— Вы решили оспорить мой приказ?
Неожиданно Йелек пришел на помощь:
— Многие из них убивают себя, лишь бы не терпеть наши пытки и не пить зелье. Если они задумали что-то крупное, то не станут так рисковать. Покончат с собой, лишь бы не выдавать нам свои планы.
Я кивнул:
— Мы будем следить за ними. И здесь, и в городе. Хочу знать, с кем они общаются, что подмешивают в зелья, какими чарами владеют.
— Можно попытаться втереться им в доверие. Я мог бы прикинуться проезжим. Явиться в лавку к лекарю, купить какое-нибудь зелье. Сделать вид, что интересуюсь ею.
План Ферко был хорош, но кто знает, насколько умелы они в распознавании оборотней.
— Нет, так рисковать мы не будем. Всем известно об Отборе. Наверняка они продумали защиту от оборотней. А увидев нас в городе, могут что-то заподозрить и будут намного осмотрительней.
Неожиданно возле дома что-то начало происходить. Трольхар метнулся к входу. Отворилась дверь, выпустив наружу немного света, и появилась черноволосая женщина.
Она быстро спустилась со ступенек, держа в руке большую корзину. Волк внутри ощетинился и зарычал, предчувствуя врага.
Это точно была не княжна. Волосы другого цвета и выше ростом.
Цирьяк достал небольшую баночку и быстро намазал лицо черной мазью. Передал мне, и я сделал то же самое. Вдоль лба, носа, от глаз до нижней челюсти. Мазь из могильника перекрывала наши естественные запахи. Конечно, ведьмы не обладали звериным чутьем и не могли нас унюхать. Но могли призвать на службу любых зверей, а вот тем уже не составило бы труда нас выследить.
Повторения того, что случилось утром, я не мог допустить. Нам некогда сражаться с половиной леса. И нельзя выдать себя.
— Мы идем за ней? — Ферко, тоже нанесший боевую личину, не отрывал глаз от ведьмы.
— Да. — Я взглянул на чародейку. — Но двое останутся здесь — следить за домом.
Она шла в нашу сторону. Трольхар вился за ней черным плащом.
— Возьми меня. Я уже затек здесь в одной позе лежать.
— Хорошо. Ты идешь со мной. Ферко и Цирьяк, вы остаетесь здесь. Можете попробовать подобраться ближе, но осторожно и кто-то один. Второй пусть всегда прикрывает. До нашего возвращения никто пост не покидает. — Повернулся к Цирьяку: — И узнай, кем оборачивается трольхар.
— Слушаюсь, принц.
— Пошли. — Кивнул Йелеку.
Мы покинули место у сосны и быстро переместились к душистым зарослям местного кустарника.
Ведьма как раз дошла до кромки леса, остановилась и несколько раз оглянулась. Ступила в тень деревьев и уверенно пошла в нашу сторону. Она не особо скрывалась, шумно пробиралась через цепляющиеся ветки, ломала их и даже тихо ругалась.
Когда она прошла мимо нас, я ощутил тяжелую смесь запахов. Травы — причем много. Ведьмина пыль, еле-еле ощущается, но она точно колдовала с ее помощью. Запах другой женщины. Должно быть это аромат лжекняжны. Я принюхался. Ничего общего с ароматом Аглаиды. Кем бы ни была эта вторая, пахла она иначе. Или я просто хочу себя успокоить?
Ветер подул в нашу сторону, и я различил еще один оттенок запаха. Животного. И молока. Шерсть. Кровь. Но не человеческая.
Ведьма прошла, уходя далеко вперед, оставляя только след из смеси запахов.
Когда я еще был мальчишкой, Лазаж часто повторял, что у волка не должно быть слабых мест. Если я лишусь одного из чувств, другие должны будут его заменить. Он выводил меня в лес, приковывал к дереву и завязывал глаза плотной тканью. Настолько туго, что волокна впечатывались в кожу.
Я должен был угадывать запахи. Если называл неправильно, то приходилось стоять так до рассвета. Если чуял запах, которого не знал, то все равно стоял до рассвета, узнавая все его оттенки и малейшие нюансы.
Мне было пять. Или шесть. Не знаю точно. Знаю только, что в тот момент ненавидел его. А он все повторял, что однажды я скажу ему «спасибо». И даже если не произнесу вслух, то в душе поблагодарю. И этого ему будет достаточно.
Что ж, старый лис оказался прав. Я благодарен. И обязательно скажу ему это.
Едва шевеля губами, спросил у Йелека:
— Почувствовал запах животного?
Он нахмурился и еще раз принюхался:
— Могильник все запахи перебивает. Только травы чую. Разит ими.
Могильник действительно приглушал многие запахи — в этом и был его недостаток. Он влиял и на наше обоняние. Но мазь специально была приготовлена так, чтобы не целиком подавлять запахи. Он влиял на зверей. Но не на человека.
— От нее пахнет козой. Должно быть это и есть трольхар.
— Нужно предупредить Цирьяка.
— Сам разберется, если не дурак. Пошли.
Бесшумно мы двинулись за ведьмой. Она ушла уже на приличное расстояние и вряд ли могла нас заметить. Но мы все равно держались поодаль и передвигались короткими перебежками.
Она хорошо здесь ориентировалась. Шла уверенно и быстро.
Куда бы она не держала путь, лес вокруг начал меняться. Все больше встречалось мертвых деревьев. На земле белели обглоданные кости животных.
Эти места были пропитаны губительным чародейством.
Мы как раз проходили мимо одного из покореженных деревьев. Здесь защиты крон был мало. Приходилось быть вдвойне осторожнее.
Наверное, луна и впрямь нам сегодня благоволила. Серебристая дорожка протянулась до дупла и высветила грязно-серую ветошь. Йелек собрался выйти из-за дерева и идти дальше, но я вцепился в его плечо и указал на трухлявый ствол. Осторожно вытащил кинжал и подцепил тряпку.
Еще одна кукла. Лежит здесь давно — ткань успела запреть. Чтобы снять чары, нужно лишить охрану глаз, которыми она может увидеть врага, ушей, которыми может услышать, и рта, которым может призвать защитников. Резким движением отрубаю кукле голову. Тряпичное тело бросаю обратно в дупло, а голову втаптываю в землю.
Йелек наблюдает за ведьмой, пока я «хороню» кусок ткани.
Он подает знак, и мы осторожно продолжаем движение. Ведьма неожиданно остановилась. Поставила корзину и начала в ней ковыряться. Похоже, что она пришла туда, куда держала путь.
Я всмотрелся в темноту. Длинные ветки цеплялись друг за дружку, превращаясь в живую стену и мешая разглядеть то, что скрыто за ними.
Мы с Йелеком осторожно опустились на землю, спрятавшись за поваленными деревьями. Здесь было надежное укрытие, если, конечно, ведьма не заманила нас в ловушку, а мы оказались так глупы, что не заметили этого.
Пока все было тихо. Чародейка уселась на землю и принялась расставлять вокруг себя свечи. С помощью заклинаний зажгла, и все вокруг обрело более-менее четкие очертания.
Мы не видели, что именно она делает, но это точно был ритуал. Кажется, она сыпала на землю какой-то порошок, причем, старалась нарисовать определенный символ. Потом начала тихо петь, раскачиваясь из стороны в сторону.
