Наина горестно повздыхала, но протестовать, как это водится, не отважилась. Вместо этого уставилась на меня немигающим взглядом, на пару с Паулиной.
— Что? — наконец не выдержала я.
Невеста номер три недовольно поджала губы, номер один скривилась и выцедила:
— Моя служанка видела, как твоя относила тебе отвар Аххра.
— И что? — Я даже нахмурилась, пытаясь понять, в чём меня на этот раз обвиняют.
— А то, что его дают или больным, или беременным, чтобы вернуть силы. Больной ты не выглядишь, вон с каким аппетитом ела за обедом…
И сдался им всем мой аппетит.
— А значит, ты беременна, — поставила рыжая мне диагноз и выразительно замолчала.
И эти туда же… Только такого счастья, как мнимая беременность, в наличие которой все будут стойко уверены, мне сейчас не хватало.
— Это ничего не значит, и я не беременна, — повторила терпеливо.
Но они меня как будто не слышали. Одель продолжала дуться, всем своим видом показывая, что пятая невеста играет не по правилам. В то время как Полька всё ворчала:
— А ведь Мэдок должен был предохраняться. Все хальдаги предохраняются, потому что дитя вне брака… Ты его точно околдовала!
— И теперь у него просто не останется выбора, кроме как сделать тебя своей первой женой! — с обидой в голосе воскликнула блондинка.
Морс широко зевнул, и у меня появилось непреодолимое желание последовать его примеру. Зевнуть, а потом отключить мозг. До самого дворца Рейчика, только чтобы больше не слышать этот бред.
Вообще, их претензии заботили меня меньше всего. Куда больше меня волновал Морс. Тема беременности нэймессы — это же какой простор для фантазии! Тут есть где поострить, поязвить и поприкалываться. Но вейр молчал. Как будто я окончательно стала ему безразличной.
«Морс, ну перестань», — стараясь не обращать внимания на перешёптывания этих вредительниц, проговорила я в мыслях.
Понимала, что он всё равно меня не услышит, что всё бесполезно — я ведь так и не преуспела в освоении телепатической связи. Но от этого желание высказаться меньше не становилось. Пусть даже и мысленно.
«Я не была до конца с тобой откровенной, потому что боялась. Да и сейчас, если честно, всё ещё боюсь. Его, тебя, а себя особенно. Очень переживаю, что из-за меня вы можете пострадать. Мне жаль, что я тебя обидела. Мне жаль, что всё так вышло. Если бы можно было вернуться назад, я бы рискнула, доверилась тебе раньше. Ты ведь защищал меня, помогал, даже несмотря на то, кто я, и вот как я с тобой обошлась.
Мне бы очень хотелось, чтобы ты меня сейчас услышал. Но, как оказалось, из меня паршивая нэймесса. Даром толком пользоваться не умею, магию забирать тоже. Но если бы произошло чудо, и ты бы меня всё-таки услышал, я бы сказала, как сильно по тебе скучаю и что мне не хватает такого замечательного (пусть временами и вредного) друга, как ты».
Паулина и Одель продолжали сверлить меня полными неприязни взглядами, а я смотрела то в окно, то на вейра. Взглянув на него в очередной раз, апатично лежащего на полу кареты, вздохнула и снова уставилась в окно, стараясь отвлечься от горьких мыслей видами праздничной столицы.
А потом услышала:
«Как же, скучала она… Так скучала, что дни напролёт с Тру торчала, в телепатии упражнялась. С горя и тоски — не иначе. Ты, цыпа, зря времени не теряла. Быстро нашла мне замену, а теперь ещё и ломаешь тут комедию! Женщины… Нет больше у меня в вас веры!»
— Ты меня слышишь?!
Я тут же прикусила язык, но поздно. Наины замерли, недоумённо хлопая глазами.
«Ой, цы-ы-ыпа-а-а-а, — осуждающе протянул вейр. — Почему бы тебе сразу не признаться, кто ты такая? Подведёшь ты под монастырь моего мальчика, как пить дать подведёшь».
С этим было сложно не согласиться. Но как прикажете держать себя в руках, когда тут такое творится?! Он слышит мои мысли! Слы-шит! Столько усилий, невыносимо долгих часов тренировок, когда уже казалось, что у меня от напряжения вот-вот вскипит мозг, и ничего! Не получалось и всё тут! Я думала, что все старания насмарку, что просто время бесцельно убиваю, но оказалось, что нет, толк от прилежной учёбы всё-таки есть.
Не терпится обрадовать и поблагодарить Гертруду, ведь если бы не она, я бы так и осталась неполноценным телепатом. Хватит и того, что я неполноценная нэймесса, не способная забирать чужую магию.
Даже как-то обидно из-за этого.
Совладав с эмоциями, постаралась спасти положение и быстро проговорила:
— Я хотела сказать, что вас услышала и повторяю в сотый и последний раз: я не беременна.
— Но у тебя с ним уже всё было? — ревниво сверкнула глазами блондинка.
Благо ответить я не успела — остановилась карета. Тотчас же подскочил лакей, чтобы помочь нам из неё вытряхнуться.
«Ладно, потом договорим, цыпа. Я блокируюсь, поэтому в ближайшее время ты от меня больше ничего не услышишь. И впредь будь осмотрительнее. Нам с Мэдом ещё королевством править. А из-за тебя мы имеем все шансы закончить на плахе».
Наградив меня уничижительными взглядами, невесты-соперницы грациозно выпорхнули из экипажа. Я вышла за ними следом и мысленно присвистнула.
Сегодня Каменный дворец можно было смело переименовать в Бриллиантовый. Даже мне, ничего не смыслящей в магии, стало ясно, что королевскую резиденцию тугим коконом оплетают иллюзорные чары. Некогда блеклый серый камень мерцал и переливался, как грани драгоценного камня. В них отражались крупные яркие звёзды и луна, посеребрившая мощёную дорогу, что вела к ступеням парадного входа.
— Ах, как же я ждала этого вечера! — счастливо выдохнула Одель, настроение которой при виде всего этого сказочного великолепия резко скакнуло вверх.
Внутреннее убранство королевской резиденции тоже не подкачало. Сегодня здесь было вдвое меньше свечей, отчего повсюду, куда ни глянь, царили тени и полумрак. По холлу растеклась фиолетовая дымка чар, стирая лица, раскрашивая в сумеречные тона роскошные туалеты королевских подданных.
Даже голоса гостей и придворных сегодня звучали как-то по-особенному. Тихие, мягкие, приглушённые, они находились в полной гармонии с таинственной обстановкой.
Время от времени в этой волшебной дымке проскальзывали крошечные искры. Смотрелось очень красиво, гипнотически, и я на несколько минут выпала из жизни. В себя пришла уже в тронном зале, тоже окутанном полумраком. Покатые своды и стены мягко мерцали, добавляя ещё большей нереальности всему происходящему.
— Маги постарались на славу, — донёсся до меня голос Винсенсии, в котором отчётливо звучали восторженные нотки. — Здесь так красиво. Уверена, это будет чудесный вечер!
Главное, чтобы его величество не вспомнил ещё о какой-нибудь аморальной традиции и не позвал меня играть с ним в шахматы на желания или того хуже — на раздевание со всем отсюда вытекающим.
