заигрался. Позволил чувствам взять верх над разумом, потерял контроль. И он был счастлив с Ксюшей, да, — это важно, но в данный момент никак не спасало.
— Не дразни меня. — Ему хотелось взять в руки ее лицо, дотронуться пальцами до ее теплых щек, прижаться губами к губам. — Перестань щелкать этим выключателем.
— Каким? — Рассмеялась Ксюша.
Невозможность дотрагиваться до Влада причиняла ей физическую боль.
— Тем, который спрятан у тебя где-то за пазухой.
— Да что за выключатель?
— Которым ты отрубаешь мои мозги. — Его глаза прояснились, он быстро окинул взглядом ее тело. — Смотрю на тебя и понимаю, что схожу с ума. Сам себе не принадлежу. И только кажется, что нужно собраться — щелк! Ты улыбаешься, и мне снова хана.
— Дурачок. — Она потянулась к нему, чтобы поцеловать, но вовремя остановилась.
Опьяняющая, манящая близость лишала их бдительности.
— Тебе пора.
— Да, папа меня убьет. — Ксюша подмигнула. — И тебя заодно.
— Меня тем более. — Кивнул он.
И устало провел ладонями по лицу, едва девушка вышла из машины.
— Где тебя носило? — Завопила с порога Наденька.
— У меня были дела.
— Какие дела? Уже вечер!
Мачеха была при марафете: желтый брючный костюм, укладка, яркая помада, новый маникюр, высокие шпильки. В воздухе витал нежный аромат Dior. Женщина явно собиралась куда-то.
— Отец велел мне подтягивать учебу, — развела руками Ксюша, — чем я и занимаюсь.
Наденька впилась глазами в ее лицо, придирчиво осмотрела с головы до ног. У девушки мурашки побежали по коже: «Наверное, на мне написано, что я совсем недавно занималась сексом». На коже все еще горели поцелуи Влада, щеки пылали!
Не дожидаясь приговора или нового диагноза от «обожаемой» мачехи, Ксюша развернулась и направилась к лестнице.
— Стой!
— Что еще? — Обернулась она.
— Наташа отпросилась на несколько часов. — Наденька недовольно скривилась. — У нее, видите ли, дела личные нарисовались. Какие, вообще, могут быть дела у старой, страшной разведенки?
— И? — Нахмурилась Ксюша.
О том, что Наталья была всего на пару лет старше Наденьки, она решила благоразумно промолчать.
— Что «и»? Тебе придется посидеть со своей сестрой! — Мачеха взглянула в зеркало и поправила помаду. — Я уже опаздываю на фотосессию для журнала, а эта безответственная Наташа все не идет, и не идет, и даже не берет трубку!
— Нужно посмотреть за Ритой?
— Не оставлю же я без присмотра эту маленькую засранку, правильно? — Женщина посмотрела на Ксюшу, как на тупицу.
— Ты сейчас свою дочь засранкой назвала?
Наденька направилась вверх по лестнице:
— Я просто называю вещи свои именами. Этот ребенок производит какашки со скоростью света!
— Помнится, вчера Маргаритка была твоим сладким цветочком. — Ксюша поплелась за ней. — Или это прозвище используется только, когда мой отец рядом?
— Можешь зубоскалить, сколько хочешь. Я понимаю, что у тебя пробелы в воспитании. — Бросила через плечо Наденька. — Но ты должна была заметить, что в данный момент я отношусь к тебе благосклонно. Протягиваю, так сказать, руку дружбы.
Ксения представила, как хватает мачеху за ее голливудские локоны и с силой дергает на себя. Та падает вниз, а ее каблуки подлетают в воздух. «Ммм…»
— Тебе просто не с кем оставить ребенка, не дури мне голову.
— Грубиянка…
— Ну, да-да. — Кашлянула Ксюша.
Они вошли в детскую.
— Покушала? — Спросила Наденька, забирая у ребенка бутылочку. — Всё, давай это сюда.
Убрала на полку.
— Она что у тебя, одна здесь ела? Без присмотра? — Забеспокоилась Ксюша. — А если подавится?
Мачеха склонилась над кроваткой.
— Ей семь месяцев, а не два! — Она подняла малышку на вытянутых руках. — Родишь своих и будешь умничать, ладно?
Девчушка потянула ладошки к матери, но Наденька не собиралась приближать ее к своей груди. Точно бомбу с часовым механизмом она осторожно протянула девочку Ксюше.
— Держи.
— Иди ко мне, Ритусь, — девушка прижала ребенка к себе.
Малышка не поняла, почему мать не берет ее. Пару секунд глядела на нее, а затем переключилась на Ксюшу. Беззубо улыбнулась, что-то пролепетала, стала живо сучить ручками и ножками.
— Всё, — Надя проверила, не заляпал ли ребенок ее чудесный костюм, — мне пора.
— Да у тебя полный подгузник, — нащупала уплотнение под детским бодиком Ксюша. — Что ж тебя твоя мать-то так не любит?
— Отец вернется поздно! — Бросила на прощание Надя. — Пока!
— Это не ты засранка, да, Ритусь? — Ксюша аккуратно положила ребенка на пеленальный столик. — Это она засранка. Засранище. Бессовестное. Ты проснулась, а она тебе даже памперс не поменяла. Себе-то, поди, меняет. — Она сняла с девочки боди и погладила ее крепенькое розовое тельце. Расстегнула клапан подгузника. — У-у-у… — Наморщила нос. — И как ты терпишь, хорошая моя? Ну, давай, как-нибудь сейчас тебя помоем и переоденем. Я, конечно, не спец, но попробую тебя не уронить.
Влад поставил машину в гараж, перекинулся парой фраз с охранником, помог садовнику отрегулировать кран, подающий воду к клумбе, отряхнул ладони. Он как раз собирался пойти переодеться, когда Ксюша появилась у бассейна с ребенком на руках.
— Ой, смотри, дядя Влад. Красавчик, правда? — Спросила она у девочки.
Та по-детски испуганно уставилась на парня.
— Привет, — отозвался он. Привычно зыркнул по сторонам, не наблюдает ли кто за ними. Затем подошел и протянул руку: — Кто это у нас тут такой симпатичный?
— Это Ритуся, — улыбнулась Ксения, поглаживая бочок малышки, — самая сладкая девчонка на свете.
— Будем дружить, сладкая девчонка?
— Соглаша-а-айся! — Рассмеялась Ксюша. — У него такие ласковые, сильные руки, ты обалдеешь!
Девочка недоверчиво протянула ручонку и коснулась указательного пальца Влада. Крепко сжала. Что-то радостно пробормотала.
— Какая сильная, — удивился парень.
— Ты ей понравился! — Вынесла вердикт девушка.
Молодые люди встретились взглядами. Им так не хотелось расставаться. Вот бы проводить больше времени вместе — хотя бы так. На виду. Не касаясь друг друга. Хотя бы как сейчас.
Слава задержался у окна, наблюдая за Ксюшей и ее водителем, сидящими на креслах у бассейна. Они развлекали ребенка, отчаянно жестикулировали, смеялись. Ничего подозрительного, но вот как эти двое переглядывались… Это ему не понравилось.
