— Ты их чувствуешь?
— Пока нет, — коротко ответил Стальной. — А вот они уже должны были почувствовать меня и других хальдагов, если они здесь. Мы для них такая же пожива, как и они для нас.
Наверное, я совсем-совсем зелёная нэймесса, ещё младенец, потому что никаких других Стальных я, хоть убейте (впрочем, убивать не надо), не ощущала. Да и магия Мэдока то манила и будоражила, как в тех шертовых снах, то оставляла меня равнодушной. Я её попросту не чувствовала. Вот как сейчас.
И даже голод притупился. Наверное, всё из-за страха быть раскрытой. Моя хищная сущность, предчувствуя, что в любой момент может стать жарко, поспешила спрятать когти и затаиться в уголках моего сознания.
Ну вот и ладненько. Пусть сидит себе там и помалкивает.
— У тебя есть с собой хоть какое-нибудь оружие?
Какой-то части меня хотелось, чтобы никакого оружия у Мэдока не было. Чтобы не смог причинить им вреда. И чтобы магия его в нужный момент не подействовала на бедных девушек. И в то же время я хорошо помнила уродливые рисунки со страниц книг об иномирских чудищах. Помнила и боялась повстречаться с одним из таких кошмаров в глухой чаще.
— Есть кинжал. И моя сила.
Мило.
Вскоре мы услышали голоса: мужской и женский. Они становились всё громче, всё отчётливее, и уже через каких-то пару минут мы нос к носу столкнулись с Матисом и Ирмой.
Интересненько… Так, может, и остальные наши девочки тоже сейчас блуждают по чаще, умирая от холода и страха?
Повторяетесь, господа хальдаги, повторяетесь.
— Что я пропустил? — первым делом поинтересовался у друга Мэдок.
— Старшие лорды решили совместить полезное с полезным: превратили истребление чудовищ в испытание для участников Охоты.
— А наины здесь зачем?
— Да кто ж их разберёт, — пожал плечами д’Энгиен. — Насколько я понял, призвали не всех, а только по одной невесте каждому хальдагу в пару. Как выбирали — тоже без понятия. Думаю, это нам так намекают, на ком именно нам следует остановить свой выбор.
Хорошенькие намёки. Нет бы прислать записку с просьбой обратить внимание на ту или иную деву.
В общем, больные извращенцы.
— Я тебе уже говорила, что не пойду за тебя замуж! — Ирма категорично скрестила на груди руки.
Матис тяжело вздохнул и пожаловался другу:
— Ну вот видишь, не тебе одному приходится укрощать строптивых. Изо дня в день, а теперь ещё и во время работы. — Переведя взгляд с хальдага на свою избранницу, добавил: — О том, радость моя, что ты хочешь, а чего нет, мы поговорим сегодня ночью у меня в спальне. Расскажешь мне всё в мельчайших подробностях, пока я буду тебя… Ну в общем, пообщаемся ночью. Тесно и жарко, как тебе нравится.
Наина громко фыркнула и отвернулась, но я заметила, как порозовели её щёки (и явно не от мороза), а на губах промелькнула улыбка.
Ирма явно не имела ничего против жарких ночей со своим господином.
— Ну всё, мы пошли охотиться дальше. Удачи вам!
— Будь осторожен, — напутствовал весельчака герцог.
— Я всегда осторожен.
С этими словами д’Энгиен схватил взвизгнувшую от неожиданности невесту, легко закинул её себе на плечо, да так и понёс, придерживая свою возмущающуюся ношу за нижние девяносто.
Де Горт проводил их взглядом, едва заметно улыбаясь, а потом бросил своё коронное:
— Пойдём.
И мы пошли. Продолжили блуждать в зловещих дебрях, с нетерпением ожидая конца этого кошмарного приключения. По крайней мере, я очень ждала. С надеждой, что никакая нэймесса нам не повстречается и что де Горту не придётся никого убивать.
Пожалуйста, не надо. Только не ему. Не нужны ему эти шертовы баллы. Не ценой жизни иномирянок.
Я настолько глубоко ушла в свои мысленные мольбы, что вздрогнула от неожиданности, когда Мэдок, резко бросив:
— Оставайся здесь! — метнулся куда-то под навес, сплетённый из искорёженных ветвей деревьев.
Сердце застучало быстро, рвано, пальцы в муфте окончательно заледенели. Не от холода — от страха. Стояла, не шевелясь, в кои-то веки послушно исполняя его приказ. Вслушиваясь в зловещую, мертвенную тишину, окружившую нас, и молясь, чтобы ничего не случилось. Чтобы это была ложная тревога, какое-нибудь животное и…
Колючий холод скользнул по спине вместе с леденящим душу прикосновением, и совсем близко послышалось глухое шипение:
— Ну здравствуй, сестра.
Сестра? С каких это пор у меня на Шаресе появилась родня? Да ещё и такая колоритная: в стиле семейки Адамсов.
— Не почувствовала меня? — Острые коготки пробежались по плечу наподобие лап ядовитого паука, готового в любой момент впиться в меня своим смертоносным укусом.
Господи, как же жу-у-утко…
Жутко, жутко, жутко!
— А мы тебя сразу учуяли. Как только ты здесь появилась.
— Ты… эм-м… не могла бы говорить тише?
— Так он ещё не знает, кто ты такая? — иронично усмехнулась нэймесса.
Её голос прозвучал возле самого уха, и я вся внутренне содрогнулась.
Едва уловимый шорох за спиной, ответом которому стал резкий, судорожный удар сердца. А потом оно и вовсе остановилось. Когда «сестра», продолжая меня касаться своими заточенными коготками, которые ощущались даже через толстую ткань плаща, встала передо мной.
И тут я поняла, как сильно мне не хватает де Горта. Его магии и его кинжала.
Мать моя женщина, роди меня обратно!
Сказать, что в тот момент я испытала самый настоящий дикий, первобытный страх, — это ничего не сказать. Не знаю, как не рухнула в снег без чувств. Лишь чудом осталась стоять на ногах, глядя в затянутые бельмом мутные глаза.
«Они не люди», — вспомнились слова Стального.
Что ж, назвать человеком ту, что сейчас стояла передо мной, у меня язык бы не повернулся. Серая, будто мятый пергамент кожа, изрезанная, как шрамами, синими лентами жил. Неестественно большой рот, сейчас растянувшийся в улыбке, которую я ещё долго не смогу развидеть. Её и два ряда острых, точно специально заточенных безумным стоматологом зубов.
Один укус — и всё, я труп.
— Что, испугалась?
— Это от… неожидан… ности просто, — запинаясь, выдавила из себя.
Нэймесса склонила голову набок, продолжая с интересом меня рассматривать. Вполне возможно, что с плотоядным. Вон как бельмо в глазах сверкает.
— Ну и зря. Тебе я не причиню вреда. Я ведь такая же, как и ты. Мы даже чем-то с тобой похожи. Видишь, обе светловолосые.
Длинные, слипшиеся пряди иномирянки цветом напоминали золу с пятнами ржавчины.
