А вот дальше шел перечень из кучи непонятных слов. И даже небольшие иллюстрации рядом ни о чем не говорили. Вот она и попалась. Аглая передала бумаги Жермене.
Та нахмурилась:
— Я половину из этих названий впервые вижу. Как мы сможем найти все необходимое?
Аглая даже выдохнула от облегчения. Значит, это нормально не знать здешние растения.
Элори едва слышно всхлипнула:
— Я тоже… А это мой единственный шанс найти мужа. Если я проиграю… Семья уже почти отреклась от меня.
Аглая и сама не знала, зачем в этот момент взглянула на принца. Он смотрел на Элори с таким пренебрежением, как будто видел перед собой что-то мерзкое. Совсем неожиданно вспомнились слова трольхара. Кажется, он говорил о том, что Волчьим сыновьям в жены достаются те, кто не сберег себя до свадьбы. Может…. Может причина того, что он считает ее шлюхой и так смотрит на Элори именно в этом?
Что в ее мире, что в этом, мужчины не сильно различаются. Им нужны десятки любовниц. При этом, они хотят быть первыми.
Но хуже было то, что это испытание проиграть не получится. При всем ее желании вылететь с Отбора она не сможет так подставить Элори. Будет мучиться угрызениями совести, понимая, что своим эгоизмом, возможно, разрушила счастье девушки. К которой сама же и подошла.
— Не переживайте, Элори. Вместе мы справимся. Здесь же есть… картинки.
— Моя задача помочь вам и направить. Это не так сложно, как кажется. — Принц кивнул куда-то в сторону. — Советую взять необходимое и отправляться прямо сейчас. Некоторые из трав нужно собирать на рассвете, чтобы снадобье имело силу.
Аглая не удержалась от вопроса:
— А какую… хворь оно излечивает?
Он ухмыльнулся:
— Лживость.
— Как это? — Элори подергала свои потрясающие косы.
Лицо принца посуровело. Голос звучал угрожающе:
— Если пленник слишком слаб, чтобы выдержать пытки, его поят снадобьем Истины. Ну, или если злодеяние совершила женщина.
Он сказал это так, будто знал ее секрет.
— А как вы поймете, что мы правильно сварили снадобье? — Жермена побледнела еще больше.
Аглая хмыкнула:
— Заставят нас его выпить и будут пытать.
Принц оскалился, демонстрируя острые зубы:
— И начнем мы с вас, княжна.
— Схожу-ка я за корзинкой. — Жермена грациозно направилась к женам послов.
Они стояли в стороне и держали в руках небольшие корзины для трав. Площадь почти опустела.
— Советую поспешить, если не хотите оказаться в числе проигравших. — Принц как-то странно взглянул на Аглаю.
Не может же он знать о ее намерении проиграть? Или может.
— Нет! Не хотим! — Элори трясла головой и судорожно мяла в руках странички с рецептом. — Боги, помогите нам! Что же делать?!
— Видимо, отправляться в лес. — Аглая забрала у нее листы и заставила себя повернуться к принцу. — С чего нам лучше начать, Ваше Высочество?
Он удивился. По-настоящему. Даже не успел это скрыть. Но спустя пару секунд уже смотрел спокойно и холодно.
— Дамазы. Мое имя — Дамазы. Зовите меня так.
Аглая потонула в бирюзовом взгляде. Он затянул ее, как водоворот.
— Мы последние. Все ушли. — Вернулась Жермена с корзинкой.
Аглая отвернулась и невидящим взглядом уставилась в рецепт. Перед глазами все плыло.
Принц встал рядом и тоже заглянул в список. Нахмурился, пробегая глазами по строчкам. Он так долго молчал, что Аглая не выдержала:
— Вы специально тянете время? Чтобы мы проиграли?
Он вполне мог избавиться от недостойных невест таким образом. С его-то отношением к женщинам, не дождавшимся брака.
Принц резко вскинул голову. От его бешеного тяжелого взгляда хотелось спрятаться. И одновременно упасть перед ним на колени. Аглая вдруг поняла, что хочет протянуть ладонь к его лицу, разгладить глубокую складку между бровей, погладить колючую впалую щеку. Прогнать с его лица это жуткое выражение.
— Я думаю, княжна. Как привести вас и ваших… подруг к победе. Мы начнем с цветков утопленницы. Лучше всего в отвар добавлять свежие. А они появляются лишь на рассвете. И раз уж мы будем рядом с рекой, то там же соберем элльскуги.
Аглая честно пыталась запомнить хоть одно слово, но звучало все, как тарабарщина.
— Это еще что такое? — Она поискала в рецепте непонятное слово.
Рядом с названием обнаружилось изображение… мха.
— Похоже на мох.
— Так и есть. Но это не обычный мох.
— Они что, бывают разные? — Элори снова начала мучить косы, безжалостно их дергая.
— Идемте уже. — Аглая кивнула на ворота. — Мы должны выиграть это испытание. А по пути Его Высочество просветит нас в том, какой именно мох нам нужен, чтобы пытать врагов.
Принц снова ухмыльнулся и шагнул вперед, чтобы указывать дорогу.
— На нашем языке «элльскуги» значит «мох любовников».
Жермена закатила глаза. Элори ойкнула и споткнулась. Аглая поддержала ее за руку.
Принц выгнул бровь и чуть замедлил шаг. Он уверенно вел их по пустынной улице, выводя за пределы крепости и города.
Аглая рассматривала почти сказочные домики и лавки со всевозможными вывесками. От вида виселицы с болтающейся веревкой стало немного дурно. Жуткого вида колодки настроения тоже не прибавили.
Расположившийся на другом конце улицы фонтан в виде молоденькой девушки с кувшином воды смотрелся на этом фоне дико и нелепо.
Жермена тоже во все глаза рассматривала виселицу. Она тяжело вздохнула и как-то обреченно спросила:
— И почему же он так назван?
Принц выглядел невозмутимым. Конечно, он наверняка повидал и не такое. Что для палача — виселица? Обыденность и работа.
— Потому что на нем Луна отдалась Снежному Духу — отцу всех оборотней. Ее кровь пролилась на мох, и в некоторых местах он стал алым. Именно его нам и нужно найти.
Элори опять споткнулась:
— Мох с пятнами крови?
Аглая покачала головой:
— Это же легенда. Наверняка он красный по другой причине.
Три пары глаз обернулись к ней. Девушки смотрели недоуменно. А принц — с уже знакомой усмешкой.
— Вы считаете, что это неправда, княжна? — Его голос стал немного хриплым и звучал слишком интимно.
Голос любовника и соблазнителя. Хуже всего было то, что Аглая начинала хотеть быть соблазненной.
Чтобы развеять наваждение, она резко кивнула:
— Конечно. Как это может быть правдой? Несколько капель крови, пролитые в одном месте не сделают алым мох во всем Дамгере.
