На балконе загодя расставили мягкие кресла — для невест хальдагов и этой стальной мафии — мерзавцев, намеренно перетягивавших пришлых в свой мир.
Нет на них Мэдока и нэймессы в роли королевы.
Неожиданно мысль эта отозвалась внутри каким-то лёгким волнением. Заняв место с краю, рядом с белобрысой гадиной, я продолжила разводить себя на эмоции, собирая их по крошкам.
Да уж, почаёвничала вчера на свою голову.
— А вот и наши славные воины! Наши несгибаемые Стальные лорды!
В какой-то момент гул в голове смешался с голосом Каменного супостата. Рейкерд поднялся и, приблизившись к балюстраде, поприветствовал Мэдока и Доуна.
Я сидела во втором ряду, поэтому пришлось тянуть шею, чтобы увидеть Истинных. По такому случаю, как битва за право вершить судьбой королевства, курдонёр очистили от снега. Лишь в небе кружили одинокие, редкие снежинки. Медленно, лениво и даже как-то апатично они опускались на промёрзшую землю. Как будто подстраивались под моё настроение.
— Последняя битва! Последний рывок, господа, и один из вас станет королём! Так пусть же победит сильнейший! Тот, пред которым все Стальные лорды Харраса преклонят колени!
Стоит отметить, Доун не выглядел бодрячком. Ритуал в храме и на нём сказался, и снова внутри меня как будто что-то затрепетало. Радость? Злорадство? Скорее, лишь слабые отголоски этих чувств, но это всё же лучше, чем ничего.
— Как мы и обещали, в этот раз ментальная битва будем совмещена с поединком на булавах. Будет сложно? Несомненно! Захватывающе? Мы на это очень надеемся. Незабываемо? Непременно!
Рейкерд поднял вверх руку с зажатым в кулаке лоскутом алой ткани.
— Как только он коснётся земли, начнётся битва! — громогласно объявил правитель и разжал пальцы.
Яркая, как кровь, ткань соскользнула с его ладони и, плавно паря, полетела вниз. Дворец и его окрестности, казалось, объяла мертвенная, оглушающая тишина.
Я смотрела на Мэдока, сжимавшего в руке оружие. Собранный, готовый к бою. Готовый к тому, чтобы стоять до конца. Ворот тонкой рубашки трепал ветер, в зелёных, таких родных глазах, застыла отчаянная решимость. В то время как лицо Рагнера искажала премерзкая ухмылка.
А ведь Доун всё спланировал. Моя внезапная гибель может изменить ход битвы, если этот мерзавец вдруг начнёт проигрывать.
Секунда, другая, третья. Ещё мгновение… и ещё… Алый лоскут коснулся промёрзшего камня, и я поняла, что всё это время даже не дышала. А теперь не смогу вздохнуть и подавно.
Прикрыла глаза, понимая, что бой начался.
Долго сидеть с закрытыми глазами у меня не получилось, я их почти тотчас открыла. Заметила, как по небу растянулась мерцающая сеть чар. Своеобразной клеткой она сомкнулась вокруг курдонёра, расстелилась по земле морозным узором.
— Следящие заклинания, — подавшись ко мне, объяснила Одель. — Благодаря им весь Харрас сейчас видит всё то, что видим мы.
— Без тебя догадалась, — огрызнулась я, но как-то совсем без энтузиазма. Тускло и вяло.
— Даже так? Неожиданно, должна сказать! Ещё совсем недавно ты не отличалась особой сообразительностью, — уколола меня наина. — И всё-то тебе надо было разжёвывать, объяснять. Знала бы ты, как же меня раздражало, когда ты о чём-то спрашивала. Иногда даже начинало казаться, что никакая ты не Филиппа, а пришлая, занявшая место несчастной сиротки.
Вот тут уж я ощутила целую гамму эмоций: от ненависти к мерзавке до самой настоящей паники.
Стоило отдать Одель должное — дурой она не была. Интересно, если я сброшу её с балкона, Доун сильно расстроится? От перестановки слагаемых сумма ведь не меняется. Свалится одна наина де Горта или другая — может, всё равно зачтётся.
— Но будь ты иномирянкой, уже давно начала бы звереть. А так ты просто неотёсанная деревенщина. Видимо, всё дело в материнском наследии.
— Одель, ещё одно слово, и я действительно озверею. Тогда уже никакие чары не спасут тебя от меня.
— Я же говорю, дикая, — буркнула наина, но всё-таки притихла.
Послав её к шертам, чертям и демонам (пусть бы раз двести сделали её женщиной), сосредоточилась на поединке. Поначалу ничего не происходило. Хальдаги просто стояли друг против друга, скрестившись взглядами. Уверена, ментальная битва была в разгаре, просто мы не могли стать ей свидетелями.
Даже издали я видела, как на шее у Мэдока пульсирует жила. Как по вискам струится пот, несмотря на мороз. Как напряжены его плечи и бугрятся на руках мышцы. Что бы сейчас ни происходило между Стальными, это было во сто крат тяжелее любого поединка.
Тишина подобно следящим заклинаниям растянулась над дворцом, накрыла его незримым пологом. Долгая, изматывающая, напряжённая. Казалось, ей не будет конца и края и, наверное, я была этому в какой-то степени даже рада. Жуткие шипастые палки в руках хальдагов откровенно пугали, а щиты особо не успокаивали. Пусть лучше вот так и стоят, сохраняя дистанцию.
Жаль, всё хорошее рано или поздно заканчивается. Вот и тишина взорвалась, разлетелась осколками, когда Доун рванулся к де Горту. Яростно зарычав, Стальной бросился на Мэдока. Кто-то из наин ахнул, кто-то испуганно вскрикнул, а я вцепилась в плащ и сжала пальцы так, что даже через толстую ткань почувствовала, как ногти больно вонзаются в ладони.
В последний момент Мэдок успел прикрыться щитом от сокрушительного удара булавы, а Доун, не теряя зря времени, уже снова бросался на него с ожесточением и какой-то звериной яростью. Герцог почти не нападал. По большей части отражал выпады соперника. Было видно, что с каждой новой атакой это даётся ему всё сложнее, что он слабеет. Вот треклятые шипы прошлись по руке де Горта — он не успел ни прикрыться, ни увернуться. Вспороли рубаху, тут же окрасившуюся алым.
Проклятый Доун!
— Ну вот, как я и говорила, он проигрывает, — констатировала Одель с явным удовлетворением и даже торжеством.
И Рагнер тоже торжествовал. Казалось, каждый раз, когда Мэдок отступал, падал на колено или из последних сил отражал нападение, силы этого демона возрастали и крепли. Азартно улыбнувшись, Доун вскинул руки перед коленопреклонённым соперником, всем своим видом показывая, что вот он — без пяти минут победитель!
Каменный король.
Несокрушимый Стальной лорд.
— Я даже немного разочарована. Думала, наш женишок хоть немного поборется, — наигранно горько вздохнула змея-невеста.
Яростный рывок, и Доун замахнулся с явным намереньем обрушить своё адское оружие Мэдоку на голову. Кажется, в тот момент у меня остановилось сердце. А может, оно уже давно не билось, замерло в ожидании окончания этого кошмарного поединка.
Мэдок успел прикрыться, но под тяжестью удара рухнул на оба колена. К тому моменту зрители уже повскакивали со своих мест и, облепив балюстраду, с азартом следили за ходом битвы. Рейкерд, старшие лорды, невесты — на лицах всех читалось одинаковое выражение.
