Ашер нежно поцеловал мои волосы.
– Из-за того, что ты видишь меня сквозь дымку воспоминаний Жан-Клода, ты единственная женщина более чем за двести лет, не обращающаяся со мной как с уродцем из цирка.
Я прижалась лицом к его руке.
– Ты опустошающе красив, Ашер.
Он отвел волосы с моей заплывшей щеки.
– Для тебя – возможно, – и запечатлел нежнейший из поцелуев на моей щеке.
Я высвободилась, мягко, почти неохотно. То, что я помнила об Ашере, было проще, чем что-либо в этой жизни, от чего я пыталась освободиться.
Ашер не пытался меня удержать.
– Если бы ты уже не была влюблена в двух других мужчин, того, как ты на меня смотришь, было бы достаточно.
Я вздохнула.
– Прости, Ашер, я не должна была так к тебе прикасаться. Просто... – я не знала, как выразить словами то, что чувствовала.
– Ты обращаешься со мной как с привычным любовником, – сказал за меня Ашер. – Ты забылась и прикасалась ко мне так, словно уже делала это прежде. Не извиняйся, Анита. Для меня это удовольствие. Больше никто не прикоснется ко мне так непринужденно.
– Жан-Клод, – сказала я. – Это его воспоминания.
Ашер улыбнулся почти печально.
– Он слишком верен тебе и мсье Зееману.
– Он тебе отказал? – не успев задать вопрос, я о нем пожалела.
Улыбка Ашера прояснилась и вновь поблекла.
– Если ты не будешь делить его с другой женщиной, станешь ли ты делить его с другим мужчиной?
Я раздумывала над этим секунду или две.
– Ну, нет. – Нахмурившись, я посмотрела на него. – Интересно, почему я чувствую себя так, словно оправдываюсь?
– Потому что ты разделила со мной и Жан-Клодом наши воспоминания, и воспоминания Джулианны. Мы были очень счастливым menage a trois почти столько же, сколько ты живешь на свете.
Джулианна была человеком-слугой Ашера. Ее сожгли как ведьму те же люди, что оставили Ашеру шрамы. Жан-Клод не смог спасти их обоих. Я не знала, прощен ли он за это на самом деле.
Вмешался Дамиан:
– Если я вас не отвлекаю, то мне надо питаться.
Он стоял у двери, обнимая себя руками так, словно ему было холодно.
– Хочешь, чтобы я открыла дверь и позвала обед?
– Я хочу разрешения пойти за пищей, – сказал он.
Формулировка заставила меня нахмуриться.
– Иди, найди одного из наших ходячих доноров и питайся. Но только одного из наших людей. Здесь нам охотиться нельзя.
Дамиан кивнул и постарался встать прямее. Я чувствовала его голод, однако не он заставлял его сутулиться.
– Охотиться я не буду.
– Хорошо, – сказала я.
Он колебался, держась за ручку двери, спиной ко мне. Тихо спросил:
– Могу я пойти и поесть?
Я бросила взгляд на Ашера.
– Он говорит с тобой?
Ашер покачал головой.
– Не думаю.
– Конечно, вперед.
Дамиан открыл дверь и выскользнул наружу. Дверь он оставил слегка приоткрытой.
– Что с ним творится в последнее время? – спросила я.
– По-моему, он сам должен ответить на этот вопрос, – сказал Ашер.
Я повернулась и посмотрела на него.
– Это означает, что ты не можешь или не хочешь ответить за него?
Ашер улыбнулся и мышцы его лица двигались свободно, даже под поврежденной кожей. Он консультировался с пластическим хирургом в Сент-Луисе. Никто еще не пытался излечить повреждения, нанесенные вампу святой водой, но врачи были полны надежд. Оптимистичны, но осторожны. До первой операции были еще месяцы.
– Это означает, Анита, что некоторые страхи очень личные.
– Ты имеешь в виду, что Дамиан боится меня? – я и не пыталась скрыть удивление.
– Я имею в виду, что ты должна спросить его напрямую, если хочешь ответов.
Я вздохнула.
– Потрясающе, именно то, чего мне не хватает. Еще один сложный мужчина в моей жизни.
Ашер рассмеялся и его смех скользнул по моим обнаженным рукам, вызывая мурашки. Единственным вампиром, который раньше мог делать со мной такое, был Жан-Клод.
– Перестань, – сказала я.
Он низко и широко поклонился.
– Приношу самые искренние извинения.
– Вранье, – сказала я. – Иди пообедай. Кажется, вервольфы планируют какую-то вечеринку или церемонию.
– Один из нас постоянно должен быть с тобой, Анита.
– Я знаю про ультиматум Жан-Клода. – Я посмотрела на него, не в силах согнать с лица удивление. – Думаешь, он и в самом деле убьет тебя, если со мной что-нибудь случится?
Ашер просто взглянул на меня своими светлыми-светлыми глазами.
– Твоя жизнь для него дороже, чем моя, Анита. Если бы это было не так, он был бы в моей постели, а не в твоей.
В этом был смысл, и все же...
– Если он убьет тебя лично, это убьет и что-то в нем самом.
– Но он это сделает, – сказал Ашер.
– Почему? Потому что сказал, что сделает?
– Нет, потому что всегда будет думать, не позволил ли я тебе умереть в отместку за то, что он не смог спасти Джулианну.
Ох. Я открыла рот, чтобы ответить, но тут зазвонил телефон. Голос Дэниела на фоне музыки кантри был тихим и перепуганным.
– Анита, мы в “Счастливом ковбое” на главной улице. Ты можешь приехать?
– Что случилось, Дэниел?
– Мама выследила женщину, которая обвинила Ричарда. Она определенно намерена заставить ее перестать врать.
– Они еще не подрались? – спросила я.
– Пока орут.
– Ты на сотню фунтов тяжелее, чем она, Дэниел. Просто перекинь ее через плечо и утащи оттуда. Она только ухудшит ситуацию.
– Она моя мать. Я не могу.
– Черт, – сказала я с чувством.
– В чем дело? – поинтересовался Ашер.
Я покачала головой.
– Я приеду, Дэниел, но ты просто тряпка.
– Я скорее сцеплюсь со всеми парнями в баре, чем со своей мамой, – сказал он.
– Если она устроит достаточно большой скандал, у тебя будет шанс.
Я повесила трубку.
– Не могу в это поверить.
– Во что? – снова спросил Ашер.
Я объяснила так быстро, как только могла. Дэниел и миссис Зееман остановились в соседнем мотеле. Ричард не хотел, чтобы они жили в домиках, вокруг которых шатается столько оборотней. Теперь я жалела, что они были не под присмотром.
