— Принцесса, вы можете отправиться отдыхать. Это надолго, — эльф надменно повернулся ко мне.
Вот как при других, так голову прижимает, а как со мной общаться, то сразу нос к потолку задирается.
Я поднялась и направилась к выходу. Правильно, пока они тут дорешают, я могу все пообследовать.
— Кухня через две двери отсюда. Картошка в погребе, — я задержалась на выходе.
На меня посмотрели так, будто я предложила им лишиться достоинства. Эх, не слышали они еще про равноправие, не слышали.
— Малыш, слышал? — Маркольм вновь обратился к эльфу, а тот опустил голову. — Иди готовь на всех.
Эльф криво улыбнулся, посмотрев на Маркольма, из-подо лба.
— Нет, — ответил он. — В нынешнем положении лучше нам всем вместе почистить картошку. Все-таки сам понимаешь. Отбор, где каждый сам за себя. Нас сможет контролировать только она. Ведь принцесса не подкинет яд никому из нас.
Умный эльф-интриган. Если не силой, то тем что в голове возьмет.
Я их еще хотела попросить убрать воду, но чувствую, что с этим придется справляться самой.
Я направилась этажом выше, радуясь, что хоть там нет воды под ногами. Прошлась мимо комнат, на которых были таблички с мужскими именами. Ага, значит гости живут на втором этаже. Действительно, можно все портить на первом, пока живешь на втором.
На какой-то момент я почувствовала некое единение с этим замком.
Такое же ощущение, у меня было когда я впервые очутилась в квартире бывшего мужа. Мне казалось, что я могла привнести нечто свое. Ведь атмосфера в квартире зависит от ее жителей. От того, как они относятся к чистоте, уборке, готовке, взаимоотношению между собой. И как моя семья превратилась в клоаку скандалов, упреков и ссор. Пожалуй, моя вина была в том, что я слишком много позволяла бывшему.
Понятия не имею, что меня ожидает здесь, но не хотелось бы оставаться. Надо бы как-то выбираться отсюда, но самое страшное — мне никто не хочет и не может помочь. Это проклятие, и разговоры. Надо будет как-то подловить того Одервальда, он же эльф. (Спасибо, табличкам, что напомнили имя). Может, хоть он знает, что за проклятие?
Я тяжело вздохнула, и направилась на третий этаж. Здесь уже не было табличек у дверей. Я заглянула в несколько комнат, найдя там пустующие спальни. Если мужики не уберут, то можно переехать сюда.
Я вспомнила сказку про Белоснежку и семь гномов, а я бухгалтер и семь драконов. Только гномы были работящими, а мои… я промолчу, какие мои. Надо будет проверить кухню. На четвертом этаже я нашла бибилотеку. Пятый и вовсе пустовал, а на шестой уже сил не было подниматься. Прогулка по дому заняла много времени. Мне даже стало интересно — почистили ли картошку мужчины, или съели запасы из погреба.
Я прочапала по воде, которой уже стало меньше. Видимо высыхает. Можно на пол пару гобеленов скинуть, но сомневаюсь, что кто-то сможет их выкрутить.
Я открыла дверь на кухню, и застыла на месте от удивления.
Глава 11
Вот есть выражение заставь дураку богу молиться, он себе лоб расшибет. Так и тут. Дай мужикам волю, называется.
Нет, с кухней, вроде, ничего не произошло. Ну просто… нет слов. Картошку они почистили, но надо было им сказать, что могли бы и не всю чистить. И ошметки не складировать на полу. Радовало хоть, что они ее действительно умеют чистить.
Потому что передо мной стояли шесть посудин и каждая с доверху заполненная картошкой. и еще четыре картошки отдельно лежали на столе. Тут либо не хватило, либо он единственный кому надо всего лишь четыре. Интересно, кто из них так резал, что половина картошки в ошметках, а половина в кастрюлях?
Кто-то даже нарезал в тот огромный котел, который мне по пояс.
Остальные пять котелков были поменьше. Видимо, мужчины столько много едят, или просто не знали, сколько чистить.
Я понятия не имею, сколько надо почистить, чтобы их прокормить, но это жесть, если один мужик такой котел ест. Может, его сразу исключить из отбора? Я такого точно не прокормлю. Хотя по виду картошки как раз это он и срезал половину картошки и бросал в ошметки.
Никогда не думала, что по картошке можно составить психологический портрет чистящего. Почему-то мне представилось то, как они к женщинам относятся.
Та, что в огромном котле нарезана абы как. Хотя я не удивилась, найдя возле котла надпись — Маркольм. Он ее резал, будто врага на кусочки нарезал. С женщинами наверное и вовсе одних на половине выбросит, другой половине галочку поставит.
Во втором котле картошка была нарезана очень аккуратно, казалось, что резавший подходил к ней с особой нежностью. Еще он старался ее будто округлять, срезая неровности. Этот любит, чтоб все было идеально, видно старается ради девушек. Рядом виднелась надпись — Низам.
В третьем котелке картошка покрылась чем-то белым. Я думала, что грибок, а оказался снежок. Будем считать, что этот любит осыпать женщин вниманием. Радовало хоть, что они ее действительно умеют чистить. Надпись была — Тхадон. Так вот ответственный за потоп.
В четвертом котелке картошка была нарезана грубо, местами оставались глазки, но вполне приемлемо. Видимо любит тут женщин страстно и грубовато, но старается, чтоб было красиво. Записка — Стивен.
В пятом лежала картошка порезанная пополам. Рядом писалось Гелдуин и Родериц. Вот самые нормальные, уже сразу порезали пополам. Тут сразу четко и ясно — одну женщину будут делить пополам.
И последняя кучка от Одервальда. Вот те четыре картофелины были нарезаны аккуратно, глазки вырезаны. Видно, что и кожу снимали уверено и сразу.. Значит и с женщиной так — все красиво, тщательно, а главное без сомнений. Кажется, что часть котла Маркольма была им порезана. Понятно, все-таки наш бугай умудрился не сам все резать.
Я мысленно перебрала все блюда, которые умею готовить из картошки, понимая, что я тут еще как разгуляюсь. Тут столько, что на целый город хватит.
Я заглянула в погреб, увидев, что картошка еще осталась нечищеная. Значит эту не жалко.
Не зная, сколько тем мужикам той картошки надо, я наварила котел, оставленный Маркольмом, освободив его наполовину. Я еще нашла сыровяленное мясо и порезала его так, чтобы всем досталось. Пусть радуются, что я не вегетерианка. А то сидели бы все на травке и листах салата.
Естественно еду я никуда не разносила. Наложила ее в тарелки и поставила по бумажкам, что они написали. Боже, как в детском саду. Надо как-то помириться с призраками. Как только Белоснежке хватало сил заботиться о семерых гномах?
Я вышла в коридор, услышав возню в зале.
— Еда на кухне! Приятного аппетита!
И прежде чем меня напрягли бы таскать это все в зал, я сбежала с этажа.
Борьба за равноправие она такая. Надо показывать наглядно, где заканчиваются мои обязанности.
