«Он, должно быть, удивился, не встретив меня за обедом, - пробормотала девушка. - Хотя Гелвин Торп, наверное, думает, что я просто устала после тяжелого дня и решила остаться у себя в комнате».
Внезапно Девине пришла в голову мысль оставить Гелвину Торпу записку, в которой попросить его написать ей письмо. Затем, немного подумав, она решила, что не стоит унижать себя подобными просьбами, поскольку неизвестно, как он это воспримет. А если ее послание вызовет у Гелвина Торпа лишь сожаление и легкую усмешку? Или, что еще хуже, - он подумает, что ей нужна его финансовая помощь? Нет, оставлять записку нельзя!
- Все кончено! На наших отношениях надо ставить точку! - вслух сказала Девина. - Ведь он сам говорил, что любовь таит в себе иллюзии и обман. Как я могу теперь надеяться на что-нибудь иное?
Девушка еще долго размышляла над своим положением, потом переоделась и собралась было лечь в постель, но поняла, что слишком взволнована и вряд ли уснет. Она бесцельно побродила по комнате, несколько раз выглянула из окна, любуясь яркими звездами, сверкающими на темном небе, а затем села в глубокое кресло и снова стала думать о Гелвине Торпе.
- Я люблю его, - горестно шептала Девина. - Я никогда никого не полюблю так сильно, как Гелвина Торпа.
Она понимала, что это, возможно, наивные суждения юной девушки, которые вызвали бы у умудренных опытом людей лишь улыбку. Вместе с тем Девина чувствовала, что не ошибается, вспомнив, как Гелвин Торп назвал ее умной девушкой с хорошо развитой интуицией. Она вообразила себя взрослой, одинокой женщиной, которая спустя многие годы так и не смогла забыть свою единственную любовь, и картина будущей жизни показалась Девине такой безрадостной, что она запретила себе думать об этом. «Мечты и фантазии закончились, - сказала девушка. - Пора посмотреть правде в глаза».
Девина еще долго сидела в тишине, слегка поеживаясь от наступившей вечерней прохлады, как вдруг дверь тихо приоткрылась, и в комнату бесшумно вошла Нэнси-Мэй. Она поискала глазами Девину и увидела ее в дальнем углу комнаты.
- Девина! - позвала мисс Вандерхольц. - Я думала, что ты уже спишь. Знаешь, я поинтересовалась у герцогини, почему тебя не было за обедом, а она мне заявила: «Я сообщу вам о дальнейших планах мисс Каслтон завтра утром. Пожалуйста, не обсуждайте ни с кем ее присутствие в нашем доме!»
Нэнси- Мэй присела на пол, застеленный ковром, рядом с креслом, в котором сидела Девина, и спросила:
- Как понимать ее слова? Что-то случилось?
- Герцогиня не хочет, чтобы меня видели в замке, и поэтому приказала мне завтра утром уехать. Я думаю, ее желание вполне разумно и справедливо.
Нэнси- Мэй удивленно посмотрела на Девину. Та пояснила:
- Ее решение - правильное. Вам не следует никому рассказывать о том, что я была вместе с вами на корабле, и скоро все забудут о Девине Каслтон.
- Конечно, я понимаю, почему герцогиня хочет от тебя избавиться, - задумчиво промолвила Нэнси-Мэй, - но я-то не желаю тебя терять! Ты моя подруга, Девина! Ты моя самая близкая и лучшая подруга!
- Возможно, когда все успокоится и вы забудете о существовании Джейка Стейтена, мы снова с вами встретимся, - сказала Девина.
- Мы обязательно с тобой встретимся! - воскликнула мисс Вандерхольц.
Она слегка наклонила голову, и в ее глазах мелькнули веселые огоньки:
- Если я выйду замуж за герцога, ты приедешь в замок и будешь здесь жить!
- А вы уже собрались за него замуж? - с улыбкой спросила Девина.
- Ну, во-первых, он очень забавный и приятный молодой человек, а во-вторых, у нас с ним много общего. Завтра герцог обещал показать мне свои конюшни, и я собираюсь поспорить с ним на сто долларов, что выиграю у него скачки с препятствиями.
- Я помню, ваш папа рассказывал, что вы стали хорошей наездницей после тренировок на его ранчо в Аризоне.
- Вот я и хочу поспорить с герцогом! Хотя я знаю, англичане любят во всем быть первыми… Как ты думаешь, может, позволить ему выиграть пари?
- Правильно, - одобрила Девина.
- Нет, действительно, герцог - очень симпатичный и приятный молодой человек! - задумчиво произнесла Нэнси-Мэй. - А какой великолепный замок! Я даже не представляла себе, что существуют такие величественные сооружения!
Девина улыбнулась и с радостью подумала, что конец истории Нэнси-Мэй будет непременно счастливым.
Мисс Вандерхольц собралась уже уходить, но вдруг, на миг задумавшись, сняла со своего платья брошь в форме звезды и протянула ее Девине.
- Я хочу подарить тебе на память эту брошь, - сказала она.
- Вы очень добры, Нэнси-Мэй, но я не могу больше ничего от вас принимать! - взволнованно ответила Девина. - Вы уже подарили мне деньги! Кстати, я постараюсь их не потратить и, когда найду приличную работу, верну вам.
- Зачем ты вспоминаешь о каких-то пустяках? Я даже не хочу тебя слушать! - обиженно возразила мисс Вандерхольц.
Девина с удивлением на нее взглянула.
- Неужели я не могу подарить тебе что-то на память? - продолжила Нэнси-Мэй. - Мне никто не помогал в жизни так, как ты! Не будь заносчивой и высокомерной!
- Хорошо, Нэнси-Мэй, не буду, - сказала Девина, улыбнувшись. - Спасибо, моя дорогая, за прелестный подарок и вообще за вашу доброту!
- Перестань, Девина! Если бы ты только знала, как я не хочу расставаться с тобой! - воскликнула мисс Вандерхольц. - Но, к сожалению, нам придется считаться с желанием герцогини.
- Да, у нас нет выбора, - согласилась Девина.
Нэнси- Мэй обняла ее и поцеловала.
- Обещай, что мы останемся подругами на всю жизнь! - попросила она. - Пиши мне письма - я хочу все о тебе знать! Я тоже тебе напишу!
- У меня такое чувство, что очень скоро я прочту о вас в газетах, - сказала Девина.
- Возможно, но там печатают лишь официальные сообщения, - смутилась Нэнси-Мэй. - Знаешь, мне кажется, я не смогу забыть прошлого и не стану, как прежде, веселой и беспечной!
- Вы должны забыть, - твердо сказала Девина, - и обязательно будете счастливой!
Нэнси- Мэй тихо вздохнула и взглянула на часы, стоявшие на каминной полке.
- Как поздно! - воскликнула она. - Пойду ложиться, а то Роберт, увидев меня утром невыспавшейся и в плохом настроении, разочаруется!
Заметив удивленное выражение лица Девины, Нэнси-Мэй пояснила:
- За обедом он попросил меня не называть его герцогом, это слово кажется ему старомодным и напыщенным. А потом добавил, что Нэнси-Мэй - прелестное имя, а вот фамилия моя - труднопроизносимая!
Девина рассмеялась, а мисс Вандерхольц добавила:
- Знаешь, во время путешествия на «Мавритании» я научилась кокетничать с молодыми людьми, и думаю, у меня это неплохо получается!
