Он нагнулся и очень нежно поцеловал меня в лоб.
– И обрати внимание, что я не прошу тебя его бросить и встречаться только со мной.
Я коснулась его лица.
– Знаю, это для меня и облегчение, и неожиданность. Спасибо тебе за это.
Он откинулся так, чтобы рассмотреть мое лицо. Сам он стал очень серьезным.
– Тебе не нравятся ультиматумы, Анита. Если я буду на тебя давить, то проиграю.
– Почему ты хочешь выиграть, Ричард? Почему ты просто не бросишь меня?
– Ага, теперь она предоставляет мне выбор, – улыбнулся он.
– Я уже давала тебе выбор, – сказала я. – То есть я знаю, почему меня терпит Жан-Клод. Я укрепляю основу его силы. А тебе было бы лучше, если бы ты выбрал себе в лупы милую и надежную верволчицу. Я подрываю основу твоей силы.
Он ответил очень просто:
– Я тебя люблю.
– Почему я чувствую себя за это виноватой? – спросила я.
– Я много думал о том, почему я не могу тебя ненавидеть. Почему не могу тебя отпустить.
– И? – спросила я нетерпеливо, закутываясь в простыню, как в гнездо, чтобы не быть голой. Если в результате этого разговора Ричард все-таки меня бросит, я не хочу быть при этом обнажена. Глупо, но правда.
Отсутствие одежды Ричарда не волновало. Честно говоря, оно отвлекало меня.
– Мне нужен партнер-человек. Не монстр.
– Многие люди были бы до смерти счастливы стать твоим пушистым зайчиком, Ричард.
– Это я уже понял, – усмехнулся он. – Но ни с кем из них у меня не было секса.
– Это почему?
– Чем дальше от полнолуния, тем лучше у меня контроль. Ни глаза, ни руки не изменяются. Я вполне могу сойти за человека, но я не человек. Ты знаешь, кто я, и даже ты почти не можешь этого принять.
Ответить тут было нечего, так что я не стала даже пытаться.
Опустив взгляд на постель, он пальцами перебирал край простыни. Голос стал совсем тихим.
– В мой первый год в стае, у одного из других новых волков была подружка-человек. Когда они занимались любовью, он сломал ей таз.
У меня расширились глаза.
– Да уж, грубовато!
Ричард покачал головой, и когда лицо снова закрыли волосы, не стал их убирать.
– Ты не понимаешь, Анита. Сила есть сила. Мы можем поднять небольшую машину и бросить ее. А если не можешь правильно оценить свою силу, то не можешь ее контролировать.
Он резко взглянул на меня сквозь занавесь из волос. От такого жеста был без ума Габриель, видимо, волосы приносили им ощущение комфорта и напоминали мех.
– Ты первый человек, не ликантроп, с которым у меня был секс с тех пор, когда я сам стал волком.
– Полагаю, я польщена.
– И я боялся причинить тебе вред, как мой друг своей подружке, или тысячей других способов. Во время секса ты теряешь контроль. Это часть удовольствия. Я же не могу себе этого позволить, если только я не с другим ликантропом.
Я посмотрела на него.
– Что ты хочешь сказать, Ричард?
– Что ты можешь встречаться с нами обоими. И заниматься сексом с нами двоими. Я буду далеко не в восторге, но…
Я уставилась на него. То, что он не закончил фразу, мне не понравилось. Заставило меня нервничать.
– Но что, Ричард?
Он обеими руками убрал волосы назад, открыв окаменевшее лицо.
– Ты можешь встречаться с нами обоими, а я буду встречаться с другими ликантропами.
Я онемела и продолжала таращиться на него.
– Скажи что-нибудь, – попросил он.
Я открыла рот, закрыла, попробовала еще раз, и, наконец, у меня получилось.
– Хочешь сказать, что ты так и будешь спасть с Люси.
– Не с Люси, она… Ну, ты ее видела. Она никогда не сможет быть лупой в моей стае.
– Так значит, ты собираешься продолжить кастинг на лупу?
– Так или иначе, я знаю, что если ты спишь с Жан-Клодом, то я имею полное право спать с другими.
По идее спорить с ним я не могла, но мне ужасно хотелось.
– Так ты пытаешься заставить меня бросить Жан-Клода.
– Нет, – качнул он головой. – Я просто хочу сказать, что если ты не хранишь верность мне, то почему я должен хранить верность тебе?
– Видимо, ни почему. Кроме того, что… я думала, мы любим друг друга.
– Любим. Я люблю.
Поднявшись, он подобрал с пола джинсы.
– Но ты любишь меня недостаточно, чтобы бросить Жан-Клода. Почему я должен любить тебя так, чтобы отказаться ото всех остальных?
Я смотрела на него во все глаза, и чувствовала, как их заполняют слезы.
– Ну, ты и сволочь.
Он согласно кивнул, не надевая белья, скользнул в джинсы и осторожно их застегнул.
– И самое сволочное то, что я-то люблю тебя достаточно, чтобы отказаться от всех на свете. Но я просто не знаю, смогу ли делить тебя с Жан-Клодом. Просто не знаю, смогу ли перенести мысль о том, что ты у него в постели. Стоит мне представить, что ты с ним так, это выводит меня… – он покачал головой. – Пойду в душ. В конце концов, у меня еще остались мои тролли, которых надо изучать.
Я не могла даже начать думать о том, что он только что сказал. На один раз всего этого было слишком много. А когда теряешься, лучше сосредоточиться на деле.
– Мне надо поехать с тобой и поговорить с твоими биологами. Нужно узнать, покупает ли эту землю Фрэнклин Найли. Тот нападавший, который прошлой ночью потерял руку, его очень боялся. А тот, кто заставляет человека колебаться в окружении вервольфов, должен быть чертовски страшным. И обычные виды имущества такой ценности не имеют.
Ричард стремительно вернулся на кровать. Подхватил меня за талию и поцеловал. Он прижал меня к себе, ворвался в меня сквозь губы и закружил вокруг себя. Когда он опять посадил меня на кровать, я была чуть жива и еле дышала.
– Мне хочется все время к тебе прикасаться, Анита. Хочу держать тебя за руку и глупо улыбаться. Хочу, чтобы мы вели себя, как влюбленные.
– Мы и так влюбленные, – выдохнула я.
– Тогда, хотя бы на сегодня, давай отбросим все сомнения. Просто побудь со мной так, как мне всегда хотелось. Если мне захочется сегодня к тебе прикоснуться, я не хочу побояться это сделать. Хочу, чтобы то, что было прошлой ночью, все изменило.
– Хорошо, – кивнула я и улыбнулась.
– Не похоже, что ты уверена, – заметил он.
– Мне бы очень хотелось ходить и везде держать тебя за руку, Ричард. Но до меня только что дошло… О, дьявол, Ричард, что я скажу Жан-Клоду?!
