Так, держи себя в руках, Лиза. Держи. Себя. В руках.
В своих собственных, если что, и не вздумай лезть в руки де Горта.
— Ещё немного, и я начну тебя к нему ревновать.
М?
— Вы, наверное, хотели сказать: его ко мне, — поправила Стального, глядя в его нереально яркие зелёные глаза, ещё более яркие, гипнотические в золотых бликах огня.
— Я сказал то, что хотел сказать.
Второе «м» и большой вопросительный знак в мыслях.
— А что с другими участниками и их наинами? Что будет с тем бессовестным лордом с волком и… — Я вдруг вспомнила про девицу, набросившуюся на меня с моим же оружием, и взволнованно протараторила: — Во время охоты кое-что случилось… На меня напала одна из участниц. Так, ничего страшного. Одель очень вовремя пришла мне на помощь, в результате чего леди ушла в обморок. Да так в нём и осталась. Как вы думаете, с ней тоже всё в порядке?
— Завтра узнаем, — совсем не успокоил меня де Горт. — И про судьбу бессовестного лорда, и про леди в обмороке.
— Просто не хотелось бы, чтобы были жертвы. Это я про леди.
А с лордом пусть хоть устраивают жертвоприношения.
— Насколько мне известно, ты единственная из наин пожалела соперницу, — неожиданно сказал Мэдок.
— Тоже считаете, что не стоило? — Я усмехнулась, заранее зная ответ Стального.
Но он меня удивил:
— Сострадание — одно из качеств, что отличает нас от животных. Но в следующий раз тебе стоит быть осторожней.
— Очень надеюсь, что следующего раза не будет. — Я поёжилась и почувствовала, как меня снова охватывает дрожь.
Кажется, опять поднимается температура и, кажется, мне бы всё-таки не помешали де Гортовы объятия. Для согревания. Исключительно для этого, честное-пречестное.
— Я хотел поблагодарить тебя, — чуть погодя обронил герцог. — За то, как ты держалась во время испытания. За то, что помешала мне поддаться эмоциям и совершить ошибку.
— Вроде той, что вы совершили вчера ради меня в спальне короля?
Хальдаг улыбнулся и покачал головой:
— То была не ошибка, Филиппа. И я не жалею о том, что так поступил.
— Но ты дал Рейкерду крупный козырь…
— Зато не отдал ему тебя, — совсем близко послышался хриплый шёпот.
Его всемогущество как-то незаметно придвинулся ко мне вплотную. Или, может, это я к нему придвинулась и я же, иномирянка под температурой и травками, жадно облизав свои губы, потянулась к его губам.
— Ли… — шёпот, низкий, обжигающе горячий, коснулся кожи.
Сильные руки легли мне на талию. Хальдаг притянул меня к себе и поцеловал, заставив мысли о том, что капитуляция мне сейчас строго противопоказана, капитулировать в срочном порядке.
Халатик (предатель) мгновенно соскользнул с плеч, оставив меня в одной лишь ночной сорочке. Его всемогущество это быстро просёк и поспешил приступить к повторному знакомству с телом своей наины. Почувствовав, как пальцы де Горта легонько сдавили мне грудь, я приглушённо охнула и едва не заурчала от удовольствия.
Сложно сказать, что тогда со мной происходило, но от желания быть с ним сладкой судорогой сводило все мышцы. И здравые мысли о том, что я совсем не знаю этого мужчины, что мне стоит его опасаться и что, если сейчас это случится, придётся потом объяснять, почему я оказалась не невинна, как-то быстро меня покинули.
Наверное, опять придётся всё валить на обитель…
— Вы это специально, — выдохнула чуть слышно, когда меня мягко опрокинули на халатик, в объятия меховой шкуры, после чего его всемогущество, на миг завладев моими губами, принялся покрывать мне плечи и шею жаркими поцелуями. Каждый такой поцелуй, малейшее прикосновение губ к коже, невозможно чувствительной, как будто раскалённой от ласк хальдага, вызывало во мне не то всхлипы, не то стоны и совсем уж неподходящее невинной девице желание вот прямо сейчас оседлать лорда.
— Это вы о чём, Филиппа? — на миг приостанавливаясь, поинтересовался ещё не оседланный лорд.
— Сначала выкупались, потом оделись так… так… — Тихонько охнула, когда хальдаг прикусил мне сосок (через тонкую ткань сорочки укус получился ещё более ярким и острым) и скользнул ладонью по моему бедру, будоражащей лаской протягиваясь по коже вместе с нежнейшим шёлком. Прерывисто вздохнула, зажмурилась и попыталась собрать мысли в кучку. — Так провокационно, в общем. Коварный вы герцог.
— А вы сегодня особенно раскованны, Филиппа, — прошептал он хрипло. — Мне это нравится. Нравится видеть тебя такой.
А уж мне-то как всё это нравилось… Его поцелуи, жар сильного мужского тела, которым меня накрыло. И жаром, и телом, отчего голова ещё сильнее кружилась.
— Это всё от температуры. — Я едва не зашипела, как кошка; выгнулась, подаваясь ему навстречу, навстречу жадным ласкам, когда почувствовала, как пальцы де Горта прошлись по внутренней стороне моих бёдер, готовые уже коснуться того самого, что сейчас отчаянно жаждало его внимания. И касаний… Много-много нетерпеливых, жадных, сводящих с ума касаний.
Кажется, я была немного не в себе из-за того, что сейчас происходило, и, кажется, ничего не имела против этого умопомрачения.
Я уже приготовилась ощутить его там, где распалённая ласками женщина желает ощутить мужчину, когда всё вдруг неожиданно прекратилось.
Пальцы де Горта скользнули обратно, оставляя после себя пустоту и неприятную прохладу. Почти болезненные ощущения, отчего я непроизвольно сжалась.
— Вы почему остановились?! — вопросительно посмотрела на этого изверга.
— Ты действительно сейчас не в себе, а я не хочу пользоваться твоим состоянием, — нависая надо мной на вытянутых руках, ответил хальдаг. Мягко оттолкнувшись от пола ладонями, которым сейчас самое место было на мне, а не где-нибудь ещё, Стальной сел, бессовестно увеличивая расстояние между нами.
— С каких это пор ты стал таким благородным? — возмущённо приподнялась на локтях.
— Да вообще-то я всегда таким был, — улыбнулся Мэдок.
— Скажи это моей попе, — припомнила вчерашнюю пытку клеймом.
— То была вынужденная мера, Филиппа, — и тут не растерялся Истинный.
В ответ на это заявление я негромко фыркнула. Потянулась к пламени, чувствуя, как неприятный, липкий холод пробирается дальше. Скользит по телу, проникает внутрь, вымораживая каждую мою клетку.
— Ты вся дрожишь. — Мэдок нахмурился.
— Это от неудовлетворённого желания, — проворчала я, натягивая халатик.
Широкая мужская ладонь прижалась к моему лбу, и я поймала его хмурый взгляд.
— У тебя снова жар.
Стоило ему это сказать, как меня затрясло ещё сильнее. Громко клацнула челюсть, и я притянула к груди колени, тщетно пытаясь согреться.
