Аглая царапала его кожу до крови. Кричала, срывая голос.
И жадно ловила его хриплый шепот:
— Моя… моя… моя…
Эпилог
Несколько дней спустя…
Кровавый Король — так его теперь называли. Катонского палача словно никогда и не существовало. Стерлось все, что было до кровавой резни в славном княжестве Фьорир.
Теплая ладонь сжимала ее руку. Длинные пальцы все время скользили по коже, гладили, ласкали. Он постоянно прикасался к ней. Безостановочно. Аглая пугалась того, как быстро к этому привыкает. Она становилась болезненно зависима от его касаний.
Внизу вспыхнули яркие искры, как по волшебству зажегся огонь. Два акробата в пестрых нарядах, дурачась и шутя, выполнили невероятный трюк.
Зрители громко ахнули, загалдели и одобряюще захлопали в ладоши.
Аглая повернулась к Дамазы, чтобы узнать, нравится ли ему представление. Но он смотрел вовсе не на площадь, где артисты старательно заводили толпу, а на нее. Не отводил взгляд и даже не пытался сделать вид, что ему интересно то, что происходит внизу.
Она замерла, всматриваясь в его суровые и резкие черты. Он тут же напрягся и нахмурился.
— Что? Что-то случилось? — Тревога в его голосе резанула по сердцу.
Аглая покачала головой:
— Тебе не нравится представление?
Он вздернул брови, но все же немного расслабился.
— Нравится.
— Но ты ведь даже не смотришь…
Он наконец улыбнулся. Скупо. С трудом. Но с затаившейся в уголках губ нежностью.
— Смотри. Тебе должно понравиться.
Аглая погладила его щеку:
— А ты?
— Я уже вижу все, что мне нужно. Смотри. Начинается.
Аглая отвернулась и послушно посмотрела на площадь. Представление под открытым небом. Вышитые ткани и расписные доски вместо декораций. Яркие до рези в глазах костюмы. Гротескный макияж. Примитивный театр. Самый прекрасный на свете театр.
Артист в забавном длинном колпаке страшным шепотом объявил, что сейчас они все услышат таинственное сказание о Замухрышке Маарет. Хлопнула невидимая хлопушка, и в воздух взвился ураган из блесток.
Толпа одобрительно засвистела. Громче всех кричала Николетта. Аглая взглянула на девушку. Та хлопала в ладоши и что-то громко объясняла маленькому мальчику, устроившемуся у нее на коленях. Мальчик хихикнул, рассмеялся и попытался переползти на колени к Йелеку, сидящему рядом.
Аглая улыбнулась, не понимая, какое чувство ее одолевает больше: радость за подругу или горький страх от того, что может никогда не стать матерью. Мысль об их с Дамазы детях стала ее навязчивым желаем.
Представление началось. На деревянной сцене появилась едва узнаваемая в гриме Берта, и толпа снова захлопала в ладоши. Аглае было ужасно интересно услышать эту сказку, но ее голова думала совершенно о другом.
Мысли понеслись в опасном направлении, уволакивая за собой.
Она снова узнавала этот мир. Заново знакомилась с Дамгером. За пять лет он изменился. Изменилось все. Она попала в совсем иную реальность. То место, в котором она умерла, больше не существовало. Во всех смыслах. И причиной стал Дамазы.
Угрозами, мольбами, хитростью, но она выведала у Лазажа обо всем, что происходило здесь. Старик рассказал. Она подозревала, что не услышала самых кровавых подробностей, но и без того от его слов до сих пор стыла в жилах кровь.
В ту секунду, когда ее тело рассыпалось на миллиарды черных пылинок, Дамазы утратил разум. Его человеческая часть словно перестала существовать. Остался лишь зверь, одержимый жаждой убивать. Фьорир оказался залит кровью. И хоть это была кровь зачарованных ведьмами людей, которых уже невозможно было спасти, об этом теперь боятся вспоминать.
Тогда самым страшным ужасом для людей стали не ведьмы, а Волчий Принц. Он сжег, спалил дотла зал, в котором она умерла. От крепости вообще остались лишь руины. С маниакальной жестокостью он уничтожал все, что было связано с ее смертью. Как будто так мог вообразить, что она все еще жива.
Фьорир превратился в одно большое кладбище. Воины из клана Кровавых Охотников отстояли княжество, уничтожив опоенных зельем людей. Их оружие, зачарованное Аглаей справилось с призраками мертвых ведьм. Но цена…
Скольких тогда уничтожил Дамазы, не говорил никто. О нем вообще говорили только шепотом и точно зная, что он не услышит.
Кровавый Король… Все кланы признали его своим правителем. Даже одержимому и практически утратившему рассудок, они готовы были ему поклоняться. Наверное впервые за всю историю существования оборотней, короля выбирали не поединком.
Балаха просто свергли. Никто не желал выполнять приказы вожака, бросившего своих воинов. Пусть он даже пытался спасти свою элльлеле. Он остался жить в своем клане. Ни королем, ни принцем, просто воином.
«И все же более счастливым, чем его старший брат. Ведь он нашел свою женщину, — слова Лазажа были для Аглаи тупым ножом, заживо режущим плоть.
Пять лет он провел без нее… Пять жутких кровавых лет. Аглая боялась спрашивать о том, что случилось с теми, кого она успела узнать и полюбить. Лазаж как мог мягко рассказывал ей все, что знал. Но к большинству услышанного она все же оказалась не готова.
Ее верные стражники, Тобиас и Тристан, погибли в бою с призраками. Василина тоже умерла, отравленная собственной сестрой и так не получившая противоядия.
Денешу Дамазы сохранял жизнь долго. Почти несколько месяцев он пытал воеводу. Давал ему время, чтобы излечиться и начинал снова. Даже то, что тот был под действием проклятья принца не останавливало. Старого лекаря постигла та же участь. Вот только он смог продержаться пару недель.
От леденящих душу подробностей, по телу проходил озноб. Но Аглая заставляла себя слушать дальше.
Она слушала о том, как Дамазы выследил Ганну. О ее казни все молчат, но даже для оборотней это было что-то страшное.
Она слушала о том, как он выслеживал одну за другой ведьм и пытал их, спрашивая лишь об одном: как найти путь в иной мир.
Однажды он отыскал нужную чародейку. Хрупкая черноволосая девушка готова была сделать все, лишь бы ей даровали быструю смерть. Она рассказала, что есть способ…
С тех пор Дамазы совсем утратил рассудок. Он строил древний жертвенник, собираясь исполнить кровавый и страшный ритуал. Оборотни его клана день и ночь трудились несколько лет, пока алтарь не был возведен. Ведьма и верный трольхар, который теперь везде следовал за королем, исполнили обряд.
Аглая дрожала, когда узнала, что ценой ее возвращения стали две кровавых жертвы. Князь Иштван и княгиня Радана ждали пять лет в подземельях волчьей цитадели. Ждали, чтобы окропить своей кровью рунные камни.
