Вернее – к их полному отсутствию!
Вчера вечером Миша, похоже, испытал массу приятных удовольствий, вчера он наслаждался и млел. А она – она только терпела ненавистное рабство! Женщина знала о случившихся унижениях – но не сохранила в памяти даже крохотной искры нежности!
– Поехали уже, – махнула Настя рукой и открыла дверь.
Сумка с ноутбуком осталась дома и поэтому левое плечо женщины непривычно тянуло вверх. Пытаясь справиться со странным ощущением, Настя пару раз запускала руку между пуговицами пальто, нащупывала нож. Ощущение близкого оружия ее странно успокаивало и добавляло решимости довести дело до конца.
Ибо избавиться от шантажа можно только одним-единственным способом…
Такси ждало внизу, а дорога заняла всего десять минут, высадив их на безлюдной улице довольно далеко от жилых кварталов.
– Вы уверены, что вам сюда? – даже переспросил пассажиров таксист.
– Сюда, – главбух указала на железные, сваренные из арматуры, ворота.
– Вас подождать?
– Спасибо, но мы надолго. Когда освободимся, вызовем машину.
– Чем можно долго заниматься в подобной глухомани?
– многозначительно поинтересовался водитель. – На улице холодно!
– Помимо удовольствий, приятель, существует еще и работа. – Женщина приложила карточку к терминалу машины. – А она плохой погоды не признает.
Отпустив такси, главбух и программист подошли к приоткрытым створкам. Анастасия хмыкнула, потрогала болтающийся замок.
– Вот, засранцы, – оглянулась она на своего спутника.
– Похоже, они вчера так нажрались, что даже площадку не закрыли! Я этого пенсионера в понедельник на макароны пущу!
Настя решительно толкнула створку, уверенно направилась за составленные в три ряда бетонные кольца. Заметила там шевеление, ускорила шаг:
– Что тут происходит?! Кто вы такие, и чего делаете? А ну, прекрати… те…
Увы, но слова женщины опережали ее мысли, а мысли опережали понимание.
За кольцами находились пятеро мужчин с признаками застарелой небритости, пахнущие мочой и потом, в одежде не первой свежести – и это было самое мягкое из определений. Орудуя ломами и ржавыми арматуринами, бомжи довольно бодро двигали мини-экскаватор от края площадки в сторону ворот.
И как-то так получилось, что сперва Анастасия не поняла, что именно делают на площадке ее работники, потом сообразила, что это вовсе не работники, и лишь в самый последний миг осознала, что мужчины просто откровенно воруют ее технику.
Но только уже произнеся последние слова, Настя наконец-то осознала, что мужчин – пятеро!
Так что командовать в ее положении явно не стоило…
Уголовники между тем действовали быстрее, чем она соображала. Двое из мужчин, распрямившись, быстро прошли вперед, обходя женщину справа и слева, еще двое чуть расступились, взвешивая в руках свои тяжелые инструменты.
Анастасия попятилась. Она с необычайной ясностью поняла, каким станет сегодняшний день, последний день ее жизни. Ее станут насиловать. Долго, по очереди. До самой темноты, пока не перестанут различать ее тело. Либо до тех пор, пока им не надоест, или пока не закончатся силы. А потом уголовники ее закопают. Ее же собственным экскаватором. Возможно даже – живой…
От ужаса живот скрутило с такой силой, что женщина даже немного согнулась, а все ее тело пробил озноб. Говорить она не могла – лишь жалобно вскрикнула, наткнувшись спиной на препятствие. Оглянулась, увидела Михаила и тут же испуганно нырнула за него, вцепившись любовнику в бока, вжавшись в него всем телом, надеясь спрятаться, исчезнуть, раствориться, словно бы испуганный котенок, который надеется спрятаться от злобного бульдога в бумажном пакетике.
В точности так Настя себя и ощущала. Беспомощным птенцом перед пастью взбесившейся собаки.
– Какая аппетитная курочка залетела в наше гнездышко! – довольно хмыкнул один из вонючих воров.
– Сладкая конфетка! – отметил другой. – Классный подарок!
– Тебе с нами понравится, малышка! – Настя ощутила крепкий шлепок по своей заднице.
Один из уголовников – стоящий у экскаватора высокий морщинистый старикан с желтыми зубами – сделал шаг ближе, похлопывая по ладони длинной арматуриной толщиной в мизинец. Посмотрел женщине в глаза и жадно улыбнулся, разве только не капая слюной. Перевел взгляд на ее спутника, цокнул языком и сказал:
– Бабу свою оставь и проваливай отсюда. Педиков не держим. Чё вытаращился? Вали! Нам мокруха не нужна. Телка за тебя отработает. Давай ее сюда!
– Да не вопрос! – Варишин не без труда оторвал руки женщины от своей куртки, и отпихнул Настю к ближнему уголовнику: – Подержите ее, пожалуйста.
– Ах ты тварь! Мразь, погань, урод! Козлиная гнусь! – взвыла Анастасия, отчаянно взбрыкнула, пытаясь вырваться из крепких рук, обхвативших ее за талию. В этот миг она ненавидела Михаила с совершенно невыносимой яростью, всей душой, всем телом до самой последней его клеточки! Почему-то именно его, его – а не омерзительную воровскую шайку…
– Ты вкусно пахнешь, конфетка! – воняющий плесенью мужик влажно лизнул ее в ухо.
– Сейчас, один момент. Я только позвоню… – Программист достал телефон и начал торопливо что-то пролистывать.
– Ты чего, сбрендил? – У старикана от подобной наглости округлились глаза. – А ну, брось!
Ворюга резко взмахнул арматуриной, намереваясь выбить трубку из руки парня – но тот вдруг быстро опустил телефон вниз. А когда железяка пролетела мимо, и старик по инерции наклонился вперед – резко ударил ему навстречу ребром смартфона в горло. Ударил с такой силой, что уголовника заметно подбросило вверх.
Михаил разжал кулак, роняя телефон, с изящной небрежностью вынул прут из взметнувшейся стариковской руки, резко хлестнул им влево, попав одному из бомжей по уху, тут же рубанул назад и вниз, саданув третьего ворюгу по колену. А когда тот взвыл и наклонился, схватившись за пострадавшее место, быстро и аккуратно – словно продавщица, проверяющая хрустальный бокал на наличие трещин – стукнул его арматуриной по макушке. И уголовник резко обмяк, обвалившись вниз.
– Ах ты крыса… – хрипло простонал старикан, медленно поднимаясь. – Перо тебе… в жопу… Сейчас ты его получишь!
Михаил пропустил угрозу мимо ушей, поскольку как раз в этот миг его попытались огреть по голове ломом. Он отпрянул – и тяжелая железка не просто пролетела мимо него, но и закрутила за собой владельца. Варишин дождался, пока противник повернется боком, хлестнул его арматуриной под ребра. Уголовник бросил оружие и завыл.
– Ми-иша-а, но-ож!!!
– Ага… – Паренек подмигнул старикану, выставившему лезвие «бабочки», тут же резко уколол его своей длинной железкой в лицо. Вор отпрянул, но удар оказался фальшивкой, ибо обратным движением арматурина прокатилась по сжимающим нож пальцам. А когда старикан отдернул руку – Михаил, слегка присев, с широкого размаха рубанул его по ногам. Уголовник на удивление бодро подпрыгнул, но сделал только хуже: железный прут хлестнул его не по голеням, а по щиколоткам. Несчастный рухнул и больше не вставал, ползая по грязному бетону и жалобно скуля.
