И Влад застыл на пороге, увидев в комнате посторонних людей. Ксюша испуганно вцепилась в его руку.
— Входи, не стесняйся. — Осклабился Хромой.
Их было трое. Рыжий держал на мушке Костю, второй, тот, что был тощим, как доска, тушил окурок в горшке с кактусом, а сам Хромой стоял посередине комнаты на широко расставленных ногах и дулом пистолета показывал им, чтобы входили.
Ксюша чуть не упала в обморок, заметив направленное на себя оружие. Она с трудом взяла себя в руки и заставила сделать несколько шагов, чтобы вслед за Владом войти в помещение. Она машинально прикрыла за собой дверь, прошла и встала рядом со своим парнем. От страха ее сердце, кажется, перестало биться.
— Ну, что, кусок дерьма, как будем решать вопрос? — Макс опустил пушку и смерил Влада хмурым взглядом. — Двое суток прошло, и теперь я должен принять меры. Кого убить первым: твою телку или твоего брата? Выбирай.
Влад обвел взглядом комнату. Трое мужчин, все с оружием. Ему не выжить, но главное — дать брату и Ксюше возможность сбежать. Парень быстро оценил обстановку и приготовился к отчаянному прыжку, когда вдруг слева скрипнула входная дверь.
Первым незваного гостя увидел Макс. Его лицо напряглось, рука с пистолетом машинально дернулась вверх. Это было ошибкой.
Прозвучал выстрел — бах!
И Хромой упал, как подкошенный — Князев оказался быстрее, и его выстрел достиг цели: пуля пробила главарю банды сердце.
— Папа! — Закричала Ксюша, заметив, как Рыжий делает резкий выпад.
Но ее крик потонул в звуке второго выстрела.
Валерий Князев охнул и упал назад — прямо в руки подоспевшего на подмогу Славы.
— Папа… — Она закрыла рот руками.
В этот момент Слава уже забрал из руки своего шефа оружие и нажал на курок. Рыжий обмяк и неуклюже стал заваливаться на бок.
Костя зажмурился, оглушенный звуком выстрела.
А дальше как в замедленной съемке: тощий вытянул руку с пистолетом, а Ксюша побежала к отцу. Девушка оказалась на линии огня, и у Влада была лишь доля секунды на раздумье. Он, не задумываясь, бросился, чтобы закрыть ее своим телом.
Бах! Бах!
Выстрелы оборвали все прочие звуки, и над квартирой повисла тишина.
Тощий упал навзничь — его настигла пуля пытающегося встать на ноги Славы. Ксюша обернулась и в ужасе вскрикнула. Чуть ниже плеча, возле ключицы, на футболке Влада расползалось красное пятно. Парень пошатнулся, а затем стал скатываться по стене вниз.
Девушка опустилась на колени:
— Влад…
Парень окинул лихорадочным взглядом комнату.
Все трое бандитов были мертвы. На лестнице в подъезде послышался топот, через секунду в помещение ворвались двое — это были люди Славы. Влад поднял мутнеющий взор на Ксюшу, затем с трудом перевел его на брата. Они оба теперь были в безопасности.
— Всё нормально. — Прохрипел он. — Как отец?
— О, боже… — Ксюша поползла к отцу, лежащему на коленях у Славы. — О, боже… папа!
— Прости. — Сказал Вячеслав, убирая оружие. Освободившейся рукой он прикрыл погибшему веки.
— Папа! — Разрыдалась девушка. Она затронула его бездыханное тело и почувствовала горячую кровь на своей ладони. — Папа… — Ксюша отказывалась верить в произошедшее.
Не важно, как он тут оказался, зачем и с какой целью пришел — это был ее отец. Девушка стала дергать его, звать, умоляла посмотреть на нее, но всё было бесполезно. Оглушенная звуками выстрелов, сраженная горем и вымазанная кровью, она подползла обратно к Владу:
— Он умер… умер…
— Мне очень жаль, — произнес Влад.
Один из подчиненных Славы уже звонил в скорую помощь.
— Пожалуйста, — попросила Ксюша, крепко сжимая ладонь Влада, — пожалуйста, не бросай меня!
— Я и не собираюсь, — бледнея, ответил парень.
Костик шмыгнул носом. Он тоже находился в шоковом состоянии после перестрелки.
— Не оставляй меня… — Девушка погладила щеку любимого. — Влад!
Пятно на футболке расплывалось все шире и шире. Она видела, как парень закрывает веки, слабея. И продолжала говорить с ним, понимая, что только ее голос все еще держит его на поверхности.
Влад слушал и все это время смотрел в ее прекрасное лицо — оно не давало ему уйти. Он держал свои глаза открытыми так долго, как только мог.
А потом наступила темнота.
ЭПИЛОГ
Под легким дуновеньем августовского, жаркого ветра море тихонько вздрагивало. Оно покрывалось мелкой рябью и ослепительно переливалось на солнце. Волны звонко набегали на берег и радостно облизывали желтоватый песок, покрытый розоватыми отблесками предзакатных лучей.
Ксюша раскинула руки и наклонилась:
— Давай, давай, иди ко мне, моя хорошая!
Влад, стоящий в трех метрах от нее, аккуратно отпустил крошечные ручки Ритуси, и девочка пошла. Самостоятельно. Ее неуверенные шажки по мягкому песку заставляли обоих молодых людей задерживать дыхание. Казалось, что малышка вот-вот упадет, но нет — она качалась, забавно переставляла ножки, но продолжала идти.
— Ура! — Подхватила ее на руки в конце пути Ксюша. — Вот это да! Ты — молодец!
Поцеловала в розовую щечку и крепко прижала к груди. От ребенка пахло чем-то сладким, свежим и чистым. Запахом настоящей любви, наверное. Девушка закружила малышку, мечтая откусить от нее кусочек — так сильно она ее обожала.
— Давай ее сюда. — Поднял руки Костик. — Мы с Марго пойдем, еще потренируемся. Вон там, где поменьше песка.
Ксения подняла сестренку на вытянутых руках:
— Бозе ты мой, какие сладкие щечки! Нет, однажды я точно тебя съем! Мм-м-уа! — Поцеловала еще раз и передала в руки парнишки.
Костя отнес девочку к прибрежной полосе и аккуратно поставил на ноги. Крохотные ботиночки неуклюже зашагали вдоль края воды.
Солнце уже начинало спускаться в море, и облака стали практически перламутровыми. Ксюша подставила ладонь ко лбу и проводила их взглядом.
Она улыбнулась. Отличный день, проведенный с семьей на море, заканчивался также отлично. И почему раньше ей не приходило в голову, что можно проводить выходные вот так? Ах, да, раньше вообще всё было по-другому: золотая клетка, злая мачеха, блеск зазеркалья. Всё другое. И, кажется, было с кем-то другим, не с ней.
— Мне кажется, Рита уже утомилась. — Сказал Влад, подходя ближе. — У нее такой усталый взгляд. Пора бы нам домой.
Рубашка на нем была расстегнута, и Ксюша провела ладонью по его груди. Пальчик мягко коснулся шрама от пули под ключицей. Влад даже глазом не моргнул — боль давно уже прошла.
— Пусть еще погуляет, — сказала девушка, бросая взгляд в сторону машины, — этим двоим, кажется, есть о чем поговорить.
