Аглая с удивлением поняла, что чертов камень наконец перестал обжигать. Теперь он был холодным и немного шершавым. А свечение усилилось.
— Да сколько уже можно? Там не так много рун! Ты их разучился читать, Нандор? — Король опять рассмеялся.
Невесты поспешили вступить в борьбу за его расположение и тоже заулыбались. Напряжение окончательно выбило почву из-под ног. Не сдержавшись, Аглая гордо вздернула голову:
— Если вам так не терпится, то можете сами подойти и посмотреть, что тут.
Это была ошибка. Крупная ошибка. Не стоило грубить королю… Тем более, королю существ, которые могли ее вычислить и убить. Он не ожидал от нее такой наглости и даже привстал с трона. Князь тяжело надсадно выдохнул. Вязкую тишину можно было потрогать.
Знакомый бархатно-ленивый голос протянул:
— МНЕ не терпится. Я подойду и посмотрю. — Принц поднялся и плавной крадущейся походкой направился к Аглае.
Сейчас она видела хищника, вышедшего на охоту. Катонский палач шел вершить казнь. Аглая задрожала. Он приближался слишком быстро и все это время смотрел на нее. Нандор и Лючия расступились, когда он подошел. Принц протянул руку и сжал ладонь Аглаи, незаметно дергая ее на себя. Она не удержалась и сделала шаг вперед. Он посмотрел на руну, и пальцы сильнее сжались вокруг ее руки.
Сумасшедшие незнакомые ощущения дикой жажды. Аглая еще никогда так не хотела мужчину. По сравнению с ощущениями, которые сейчас захватывали ее тело, она вообще никого и никогда не хотела. Лицо принца превратилось в непроницаемую маску, окаменело. Руна засияла еще ярче, освещая его лицо.
— Это же… это благословение самой Луны? — В голосе Нандора сквозило неверие. — Она ведь…
Принц перебил Нандора, не дав договорить:
— Да, это она. — Его голос звучал тихо, немного раскатисто.
От хрипотцы, сквозящей в нем, по коже побежали мурашки.
Аглая не знала, что это значит. Но, кажется, она все еще не выдала себя. Только бы перестать дрожать и плавиться от его прикосновения.
— Ну и что же там, брат мой? — Король почему-то выглядел недовольным.
Они не ладят с братом? Но сейчас Аглая не могла разбираться в их отношениях. С ее телом творилось что-то странное. Возбуждение разрасталось с такой силой, что норовило поглотить ее целиком и полностью. Аглая попыталась вырвать руку, но посол держал крепко, даже не думая выпускать. Не оборачиваясь и не повышая голоса, он ответил королю:
— Здесь благословение Луны.
— Что?! Неудачная шутка.
— Когда я последний раз шутил? — Принц вперил в Аглаю тяжелый немигающий взгляд.
— Что с моей дочерью? С ней что-то не так? — Князь бесцеремонно оттолкнул Нандора и бросился к Аглае. Схватил руну и тут же уронил ее на землю, зашипев от боли и прижав руку к груди. Руна погасла, превратившись в обычный темный камешек. Аглая наконец выдернула ладонь из хватки посла. Он наклонился и поднял камень.
— С чего вы взяли, что с ней что-то не так?
На лице князя застыла такая боль, что Аглае даже стало жалко его. На секунду она забыла обо всех своих проблемах, подошла к старику и ласково коснулась его плеча рукой:
— Что с вами… отец?
Боль на его лице сменилась удивлением. Как маленький мальчик, он показал ей ладонь — на пальцах кожа лопнула и слезла практически до крови. В нескольких местах появились жуткого вида волдыри.
Аглаю даже немного замутило:
— Вам срочно нужен вра… лекарь!
Князь помотал головой:
— Это все пустяки. Что с твоей рукой?
— Прикоснуться к этой руне может лишь та, которую благословила Луна. — Принц повертел в руках утративший сияние камень.
Аглая не смогла удержаться от вопроса:
— Благословила на что?
Он хитро улыбнулся и проигнорировал ее вопрос.
— Этого не может быть. — Сам король соизволил к ним подойти.
Он попытался забрать руну, но принц ловко спрятал ее в кулаке.
— Что ж… Это действительно благословение. — Король оценивал Аглаю, словно пытался понять, как ей удалось провернуть такой фокус.
В его глазах зажегся странный огонек. Он смотрел на нее так, словно она была товаром со скидкой. Вроде бы цена снижена, можно взять. Но дома особо и не пригодится.
И это было ужасно. Чувствовать себя товаром, качество которого пытаются оценить и проверить. От взгляда короля Аглае стало по-настоящему мерзко.
И вот женами таких мужчин хотят стать участницы Отбора? Да лучше она и впрямь займется колдовством, чем попытается заслужить расположение одного из них.
Аглая попробовала взять судьбу в свои руки:
— Я не вытащила нужную руну. Я же выбываю?
Она изо всех сил пыталась скрыть надежду, звучащую в голосе. Все обернулись к принцу, как будто он был главным и все тут решал.
Он насмешливо вздернул бровь:
— Нет. С чего вы взяли?
Аглая едва не бросилась на него с кулаками. Король! Кажется, он не слишком рад ее участию. Аглая повернулась к нему:
— Но ведь нужно было вытащить руну Брадарин.
Король открыл рот, но принц его опередил:
— Эта руна тоже подойдет.
— Хм… — Нандор посмотрел на принца, а затем — на короля. — Поздравляю, княжна. Вы — Невеста.
Эта новость окончательно подкосила Аглаю. Лучше бы они узнали, что она ведьма. Хоть какая-то определенность. Но теперь…
Едва сдерживая истерику, она холодно произнесла:
— Прошу нас извинить. Отцу требуется помощь.
Она едва ли и силой потащила старика подальше от оборотней, но князь воспротивился:
— Аглаида, в самом деле, я же не мальчик какой-то. Мне нужно объявить окончание первого испытания. — Он обернулся к волкам. — Оно ведь закончилось?
— Думаю, что да. — Нандор вопросительно посмотрел на короля, и тот кивнул.
Князь вернулся к ложе и громко объявил:
— Испытание рунами завершено! — На этот раз никто не хлопал — все потрясенно молчали. — В Отборе осталось… пятнадцать Невест. Именно они примут участие в следующих испытаниях. Дабы отпраздновать начало Отбора, сегодня в замке будет дан пир. В Темном зале вас ждут лучшие увеселения Фьорира.
Кипя от злости, возбуждения и переживаний, Аглая не стала никого дожидаться и направилась к воротам. Что все это значит? Чем эта руна отличалась от остальных? Проклятье! Кажется, ее жизнь только что заметно усложнилась.
— Княжна, я обеспокоен вашим состоянием. — Из темноты вынырнул Вируш, напугав Аглаю до чертиков.
Она вздрогнула и отскочила от лекаря, натыкаясь спиной на горячую стену. Позади стоял принц. Его лицо было серьезным, а взгляд пронзительным и опасным.
