— Тогда желаю хорошего лета, — сказал Александр и с искренним теплом добавил: — И крепкого семейного счастья.
Дайна вышла из класса и неторопливо пошла по коридору. Ей предстояло много дел: через два дня должна была состояться свадьба саалийских принцев, и надо было еще раз примерить платье, окончательно договориться с куаферами о прическе, а с садовниками о букете и цветах в прическу, не говоря уже о том, чтобы поболтать с подругами: считалось, что разговор с невестой перед свадьбой приносит счастье.
Но спешить не хотелось.
На подоконнике сидели Гровир и Аделард, рассматривали свои книжки с оценками. Гровир выглядел довольным, Аделард хмурился. Увидев Дайну, он поинтересовался:
— Отлично, как всегда?
— Да, — кивнула Дайна, сев рядом. — Отлично.
Аделард протянул ей свою книжку, и Дайна увидела оценки: все «неудовлетворительно», кроме зельеделания: там изящным почерком господина Бундо было написано «Отлично».
— Что же делать? — озадаченно спросила Дайна. Аделард пожал плечами.
— Я не маг, ты и сама знаешь. Господин Бундо сказал, что я не буду учиться в академии.
Гровир, который за учебный год нашел в Аделарде лучшего друга, нахмурился.
— Как не будешь учиться в академии? Тебя отчислят? А как же…
Аделард ослепительно улыбнулся.
— Я не буду учиться в академии, потому что я буду в ней работать. Вот, — он перевернул несколько страниц своей книжки, и Дайна увидела запись: «Принять на работу в должности ассистента на кафедре зельеделания» — и размашистую подпись Валентина.
— Вот так! — довольно заявил Аделард. — Следующий экзамен по зельеделанию вы будете сдавать мне.
— Неудивительно! — довольно произнес Гровир, похлопав его по плечу. — Господин Бундо говорил, что у тебя талант к зельям.
Улыбка, которая скользнула по губам Аделарда, была тонкой и лукавой.
— Знаешь, как иногда называют Шанно? — спросил он. — Королевство ядов. Так что всякие смеси мы знаем с детства.
«Неудивительно, — подумала Дайна. — Видимо, именно в Шанно Данир узнал о свойствах отравляющих смесей и млечнике. А потом искал его в родных краях и нашел».
— Ты не хочешь вернуться домой? — поинтересовалась Дайна. Аделард посмотрел по сторонам в поисках тех, кто может их подслушать, не увидел никого подозрительного и ответил:
— Нет. Та сволочь жила в моем доме, в моем облике. Я пока хочу держаться оттуда подальше.
Южанин сидел на берегу моря до самой зимы. Когда на горы лег первый снег, Дайна посмотрела на картину и увидела, что берег пуст. Цепочка следов уходила к горам, и море медленно слизывало ее, стирая всякую память о человеке.
— Куда он ушел? — спросила Дайна. Валентин повернул раму, и Дайна увидела горы, заснеженный лес и серое зимнее небо.
— Ему есть, куда пойти, — ответил Валентин. — Самое главное, что он никогда не вернется в наш мир.
Дайна обняла его и сказала:
— Ты все сделал правильно, Валентин. И ты никогда не станешь таким, как твой отец.
Валентин устало усмехнулся, поцеловал волосы Дайны и ответил:
— Это и есть счастье, не быть таким, как он.
…На свадьбу сыновей Леон не приехал: все газеты писали о том, что его величество страдает от жестоких приступов подагры, хотя Дайна прекрасно понимала, что он просто не хочет смотреть в глаза сыновьям. Отбор невест закончен, а свадьба вполне может пройти и без участия отца женихов. Зато в академию приехала королева Мия: улыбчивая, добрая, стройная, несмотря на многочисленные роды. Карин оробела — усиленные занятия с саалийскими мастерами манер и этикета лишь сгладили ее неловкость и смущение, но не убрали до конца — но королева лишь ободряюще улыбнулась и сказала:
— Не надо меня бояться, моя дорогая. Знаешь, откуда родом я сама?
Карин только руками развела.
— Я родилась в крошечном поселке у южного моря, — ответила Мия. — Мой отец был плотником, а мать ткачихой. А потом во мне проснулась магия — и вот я здесь.
Она обняла будущую невестку и добавила:
— Просто будь собой. В этом и есть твое счастье.
Будущая свекровь понравилась Дайне, и на какое-то мгновение она даже пожалела, что они будут редко видеться. Мия жила в Саалии, туда уедут Эжен и Карин, когда она закончит учебу. А Дайна с Валентином останутся в академии, и, когда минута сожаления миновала, Дайна подумала, что это правильно.
Лучше держаться подальше от королей, их дворцов, интриг и злобы. Им с Валентином уже хватило этого. И Эжен, который давно заявил, что останется в академии, придерживался такой же точки зрения. Ему даже должность нашли — Эжен стал мастером по международным контактам и теперь бегал по академии то со словарями, то со счетами.
Почти одновременно с Мией приехало посольство Застепья во главе с князем Шураном. Рядом с академией встали алые походные юрты, и молодые воины на вороных конях принялись соревноваться в скачках и стрельбе. Студентки толпились на безопасном расстоянии и отчаянно строили глазки красавцам в черно-красных шелковых халатах. А Гровир рассказывал всем, кто готов был его слушать, о том, что свадьба оркувен-ани немыслима без соревнований, бараньего шашлыка и танцев.
— Ну что это за свадьба без скачек? — спрашивал он у Аделарда. — Так, скукота.
Аделард доедал третью порцию шашлыка и был с ним полностью согласен.
Князь Шуран, смуглый, круглолицый, похожий на древнего бронзового божка, церемонно дотронулся до локтя Дайны, и она почувствовала мгновенную оторопь, будто внезапно заглянула в пропасть. А Валентин, который стоял рядом с ней, удивленно взглянул на князя и спросил:
— Вы тоже маг? Я чувствую вашу силу.
Князь церемонно кивнул. Колокольчик, украшавший его косу, издал мелодичный звон.
— Мне было некогда учиться, — ответил он. — Пусть теперь дети идут по хорошей дороге, — князь пристально посмотрел на Валентина и произнес: — Я вижу, что она хорошая девочка. Будь ей достойным мужем.
— Я буду им, — с торжественной искренностью сказал Валентин. — Ничего другого я не хочу.
…День свадьбы выдался солнечным и ясным, словно кто-то смыл из него все плохое. Вместе с Карин и подружками невест Дайна шла в сад, где должна была состояться церемония, и ей было настолько легко и свободно, что казалось, будто душа летит куда-то вперед, к яблоням, где уже стояли Эжен и Валентин, и помощники священника разворачивали полосы ритуальной ткани, которыми накроют жениха и невесту.
Древний обычай — скрыть любящую пару от случайных глаз, чтобы они принесли свои клятвы лишь любимому человеку и Богу.
«Я стану его женой, — думала Дайна, не сводя глаз с Валентина. — Господи, я стану его женой!»
В памяти мелькнул тот тихий осенний день, когда Валентин отбил Дайну у дракона — а тогда она была изгнанницей и думала, что ее жизнь закончена. У нее ничего не было, кроме отчаяния и надежды. А человек в маске пугал ее, и у Дайны немели ноги, когда он прикасался к ней.
