– Сегодня утром, еще до десяти, я почувствовала, что Жан-Клод проснулся. Я почувствовала, что он проснулся, Дамиан. Почувствовала жестокость его радости, его триумф, ощутила, как он торжествует, – я попыталась скрестить руки на груди, но правая отказалась со мной сотрудничать. – Черт все это побери!
– Я очень долго был слугой своей первой госпожи, Анита. Мысль служить тебе или кому угодно, приводит меня в ужас, – он коснулся повязки на моей правой руке. – Но я вижу, что они тебя используют, Анита. Вижу, как утаивают от тебя информацию.
Он взял мою забинтованную руку в обе своих и продолжал:
– Я дал клятву Жан-Клоду, но мое сердце заставляется биться твоя сила, и именно твой пульс я ощущаю, как вкус вишен на языке.
Я осторожно отняла у него руку.
– О чем ты, Дамиан?
– О том, что ты не должна быть единственной из троих, кто не знает, что происходит.
– А ты можешь мне рассказать? – поинтересовалась я.
Он кивнул.
– Я могу ответить на многие твои вопросы. На самом деле, если ты облачишь их в форму приказов, я не смогу отказаться на них отвечать.
– Ты отдаешь мне все ключи от своей души, Дамиан. Почему?
Сверкнув в темноте белоснежной улыбкой, он ответил:
– Потому что я служу в первую очередь тебе. Я пытался с этим бороться, но не смог. Поэтому перестал. Я вверяю тебе себя по собственному желанию, испытывая даже радость.
– Если ты имеешь в виду то, что я думаю, разве Ашер ничего тебе вчера не говорил по поводу того, что за секс со мной Жан-Клод тебя убьет?
– Говорил, – ответил он просто.
Я пристально посмотрела на него.
– Может, я и хороша, Дамиан, но не стою того, чтобы за меня умереть.
– Не думаю, что он меня убьет. Жан-Клод расспрашивал меня о связи, которую я чувствую с тобой.
– Неужели?
– Да, и остался доволен. Он считает, что это еще одно подтверждение твоей возрастающей силы, как некроманта. И он прав.
– Жан-Клод знал, что ты мне повинуешься не по своей воле, и ничего мне не сказал? – спросила я больше саму себя.
– Он решил, что тебя это расстроит.
– И когда же он собирался упомянуть это незначительное обстоятельство?
– Он Мастер Города. Он передо мной не отчитывается. Я не знаю, что и когда он планировал тебе рассказать.
– Ладно, какую еще способность я могу ожидать получить через метки?
Дамиан прилег на край подушки, которую подложил для моей раненой руки. Опершись на локоть, он вытянул ноги на всю длину кровати.
– Их физическую филу, их зрение, слух. Ты можешь пользоваться почти любой их силой, не отказываясь при этом от своей человеческой природы. Однако чтобы обрести силы в полном объеме, ты, возможно, должна принять четвертую метку.
– Ну уж нет, спасибо, – ответила я.
– Вечная жизнь без необходимости умирать для этого, Анита. Веками это искушало очень многих.
– Последние два дня у меня было и так слишком много сюрпризов, Дамиан. Я не собираюсь добровольно привязывать себя к Жан-Клоду еще сильнее.
– Это ты сейчас так говоришь. Но пусть пройдет еще несколько лет, и ты вполне можешь передумать. Вечная молодость, Анита. Это не маленькое предложение.
Я покачала головой.
– Чего еще можно ожидать от меток?
– Теоретически, любой силы, которой они обладают.
– Но это не характерно для человека-слуги, так?
– Все они получают некоторые возможности, запас жизненных сил, способность быстро излечиваться, устойчивость к повреждениям, иммунитет к болезням и яду. Но опять же, я не уверен, насколько ты получила все это без четвертой метки. И не уверен, что это знают Жан-Клод с Ричардом. По крайней мере, до тех пор, пока ты не вынула из своей шляпы еще одного кролика.
– Мунин был для них неожиданностью?
– О, да! – ответил Дамиан. Опустившись головой на подушку, он перевернулся на спину, так, чтобы видеть меня. – Жан-Клод знал о мунине, но не думал о том, что это духи мертвых, и что это будет для тебя значить. Даже некроманты из легенд не могли контролировать мунин.
– Да, вот только у некромантов из легенд не было связи с вервольфом альфа, – усмехнулась я.
– Жан-Клод думал и об этом.
Я устроилась на своем постаменте из подушек чуть ниже.
– Просто замечательно, что он говорит обо мне со всеми, кроме меня самой.
Дамиан чуть подвинулся и посмотрел на меня снизу вверх.
– Я знаю, как ты ценишь честность, и честно говоря, Жан-Клод мог и не знать, что ты обретешь все эти способности. Человек-слуга – это полезный инструмент, и совсем неплохо, когда это могущественный инструмент. Но ты, возможно, обрела такие способности, что, в некотором смысле, вопрос о том, кто хозяин, а кто – слуга, становится спорным. Вероятно, все дело в том, что ты – некромант.
– Жан-Клод еще до меток говорил мне о том, что из-за моей некромантии он не уверен, кто из нас будет хозяином, а кто – слугой. Но он ничего не объяснял. Похоже, надо было спросить.
– Ты бы впустила их в себя, если бы он рассказал тебе все это до того, как предложить метки?
– Я приняла метки, чтобы сохранить им жизнь, не говоря уже о своей собственной.
– Но ты бы сделала это, если бы знала?
Он перевернулся на бок, и его лицо оказалось так близко к моей руке, что я почувствовала теплое дыхание.
– Думаю, да. Я просто не могла позволить умереть им обоим. Одного, может, я и могла бы потерять, но не обоих. Только не обоих, если у меня был шанс их спасти.
– Тогда Жан-Клод утаивал все это от тебя без смысла. И вывел тебя из себя без смысла.
– Ага, я просто вне себя.
– И это заставило тебя перестать ему доверять.
Дамиан пододвинулся на последний дюйм, и его щека оказалась у моего предплечья.
– Именно, я перестала ему доверять. Хуже того, это заставило меня перестать верить Ричарду, – я грустно покачала головой. – Вот уж никогда не думала, что он будет что-то от меня скрывать. Тем более, такие важные вещи.
– Это заставило тебя в нем усомниться, – заметил Дамиан.
Я посмотрела на вампира. К моей руке прижималась только его щека. Остальные части тела расположились во всю длину кровати и меня не касались.
– На тебя это не похоже, Дамиан.
– Что на меня не похоже? – удивился он. Его рука соскользнула со своего места и легла на простыни. Бледная рука меж наших тел, не касаясь, просто… ожидая.
– Вот это, все это, совсем не ты.
– Ты ничего про меня не знаешь, Анита. Ты совсем не знаешь, что на меня похоже, а что – нет.
