— Сказала, приходите днем, — повторила домработница. — Вы что такие непонятливые, мужики? Как с вами только жены управляются!
За дверью установилась тишина, подельники отошли от двери, совещались. Ольга обеспокоенно прислушивалась. Третий подельник, с крупными глубокими морщинами на лбу, позвонил Кровельщику:
— Упертая баба. Дверь не открывает. Что делать, Леонтий? Ломануть не удастся. Тут работа для медвежатника.
Кровельщик всю ночь не смыкал глаз. Он держал возле себя телефон и ждал результатов из трех намеченных мест. В двух все прошло нормально. Третья группа забуксовала на ровном месте, как считал он. У этой группы, казалось ему, было самое простое задание. Чего проще навешать лапшу на уши бабам и войти в квартиру? Немного приложить ума и изворотливости, но, кажется, именно этого у третьей группы не нашлось. Идиоты, привыкли брать нахрапом, а где нужно мозги приложить, там пустой номер. Фактор времени уже работал против них, и тем не менее Леонтий, узнав, что все в подъезде спокойно, решил дать этой троице еще минут пятнадцать, чтобы они завершили дело.
Ольга в этот момент отошла в комнату и позвонила Акламину. Аристарх за пять минут до этого получил звонок от Корозова и уже не спал.
— Кто-то стучит ко мне в дверь, хочет войти в квартиру! — сказала она. — Что делать, Аристарх?
Тот мгновенно сориентировался, связался с дежурным полиции и попросил немедля направить к Ольге группу захвата. Перезвонил ей:
— Если сможешь, продержи этих людей около двери подольше! Группа к тебе сейчас выедет.
Ольга пошепталась с домработницей, и они начали между собой диалог. Так, чтобы слышали за дверью.
— С кем ты тут разговариваешь? — громко спросила Ольга. — Сама не спишь и меня среди ночи разбудила!
— Да я-то тут при чем? Это вот, какие-то черти стучатся, спать не дают. Они тут всех перебудили. Говорят, приехали свет ремонтировать. А мы их не звали, — так же громко проговорила женщина.
Обе какое-то время говорили друг с другом, потом Ольга стала задавать вопросы тем, кто был за дверью. И подельникам из-за двери пришлось снова крутить одну и ту же пластинку. После этого между женщинами как бы завязался продолжительный спор: одна была не против, чтобы открыть, вторая бурно протестовала, настаивая дождаться утра.
Подельники слышали перепалку, и им казалось, что вот еще немного — и дверь перед ними раскроется. Конечно, можно было взламывать дверь и вломиться внутрь, но тогда вся операция теряла смысл. Даже если установишь взрывчатку, менты ее могут быстро обнаружить. Весь смысл был в том, чтобы войти тихо под видом ремонтников и незаметно выполнить задачу. Чтобы ни у кого в голове даже подозрения не возникло о взрывчатке. Они посматривали на часы, надеясь сжать время, а Ольга хотела растянуть его.
Пятнадцать минут пролетели, будто корова языком слизнула. Один из подельников вновь набрал номер Кровельщика:
— Еще чуть-чуть, и дожмем! Две бабы внутри! Идет сыр-бор.
Леонтий не любил подобных затяжек, по опыту знал, ничего из этого хорошего не получалось. Но его как будто заклинило на этой квартире. Согласился дать еще немного времени. Ольга и домработница старались изо всех сил. Шебаршили в замках ключами и опять затевали перебранку. В конце концов подельники поняли — результата не будет. Снова перезвонили Кровельщику, и тот услыхал виноватый хрип:
— Голяк!
— Уходить! Срочно! — резко скомандовал Леонтий.
Женщины услыхали, как за дверью затихло. Интуитивно поняли, что больше стучать не будут. Подельники быстро ретировались вниз по ступеням. Но едва спустились и подошли к двери подъезда, как навстречу хлынула группа захвата. Подельники метнулись вверх по лестничному маршу, но даже не успели выхватить стволы: полицейские сидели у них на плечах. Короткая схватка, и полиция положила всех на пол. Прижатые к полу, подельники рычали и сипели не своими голосами:
— За что? Отпустите! Больно, менты поганые! Не имеете права!
Их обыскали, обезоружили, в сумке обнаружили взрывчатку и пульт управления.
Руководитель группы захвата наступил ногой на того, у которого была сумка:
— Ну вот, а говоришь, не за что! От кого заказ получили? Кто послал?
Каблуком надавил на шею.
— Никто! — буркнул подельник.
— Я тебя здесь положу, всех вас тут положим при попытке к бегству, если языки не развяжете! — пообещал полицейский и сильнее надавил каблуком.
У подельника лицо сплющилось и стало красным. Язык вылез изо рта, а из горла разнеслось шипение. Остальных тоже придавили к полу, стволы автоматов въедались в позвоночники. Хрипы, рыки, мат — в ответ. А потом — стоны, вой и визг. Но страх перед Кровельщиком был сильнее. Все молчали. Их продолжали прессовать. По горячим следам дознаться всегда вероятность выше. Наконец один из троих, самый молодой, проскулил:
— Скажу, гады!
— Заткни рот! Не вякай! — прикрикнул второй, нахмурив лицо, прижатое щекой к полу.
— Не бухти, огрызок! — выдохнул со слюной третий.
Молодого подняли на ноги, прижали к стенке:
— Ну?!
— Кровельщик! — испуганно вращая глазами по сторонам, заикаясь, выдавил тот.
Акламин после ночных происшествий сидел у себя в кабине. Время было ближе к обеду. Хотелось спать. Но теперь не до сна. Все начинало обретать свои рамки. Думал, как действовать дальше. И в этот момент ему принесли электронную почту с новыми ответами на запросы по личностям Сынянова и Кровельщика. Информация подбросила со стула. Полчаса назад он безуспешно добивался от подельников, где хата Кровельщика. И похоже, они этого не знали. А ларчик, оказывается, открывается просто, Кровельщик рядом.
Аристарх смотрел на снимок Сынянова — и видел совершенно незнакомое лицо. Не то, какое находилось рядом с Тамарой и называло себя ее двоюродным братом. Но зато лицо, знакомое ему, было на другом снимке — на снимке Кровельщика. Получалось, настоящего Сынянова в городе нет, вместо него прибыл Кровельщик. Что бы это все значило? Впрочем, сейчас надо взять Кровельщика, а уж потом разбираться во всем остальном.
Акламин дернулся к двери, но тут же сказал себе: стоп, не торопись, не наломай дров! Снова сел за стол, вызвал оперативников. Разложил перед ними снимки, все пояснил. Обговорив данные о последних наблюдениях за Сыняновым, точнее за Кровельщиком, наметил порядок действий. Брать его надо было немедленно, откладывать нельзя. Преступник очень опасный. Связался с группой захвата.
Кровельщик ночью так и не дождался сообщения от третьей группы. Понял, что-то произошло. К обеду уже знал, что случилось. Жители дома с утра перелопачивали друг с другом новость о том, что ночью полиция захватила в подъезде преступников.
Полагаться на людей, какие были в группе, Леонтий не мог. Все они были местными, а местным браткам он не доверял после того, как испытал слабину Славы Саженя. Он считал, что местные братки все с потрохами на крючке у полиции, и там найдут возможность развязать им языки. Это был лишь вопрос времени. И он не был уверен, что это время продлится долго.
