Вскоре после выпуска акций мой финансовый консультант Аллен Израэль сказал так:
– Эти деньги позволят вам делать все, что захотите и когда захотите…
Я задумался, как воспользоваться моей новой свободой. Жизнь коротка, а столько предстояло сделать. Я позвонил Берту Колду, моему соседу по комнате еще в «Фи Каппа Тета» и впоследствии верному помощнику, и сказал:
– Я хочу купить команду НБА.
Я рос худым долговязым ребенком без явных спортивных талантов. Когда наша детская баскетбольная команда выиграла первенство города, я сидел в конце скамейки и выходил на последних минутах, если мы крупно вели в счете. Я никак не мог запомнить, как нужно вести мяч и бросать; корзина казалась недосягаемо далекой. Мне больше удавалась игра «четыре квадрата», где нужно было попадать мячом в расчерченные на полу квадраты. Я любил соревноваться, но мои скромные спортивные таланты проявились только в средней школе, в футболе.
Я мало сталкивался с НБА, пока Microsoft не перебралась в Белвью в 1979 году; как раз в этом сезоне «Сиэтл Суперсоникс» в первый и последний раз стали чемпионами. Я заразился игрой и стал страстным болельщиком. В июне, когда «Соникс» раздавили в финале «Вашингтон Буллетс», я вместе с толпой ходил по улицам и дудел в дудку.
Следующей осенью я купил свой первый абонемент. «Суперсоникс» начали распродавать игроков, и каждый год команда играла все хуже, а места мне доставались все лучше, пока я не достиг места в первом ряду напротив скамейки хозяев площадки. Такая близость к игрокам только подогревала мою страсть к игре. Я считал НБА лучшим зрелищем в спорте – там сочетались в равных долях атлетизм и балет, командная игра и индивидуальные усилия. Действие шло непрерывно, с множеством ярких моментов. В отличие от бейсбола и футбола, очень редко исход встречи был ясен за пять минут до конца. И что могло сравниться с чистым попаданием мяча в корзину после броска в прыжке или с подбором в нападении?
«Соникс» начала 80-х не были великой командой, но они играли упорно и весело. Во время болезни баскетбол стал моей отдушиной; я посещал все игры, какие мог, а остальные смотрел по телевизору. Я изучал отчеты в газетах, сидя в очереди на радиотерапию, и жадно глотал Official NBA Register. Спроси меня о проценте попадания штрафных бросков Сидни Монкрифа, я ответил бы с точностью до десятых долей.
«Соникс» были посланы судьбой, чтобы помочь мне пережить тяжелые времена. Как бы худо мне ни было, я ждал следующей игры.
Осенью 1987 года я услышал, что можно приобрести «Портленд Трейл Блейзерс». Команда, десять лет назад выигравшая с Биллом Уолтоном чемпионат, принадлежала лос-анджелесскому застройщику Ларри Вайнбергу, джентльмену старой школы. Я закинул удочку через Боба Барнетта, которого знал по TRW. Представитель Вайнберга ответил Бобу, что «Блейзерс» «не продаются, но предложение можно рассмотреть». Они настаивали на закрытых переговорах. Если информация просочится наружу, обсуждению конец.
В октябре мы встретились с Харли Франкелем, доверенным лицом Вайнберга. Я предупредил Боба, что у меня одно условие: цена. Переплачивать я не собирался. Франкель рассказывал о славных традициях НБА, о том, какая растущая команд «Блейзерс», о рейтингах на местном телевидении, о проданных на десять лет вперед билетах… На обратном пути я посмотрел на Боба и сказал:
– Они не назвали цену.
Я считал вопрос закрытым, но в марте они все же позвонили. Я все еще страстно желал иметь команду и на этот раз встретился с самим Ларри. Два часа тот рассказывал нам историю – как на следующий год после того, как он получил контрольный пакет акций, «Блейзерс» выиграли чемпионат, но потом Уолтон сломал ногу, и дела пошли на спад. Как он в зарубежных деловых поездках не спал ночью, два с половиной часа слушая по радио репортаж, и, если команда проигрывала, весь следующий день шел насмарку.
– Просто сердце кровью обливалось, – сказал Вайнберг.
Закруглившись, Вайнберг объявил, что хочет 65 миллионов долларов. Через десять минут мы ударили по рукам. В 35 лет я стал самым молодым владельцем американской профессиональной спортивной команды.
В мае 1988 года я присутствовал на пресс-конференции в офисе «Трейл Блейзерс», впервые оказавшись на ярко-красном (традиционного цвета команды) ковре. Вайнберг объявил:
– Позвольте представить вам нового владельца команды, Пола Аллена.
Все удивились; ведь мы, как и обещали, хранили секрет. Подобное всеобщее внимание было для меня в новинку, но Вайнберг мне помог. Он дал понять, что не стал бы продавать команду, если бы не нашел нужного человека, который поможет ей добиться успеха. Вайнберг пояснил журналистам, что я – «прежде всего болельщик».
– Если ты не болельщик, тебе незачем владеть командой.
Вскоре я познакомился с Клайдом Дрекслером, звездой команды, и мы поладили. Клайд оказался прямой и честный, с виду беззаботный, но расчетливый внутри; я слышал, что у него и Кики Вандевеге трения с тренером Майком Шулером, несдержанным поборником дисциплины. Осенью, перед началом сезона, эти два игрока попросили о встрече со мной. Я опрометчиво пригласил их в свой дом в Мерсер-Айленде, пригороде Сиэтла. Мы едва присели, как начались нападки на тренера: Шулер – перестраховщик, который душит творческую жилку, и все в том же духе.
Часов в шесть Клайд сказал:
– Пол, мы там видели баскетбольную площадку. Вы ею пользуетесь?
На самом деле я проводил на площадке много времени, отрабатывая бросок сверху – в те дни у меня была и трехочковая линия. Мы немного покидали мяч, и Кики сказал:
– Сыграем в «Хорс»?
Я согласился, понимая, что не смогу повторять за профессионалами хитроумные броски по кольцу и меня размажут. Но игроки из вежливости исполняли в основном трехочковые броски, и я держался. Заморосил дождик, и мы включили свет. Когда мяч отскакивал за пределы площадки, Клайд и Кики бросались за ним по скользкой мокрой земле. Я подумал, что мы зря затеяли игру. А вдруг кто-нибудь получит травму?
Когда я сделал победный трехочковый (они мне удавались), Клайд сказал:
– Ну-ка я попробую сверху.
Кики подбросил мяч в воздух, а Клайд без разбега подпрыгнул из-под кольца. Двадцатишестилетний игрок в расцвете сил, он поймал мяч, наверное, в трех футах над десятифутовым кольцом и воткнул в корзину. Мне доводилось сидеть в первом ряду более чем на тысяче игр НБА, но я никогда не видел ничего, подобного этому слэму в потемках, под дождем у меня во дворе.
Прощаясь, Клайд просто спросил:
– Можно вам как-нибудь позвонить – по поводу команды?
– Конечно, – ответил я. Это была моя вторая ошибка начинающего. Можно дружить со своими игроками, заботиться о них, но необходимо соблюдать дистанцию. Сойдешься слишком близко – и это выйдет тебе боком, когда настанет время обновлять контракт или обсуждать условия продажи. В случае с Клайдом я не сохранил дистанцию. В последующие годы меня то и дело будил среди ночи телефонный звонок.
