Некоторые звонки немного озадачивали. Один клиент сказал:
– У меня проблема, вот послушайте.
Дальше я услышал звук телефонного модема, жуткий скрежет, от которого чуть не лопнули барабанные перепонки. Клиент спросил:
– Как по-вашему, RS-232 должен так звучать?
Я объяснил, что не могу определить проблему на слух, потом помог найти решение.
Эдди Карри, генеральный менеджер Эда Робертса и его смягченная копия, общался с клиентом, который утверждал, что его «Альтаир» не хочет работать правильно, поскольку они с компьютером не сошлись характерами. Эдди сказал ему:
– Но что мы, по-вашему, можем сделать?
– Может быть, – предложил клиент, – вы пришлете мне другой «Альтаир», который мне будет ближе?
Летом, когда занятия в Гарварде завершились, Билл и Монте присоединились ко мне в Альбукерке. Мы сняли меблированную квартиру с двумя спальнями на первом этаже «Порталс», в пяти минутах езды от MITS. Это был стандартный дом, с лохматыми коврами и с бассейном, которым мы не пользовались.
Позже к нам добавился Крис Ларсон, ученик Лейксайда, которого мы когда-то привлекали к Traf-O-Data. Мы с Биллом заняли по спальне, а Монте и Крис обходились диваном и полом.
Нужен был транспорт, и я купил свой первый автомобиль – хэтчбэк «Шеви Монза» цвета синий металлик. Мы выбирали машину вместе с Биллом и на обратном пути намучились. Я раньше не пользовался машиной с ручной коробкой передач; через каждые двадцать футов заедало сцепление и мотор глох. Билл попробовал сесть за руль, но с тем же результатом. «Монза» была мощной тачкой с восьмицилиндровым двигателем, и я запарывал сцепление раз в год.
Я целый день занимался делами MITS, а потом оставался на работе, и ко мне подтягивались Билл, Монте и Крис, чтобы трудиться над Бейсиком. Я договорился о недорогом машинном времени с администрацией школьного округа – у них PDP-10 были свободны по вечерам. Отредактировав программы на надежном телетайпе ASR-33, мы каждый день посылали кого-нибудь одного в школьный офис, чтобы забрать распечатки с их скоростного принтера. Позже мы арендовали терминал DECwriter и поставили его у себя в гостиной.
Самым ярким событием дня становились наши трапезы: кафетерий Furr’s с жареными цыплятами, Mr. Powdrell’s Barbecue с бутербродами с говядиной, «Джон Сильвер», когда мы тосковали по морепродуктам Сиэтла. После напряженной работы мы часто заворачивали к «Денни», где вели себя так возбужденно, что пугали официанток. Помню, как-то вечером официантка, оглядев наши бледные лица, спросила:
– Вы что, на стимуляторах?
– Нет, – ответил Монте. – Мы программисты.
После ужина мы часто ходили смотреть новый боевик, прежде чем возвращаться в офис и снова программировать часами. Добравшись наконец домой, я, чтобы сбросить напряжение, врубал свой «Стратокастер» и пробовал играть с «Аэросмитами» или Джими Хендриксом (Монте предпочитал ELP – Эмерсона, Лейка и Палмера; Билл играл ритм-н-блюз или орал на пределе легких «Мой путь» Фрэнка Синатры). Однажды ночью я лежал в темноте на кровати, и вдруг кто-то влез через окно в мою комнату. Я заорал, и человек удрал. Через несколько ночей мой бесценный «Стратокастер» пропал.
Лето проходило, а Билл и Монте завели привычку работать до рассвета – или пока нам не отключали связь. Как сейчас вижу: Билл отлаживает Бейсик на телетайпе в углу, пролистывая распечатки у себя на коленях и яростно набирая текст. Он всегда находился в одном из двух бинарных состояний: или полный нервной энергии (поглощая дюжину банок «Коки» в день), или в отключке, безучастный к происходящему. Он работал до изнеможения, потом сворачивался клубком на полу и засыпал через пятнадцать секунд. Иногда я приходил утром в MITS и видел ноги Билла в стоптанных мокасинах, торчащие из дверного проема его офиса.
Работая практически на двух работах и программируя по выходным, я и сам пахал, как безумный. Один день перетекал в следующий, как видно из записей в журнале:
07:30 – Ушел с работы домой. Ел омлет. Спать.
16:00 – Работа. Встреча с Эдди и Чемберленом. Выясняли ситуацию с гонораром.
18:00 – Ужин.
19:00 – Работа. Общие вопросы. Не могу найти блокнот, куда он делся?
21:45 – Ненадолго пошел домой. Спать.
02:00 – Подъем. Пошел на работу. Вводил таблицы в Бейсик.
Так мы жили в Альбукерке: слишком много программ, слишком мало времени.
К июлю 1975 года наши версии Бейсика на 4 и 8 килобайт были готовы к продаже. Я готовил заказы к отправке с помощью ручного намотчика: вставлял бумажную ленту, совал палец в одно из отверстий намотчика и крутил – гораздо лучше, чем наматывать просто вручную. Мы с волнением смотрели на коробки с упакованными перфолентами – мы провожали наше детище в мир.
В Бостоне и Сан-Франциско, в лабораториях и корпорациях вроде Honeywell, смотрели на микрокомпьютеры как на временную блажь. Но мы не обращали на скептиков внимания. Мы твердо верили, что техники-снобы неправы, а мы правы; и доказательства приходили каждый день в мешках почты, набитых заказами на «Альтаир» и наш Бейсик. В маленьком ветхом здании в Альбукерке нам казалось, что возможно все.
Нашим единственным продуктом был Бейсик для 8080-го процессора, а нашим единственным клиентом – MITS; наши интересы совпадали. Мы многие месяцы работали на Эда по устной договоренности, но сейчас были готовы оформить отношения официально. После некоторых переговоров по поводу сумм Билл отправился к местному юристу, чтобы подготовить документы. В обмен на «исключительные права и лицензию» продавать наш Бейсик во всем мире в течение десяти лет MITS выплачивает нам авансом 3000 долларов плюс процент за каждый проданный экземпляр – 30 или 60 долларов, в зависимости от версии. Нам полагается 50 % валового дохода от лицензий на Бейсик, приобретенных отдельно от аппаратуры. Доход от сублицензий сторонним фирмам – производителям комплексного оборудования (OEM), создающим собственные компьютеры, тоже будет делиться пятьдесят на пятьдесят. Поскольку мы с Биллом оставались владельцами наших программ, мы имели право инициировать подобные сделки.
Наш юрист добавил еще один пункт, чтобы защитить нас. Параграф 5, озаглавленный «Усилия компании», гласил: «Компания согласна прикладывать максимальные усилия, чтобы лицензировать, продвигать и внедрять программу. Невыполнение компанией вышеуказанного условия явится достаточным основанием и мотивом для аннулирования данного соглашения по инициативе лицензиаров…»
В июле Эд пришел, помахивая контрактом, и сказал:
– Парни, я вам доверяю. Я подпишу прямо сейчас. Мне даже читать не надо.
Мы с Биллом посмотрели друг на друга. Нам, конечно, не казалось, что мы обираем Эда, но контракт явно был составлен в нашу пользу. Билл сказал:
– Вы не хотите дать другому юристу посмотреть?
– Нет, – ответил Эд. – Я уверен, что все в порядке.
