Завершив двухнедельный вояж поздно вечером, он решил не задерживаться до утра и выехал домой на ночь глядя. Прикинул, что к утру должен быть дома.
Но человек предполагает, а бог располагает. Человек планирует, а бог вершит.
Высокий, плотного сложения, Глеб дремал на заднем сиденье. Иногда открывал глаза, всматривался в бегущую навстречу дорогу, освещенную светом фар, в темноту обочин, посматривал на часы.
Часа в четыре утра обратил внимание, что машина стала дергаться и вилять по дороге. Корозов присмотрелся к водителю и увидал, что тот сонно клюет носом. Глеб немедленно распорядился завернуть в первый же мотель на пути. Водителю нужен был отдых, иначе могли не только до дому не добраться, но и до города не доехать.
В мотеле Корозов с удовольствием вытянулся на кровати, чувствуя, как его длинное тело расслабляется и отдыхает. Кровать под ним скрипела ужасным скрипом, будто ей было сто лет, но он не обращал на это внимания. Сон сморил мгновенно. Водитель также сразу отключился, стоило только ему приложиться головой к подушке.
Проспали часов пять как убитые, в одном положении.
Глеб первым открыл глаза и зашевелился. Сел — кровать снова заскрипела, и даже не заскрипела, а словно заплакала пискляво и противно. Корозов встал с постели, посмотрел на время и пошел умываться. Водитель проснулся следом, вскочил со своей кровати и заторопился, стараясь собраться прежде Глеба.
Перекусили в кафе и поехали дальше. Заметно повеселели после отдыха и завтрака.
До города оставалось не более часа пути, когда зазвонил телефон Корозова. Высветился неизвестный номер. Глеб поднес к уху. И услыхал голос Былеева, с которым у него давно сложились дружеские отношения.
У Кира был свой бизнес, в котором Глеб ни черта не смыслил и с каким его бизнес даже не пересекался. Но, когда Корозов только начинал свое дело, Былеев крепко помог ему финансами, поверив на слово. С тех пор их отношения приобрели особенный характер.
Глеб удивился, что Кир несколько раз в трубку повторил одну и ту же просьбу:
— Прошу тебя, убедительно прошу: никому, никому, никому не говори, что разговаривал сейчас со мной! Никто не должен знать об этом! Это очень опасно для меня! Для всех — меня нет! Понимаешь, Глеб? Я исчез! Ты понял? Никому обо мне ни слова. Меня нет. Меня ни для кого нет. Если кто-то узнает, что я живой и разговаривал с тобой, это мой конец. Ни в коем случае. Никто, никто, никто, Глеб! — Былеев захлебывался словами, стараясь уложиться в короткое время. — Мне надо с тобой встретиться! Ты где сейчас?
— В дороге, — ничего не понимая, сказал Корозов. — Возвращаюсь из командировки!
— Когда будешь в городе?
— Через час должен быть.
— Это очень хорошо! Завтра утром я тебе перезвоню! Не возражаешь? Только никому ни слова о нашем разговоре! Прошу тебя, Глеб, никому вообще!
Связь прервалась, Корозов еще какое-то время не отрывал телефон от уха, полностью обескураженный. Странный звонок привел в замешательство. Глеб глянул на дисплей: да, до города оставалось не больше часа.
В первую очередь отправился в офис фирмы, сразу окунулся в проблемы бизнеса, забыв о звонке Кира. И лишь когда в дверях кабинета неожиданно возникла его жена Ольга, он понял, что рабочий день давно закончился и пора отставить дела в сторону.
Глеб откинулся к спинке рабочего кресла, затылком прижался к его коже, улыбнулся. У него было овальное, слегка удлиненное лицо, прямой нос, выразительные губы. Твердый взгляд говорил о том, что если Корозов принимал решение, то отступиться от него Глеба могли заставить только веские причины. Он резко оперся на подлокотники, оторвал тело от сиденья, встал во весь рост и твердой походкой шагнул навстречу жене.
— Солнышко, я так рад тебя видеть! — воскликнул, раскидывая руки в стороны. — Я так по тебе соскучился!
— Так соскучился, что помчался сначала на работу, — мягко пожурила Ольга, двинувшись навстречу.
— Ну прости, прости, куда от этих дел денешься, — проговорил он себе в оправдание, обнял ее, поцеловал, и они вышли из кабинета.
Сели вместе в машину и поехали домой. Хотелось выбросить из головы все и всех, кроме его Оленьки. Он всегда любовался ею. Носил на руках. В ней не было такой яркости и броскости, какая была у Тамары Былеевой, ее красота была чуть приглушенной, в пастельных тонах, но притягивала к себе всякого мужчину, который внимательно вглядывался в нее. Стройная, с легкой походкой и милой улыбкой на лице. Корозов в своем портфеле вез ей подарок. Знал наверняка, что ей понравится. И преподнести хотел красиво, обнимая и целуя жену.
Перед сном, одарив жену подарком, Глеб неожиданно вспомнил о звонке Кира и спросил:
— Оленька, ты что-нибудь слышала о Былееве?
— Разве ты ничего не знаешь? — Ольга приподняла брови над красивыми, с дымчатым оттенком глазами.
— А что, собственно, я должен знать? — Корозов собрал морщинки над переносицей.
— Я забыла тебе сказать, — вздохнула Ольга. — На Кира в ресторане было совершено нападение, его куда-то увезли, после этого он исчез. Никто не знает, что с ним, но предполагают самое худшее. Это случилось через два дня после того, как ты уехал в командировку. Я не хотела волновать тебя по телефону, а потом забыла.
Глеб прошелся по комнате. Новость поразила его. Однако она хоть как-то прояснила обстоятельства со странным звонком от Былеева. Впрочем, может, не прояснила, а наоборот, еще больше запутала.
Корозов замер, пытаясь связать эти события. Прошла целая минута, прежде чем он пошевелился и шумно затоптался на месте. Чертовщина какая-то. В горле вдруг стало пересыхать, он с трудом сглотнул слюну. Происходило что-то непонятное, и это все не нравилось Глебу. Его лицо было напряжено, мускулы натянулись, взгляд уставился в одну точку.
Ольга притихла, беспокойство мужа за Кира было ей понятно. Молчала и ждала.
Глеб представил, что Кир мог звонить ему под дулом пистолета. Тогда возникал вопрос: что все это означало? Кто затеял непонятную игру? И главное — зачем? Впрочем, про дуло пистолета он переборщил. Плод фантазии из-за недостатка информации. Надо успокоиться и дождаться завтрашнего звонка Былеева.
Между тем ночь напролет он неспокойно ворочался в постели, просыпался, отчего Ольга тоже пробуждалась. Его так и подмывало рассказать ей о телефонном звонке, но все-таки сдерживал себя. Как знать, как станут разворачиваться события, не навредить бы любимой женщине. Глеб обнимал ее, поглаживал и вместе с нею засыпал. А потом все начиналось сначала. И так до утра.
Звонок от Кира раздался, когда утром Корозов вышел из подъезда к ожидавшей его машине. Былеев назначил место встречи. Через пятнадцать минут Глеб подъехал к площади имени Гоголя. Уселся на уличный диван недалеко от памятника, расстегнув пуговицы коричневого пиджака и поправив галстук на шее. Водителя оставил у автомобиля. Тот бесцельно топтался вокруг авто, поглядывая по сторонам.
