Поначалу в отношениях юной ведьмы и бывалого ифрита все складывалось, как в чудесной сказке. Неопытная чародейка совершала ошибки, выдавая себя хищникам – Михаил же неизменно отлавливал уже капающих слюной охотников, оказавшихся рядом с девочкой. И благодаря этому постоянно пребывал в сытости и хорошем настроении. Ведьма училась – ифрит постоянно подпитывал ее защитные руны и амулеты, а по первости еще и кошелек. Хозяйкой картинной галереи Умила стала стараниями именно Михаила, пробившего через свои связи все разрешения и оплатившего первые счета. Ну, и еще школьная подруга подсобила, наладив все три бухгалтерии и платежно-кассовые системы.
Нет, Умила дурой не была и отлично понимала, что оказалась всего лишь «живцом», находилась в положении приманки, заманивающей мелких зверюшек к засаде крупного матерого хищника. Но, если уж тебя угораздило родиться канарейкой, то лучше обитать в золотой клетке, в теплой и сытной спаленке барского дома – нежели в темном и холодном желудке дворового кота.
Своя галерея, квартира, машина, слава богемной принцессы и умелой ведьмы; почет, уважение, связи и лучший телохранитель магического мира… Разве найдется идиотка, готовая отказаться от подобной судьбы?
Все текло настолько хорошо, настолько идеально, что ведьма расслабилась… И, похоже, упустила поворотный момент…
Насмотревшись в своей ведьмовской практике на многие крутые и внезапные перемены в отношениях даже искренне любящих пар, на коварство и предательство – Умила давно рассталась с детскими иллюзиями. Чародейка догадывалась, что, когда станет совсем тяжко, совсем уныло и совсем голодно, а то и просто в минуту плохого настроения – ее благодетель и покровитель свою воспитанницу просто-напросто сожрет.
Ведь кто ему Умила? Не любовница, не родственница, не партнер. Она была и есть всего лишь случайно попавшаяся в когти тигра канарейка, показавшаяся зверю слишком мелкой и тощей, чтобы глотать на ужин. Ибо костей и перьев было куда больше, нежели мяса…
Но время прошло, за минувшие годы чародейка набрала изрядную силу. Силу, вполне достаточную, чтобы оголодавший ифрит протянул на ней месяц-другой, а то и целый год…
А там, глядишь – жизнь переменится к лучшему, и на ветвях сказочных дубрав зачирикают вновь народившиеся «канарейки». Выбирай себе любую! Играй, учи, развлекайся!
Сегодня, спустя двадцать лет после их первой встречи, в воздухе впервые прозвучали самые зловещие для ее будущего слова: «Грядут голодные времена». И лучшая из воспитанниц ифрита ведьма, надо полагать, стала потихоньку перемещаться в сознании хищника из категории «учениц» в категорию его заветных «вкусняшек».
– Вот проклятье! – У чародейки от подобных мыслей по спине снова пробежал холодок страха, и она передернула плечами.
Умирать обитательнице «золотой клетки» совсем не хотелось!
Выживать же сама, в одиночестве, колдунья так и не научилась…
Умила Сохо вздохнула, постучала согнутым пальцем своему отражению по лбу, вернулась из-за ширмы к столу. Протянула руку и на уровне головы вынула прямо из воздуха бутылку крем-ликера.
Простенький фокус: обычная подвесная полка, что пряталась за пеленой плотного морока, закрепленного рунами, которые Умила выжгла на ее торцах. Ничего особенного! Однако на неокрепшие умы извлечение рюмок и вин из пустоты всегда производило самое неизгладимое впечатление.
Впрочем, сейчас хвастаться было не перед кем. Посему ведьма расслабленно развалилась в кресле, нацедила себе добрую половину винного бокала, сделала пару глотков тягучего сладкого напитка, повела покатыми плечами, обтянутыми серой материей и, слегка приподняв фужер, пообещала черному глазку видеокамеры в углу кабинета:
– Ничего, не пропаду… Я обязательно чего-нибудь придумаю!
Светская жизнь
Обширный двор, засыпанный жухлой осенней листвой и обильно умытый холодным дождем, показался Михаилу очень странным. И все в нем, вроде как, было правильно: прямоугольный сквер посередине, ровно постриженный кустарник вдоль дорожек, ясени с правильными овальными кронами, все еще сохранившими часть своей красновато-золотистой красоты. Вокруг – широкие проезды, отделенные от белых двухэтажных домов аккуратными газонами и парковкой «елочкой». Сами дома – с лепниной, с колоннами у парадных дверей и витражами над ними. Наверняка – памятники архитектуры, охраняемые государством.
Всего восемь маленьких зданий для дворика размером примерно триста на триста метров! По нынешним временам такой простор – настоящее сокровище. Не всякая многоэтажка, подобная человеческому муравейнику, могла похвастаться обширным зеленым богатством.
В общем, все, вроде бы, было правильно. Ухоженно, красиво и богато.
Но чего-то весомого явно не хватало…
– Добрый вечер, Миша! Осматриваешься?
Алексей Сергеевич Чеботарев, майор полиции и начальник четвертого отдела уголовного розыска, выглядел усталым. Серая кожа, синяки под глазами, запыленные седые волосы, унылое выражение лица. И плюс к тому – мешковатый темно-коричневый костюм, словно бы одолженный офицером у кого-то из более крупных телосложением друзей. Из-за всего вместе взятого майор Чеботарев, при своих неполных пятидесяти, выглядел лет этак на семьдесят, если не больше.
– Вам нужно выспаться, товарищ майор. – Ифрит пожал протянутую руку. – В вашей работе свежая голова важнее упертости.
– В моей работе самое главное – это успешно использовать таланты подчиненных, – без тени улыбки ответил Алексей Сергеевич. – Вот тебя сейчас к делу пристегну – и пойду в кроватку, ждать результатов следствия под теплым ватным одеялом.
– Я в полном вашем распоряжении, товарищ майор, – развел руками Михаил.
– Тогда к делу, – пригладил коротко стриженные волосы полицейский. – Итак, вчера вечером, в районе двадцати трех часов, на этой самой парковке был обнаружен гражданин Аксумов Вэ-Вэ, застреленный двумя выстрелами в грудь. Судя по найденным гильзам, стреляли в него из-за кустарника, с удаления десяти метров. Газон влажный, следы четко показывают, что убийца просто ушел, к жертве не приближался. Согласись, для киллера несколько странно не убедиться, что клиент отошел к праотцам. Ведь попадания в тушку смерти не гарантируют. Для бытовухи неожиданная пальба из-за кустов выглядит еще страннее. Опрос жителей показал, что многие свидетели в двадцать два часа десять минут слышали звук, похожий на выстрелы. Но поскольку продолжения не последовало, то семнадцать человек не проявили интереса вообще, четверо просто выглянули в окно, двое оглядели двор чуть внимательнее, но ничего подозрительного не заметили. В итоге, тело оказалось обнаружено только через час после преступления. На него набрел страдающий бессонницей собачник. Собака у него остановилась посреди парковки, завыла и тем самым встревожила покой всего двора. Выстрелы их, понимаешь, не побеспокоили, а из-за собаки повылезали чуть ли не все, хорошенько затоптав все следы! – с неожиданным раздражением закончил полицейский.
– Гильзы тоже затоптали? – уточнил ифрит.
