Эйроу обернулся, стягиваю узду грифона, и взгляд его был таким… В общем, я поняла, что если и бросаться в такого мага словами, то только лишь в том случае, если оные написаны на булыжниках.
В этот момент с земли вверх выстрелили ленты арканов, с двух сторон оплели спицы колеса, заставляя его замереть на месте. Это пришли на помощь подоспевшие каратели.
Беглый офицер избрал для меня самый доходчивый из ответов. И это даже был не мат, смысл которого ясен и покойникам, заставляя порою тех воскреснуть. Правда, последнее — исключительно чтобы накостылять нецензурщику. Но… зато доходчивый же!
Увы для меня, но Эйроу был человеком дела. И он предпочел не размениваться на лишние слова, а сразу запустил в меня заклинание испепеляющей смерти. Сильное, простое в плетении. Оно было бы идеальным, если бы не одно «но»: его обычно не применяли на умертвиях. Но то знали некроманты, а вот каратель, у которого, судя по мастерству, оно было отработано до автоматизма, этого не учел.
Я оттолкнулась от колеса и прыгнула вперед. С заклятием разминуться не удалось, оно зацепило мне плечо, которое тут же будто отсекли секирой: я перестала его чувствовать. Онемение начало пожирать всё тело.
И все-таки я достала Эйроу. Мои когти полоснули его спину, проскользнули вниз и остановились на седле грифона. Но, судя по тому, как взвизгнул крылатый летун, не только на седле, но и в теле.
Мы трое перекувыркнулись в воздухе, совершив немыслимый кульбит, и полетели вниз.
«Я так и не смогла выполнить последнюю волю ворона — взять предателя живым», — промелькнула у меня в голове последняя мысль, перед тем как свет померк. Проклятие все же было ядреным. Когда я упала — то ничего не почувствовала.
И если в первый раз мою душу словно засасывало воронкой, то сейчас я просто стояла во тьме. Она клубилась туманом, жгла ноги холодом, пронизывала одиночеством. Я сделала шаг вперед, второй — и услышала голос Адель:
— Тебе еще рано.
Пространство передо мной стало светлеть, превращаясь в марь, что встает от пламени над пеплом в бранном поле.
И я увидела ее. Улыбающуюся, в легком светлом льняном платье.
— Так должно было случиться, этого не изменить, жаль, что отец этого ещё не знает… — ?на улыбнулась мне и истаяла в дымке, а меня вновь влажной ватой опутал туман. Казалось, я не могла пошевелиться. Вокруг зазвучала тысяча голосов. Одни — тише, другие — громче. И среди них я услышала тот, что звал меня по имени. Знакомый, родной, он шептал: «Тай». И я шла на него. В темноте. Пока под ногами не показалась тропинка, которая становилась все светлее и светлее, пока не превратилась в белый свет.
Правда, почему-то оный был в мелкий рубчик двунитки… И только потом я поняла, что лежу с открытыми глазами. И их я не закрывала. Это просто так ко мне возвращалось зрение. А вместе с ним — и ощущение собственного тела.
Я резко села. Белая простыня, которой я была укрыта с головой, слетела, и прежде, чем я смогла рассмотреть обстановку, мне довелось оценить чьи-то вокальные данные:
— Труп ожил! — возопило лохматое создание в зеленой хламиде. Раздался лязг, хлопок двери — и стремительно удаляющийся топот.
— Да что же это такое! Умирала — орали. Воскресла — и снова вокруг орут, — с этими словами я, придерживая голову рукой, наконец-то огляделась.
Определенно я была в целительской: ее стерильные стены, кушетки, прикроватные тумбы спутать с чем-то было тяжело. Почему не в трупницкой, если я была накрыта, как покойник? И почему, в конце концов, мне не дают спокойно отбыть за?рань уже второй раз? И сколько, арх подери, я тут валяюсь?
Мой взгляд упал на рассыпавшиеся по полу лекарские инструменты, отражавшие лучи догорающего заката, потом — на мои сапоги, штаны, корсет, рубашку, которая оказалась на удивление белой: вот что значит очищающие чары, вшитые в изделие модного дома.
Я встала с постели ровно в тот момент, когда дверь снова распахнулась, явив мне ворона. Живого. Хотя в последнем были сомнения: слишком уж он был бледным.
— Ты очнулась!
— Вы его взяли?
М-да, как-то не так, наверное, нужно приветствовать любимого, но… как уж получилось. Но ворон не был бы вороном, если бы не мог понять меня с полуслова. А взбесить — с одной фразы.
— Нет, я позволил ему уйти.
— Что?! — В этот момент я была готова его убить. Даже если он уже труп.
— Тай! Спокойнее. Тай! — Ар при виде звереющей меня даже не попытался удрать по стеночке, наглец! — Давай ты сейчас успокоишься, и я тебе все объясню.
— Тебе никто не говорил, что, чтобы окончательно разозлить кого-то, ему нужно посоветовать успокоиться? — проскрежетала клыками я.
— Я совершил ошибку. И, только когда потушил на себе огонь в доме Эйроу, понял — какую, — произнес ворон. — Лишь одно могло заставить Густава предать клятву верности: жизнь его дочери. И ренегаты могут ему это пообещать. Уже пообещали.
— Подожди. Что? Как это? — не поняла я.
— Позволь мне присесть? — произнес ворон и чуть пошатнулся, еще сильнее побледнев.
И только тут я поняла: он все же живой.
— Знаю, я больше похож на твой рабочий материал, но пока нет, — невесело усмехнулся он.
Это потом я узнала, что Ар получил сильные ожоги груди, сбивая пламя, и вычерпал свой резерв до дна, когда умудрился взлететь, чтобы поймать меня, падавшую вместе с грифоном. Хотя смысл был ему меня ловить? Я и так вот-вот сама умру окончательно, развеявшись прахом.
Пока же я видела перед собой карателя, который был упрямее самой смерти.
— То кольцо, которое мы нашли… Я подозреваю: оно от Густава, который согласился отправиться в прошлое.
— Как это?
ГЛАВА 9
Ар щелкнул пальцами, создавая кокон безмолвия. Вот же демонов конспиратор! Бдит даже в своем отделе! А затем каратель начал свой рассказ — и чем больше он говорил, тем невероятнее мне казалось все произошедшее. Невероятнее, но логичнее. Сейчас, когда Эйроу потерял единственную дочь, у него появился мотив, чтобы примкнуть к заговорщикам. Месть. Или… он мог попытаться все исправить и спасти Адель, вернувшись в прошлое.
— Подожди, но ты говорил, что у прыжков во времени есть правило: не влиять на те события, которые привели к этому самому прыжку, — перебила я ворона. — Значит, Эйроу не может встретить сам себя, подойти, хлопнуть по плечу и сказать: приятель, я — это ты из будущего. И я тебя предупреждаю, что Адель сегодня умрет…
— Да, это правило есть. Но Эйроу о нем не знает. Думаю, этим и воспользовались ренегаты, предложив ему спасти дочь.
— Ты говоришь это так уверенно… А что, если нет? Если твое предположение неверно? Вдруг заговорщики не захотят связываться с беглым офицером?
— Тай, они уже вышли на него. — Голос Арнсгара звучал надтреснуто. — Когда я дал Эйроу уйти, он ушел вместе с моей меткой.
