Сбитая с толку Рияна ответила непроизвольно:
— Нас трое.
— И где вы все, когда так нужны матери? — спокойным тоном тот произнес просто убийственные слова.
— Вот только не нужно читать морали, — обиделась сыщица, записывая на будущее — не приводить клиентов домой.
«И чем я только думала, притащив его в приют? Ах да, гончие и какое-то там предчувствие соседки. Ну что ж, один раз потерпим этого наглеца». — Мысли девушки вопреки ее опыту все же отразились на лице, на которое граф иногда кидал задумчивый взгляд.
— Пока я был на войне, мой единственный на свете родной человек почил. Дак вот, когда все случилось, мне не написали ни строчки, держа в полнейшем неведении целый год, — пояснил Ионас, грустно разглядывая бутон у себя в ладони, а после с плохо прикрытой злобой смял, выжимая капельки росы на пол.
— Я не знала.
— Никто не знал. Но это в прошлом. — Опомнившись, парфюмер натянуто улыбнулся, опять надев маску вежливой отстраненности.
Не успела девушка сказать что-то еще, как на лестнице послышались глухие поначалу шаги.
— Ваша мать истощена, температуры, слава богам, нет. Признаков иных заболеваний я не нашел, — отчитался Дрейг, поражая своими познаниями.
— Вы лекарь? — зачем-то задала глупый вопрос девушка, смекнув, что род занятий охотника просто обязывал его заботиться о своем здоровье, однако верить ему на все сто она не решалась, добавив лишь: — Впрочем, неважно.
— Важно! — сказал тот уверенным, но так же приглушенным голосом. — Если вы не против, я бы остался на некоторое время, чтобы помочь. Дела по дому меня не испугают, да и вы будете освобождены от излишних хлопот.
Заметив, как внутренне напрягся алхимист, девушка поспешила отказаться:
— Я останусь здесь и буду сама следить за своей матерью.
— Вы меня прогоняете? — Дрейг задал вопрос прямо в лоб, не виляя вокруг да около, как некоторые, чем стал еще больше нравиться девушке.
Дожидаясь вердикта, он отвернулся к окну и уставился на небо, успевшее окраситься в лиловые краски после заката.
— Нет, вы можете остаться и помогать Гафе в делах по дому и с детьми, однако за здоровьем мамы я хочу проследить лично.
— Если нужна какая-то помощь, — Ионас вмешался в разговор, сам от себя не ожидая такого, — то я к вашим услугам.
— Благодарю покорно, — отозвалась девушка, задумавшись. — Пожалуй, я бы попросила вас остаться на ночь. — А после, поняв двусмысленность сказанного, быстро добавила: — Не в моей комнате, естественно. Приюту нужна охрана только на сегодняшнюю ночь, есть информация о нападении, недостоверная, но все же рисковать не…
Девушка не успела договорить, как Дрейг в очередной раз вылетел из дома, ничего никому не сказав.
Голубые магические огоньки, плясавшие в колбах под потолком, дрогнули и потухли, погружая помещение в кромешную тьму. Девушка от испуга подалась к алхимисту, встав совсем рядом с ним. Он же, приобняв ее одной рукой, другой стал творить защитный купол над домом, выводя по воздуху знаки рун. А по окончании сего действа вернул магический свет в светильники и вытянул руку вперед, шевеля пальцами, из которых устремились сотни магических нитей. Пройдя сквозь стекло окна, они ринулись дальше.
В следующий миг четыре земляных гомункула с кустами роз на спине и торчащими из них корнями растений вылезли из цветника на тротуар, оглядывая местность своими устрашающе пустыми провалами глаз.
— Моя мама за цветы тебя убьет, — тихонько произнесла девушка, все еще прячась за спиной Кохта, на что он удивленно обернулся к ней, а она поспешила прибавить: — Это я так нервничаю, ты, главное, продолжай, не отвлекайся.
Затем раздался протяжный свист, и один из земляных монстров устремился к противоположной стороне улицы. Быстро передвигая своими рыхлыми ножками, он скрылся в переулке, ведущем к Коричневому кварталу.
Алхимист направился на выход, однако у самой двери застыл и, обернувшись, изрек мудрое:
— Уточняю сразу, чтобы потом тебя не вылавливать из лап кого-нибудь, ты здесь или со мной?
— Не помню, чтобы разрешала перейти на… — начала было возмущаться сыщица, так не вовремя вспомнив про этикет.
— Значит, здесь. — С этими словами Ионас распахнул дверь и вышел, но вслед ему тут же понеслось:
— Да иду я, иду!
Девушка нагнала мага уже на улице, еле поспевая за его размашистым шагом.
«С магистром алхимии и трансмагификации, поди, спокойнее будет, — применяла Рияна свой излюбленный метод — дедукцию, — ибо умения боевых алхимистов состояли одновременно из нескольких магических наук и военных дисциплин».
— А приют на кого останется? — спросила она, поздно осознав, что в здании остались только спящие дети и собственно мама, а когда оглянулась, зауважала Ионаса еще больше. К трем сотворенным земляным гомункулам прибавилась пара каменных, выросших прямиком из стен соседа. И все дружно, а самое главное, аккуратно патрулировали подступы к дому, стараясь при этом не разбудить домочадцев.
Стоило им только зайти в переулок, зажатый между двумя высокими каменными заборами, что почти не пропускали свет луны, рано показавшей на небе свой ущербный полукруг, как их встретили там две кроваво-красные пары глаз и уродливые пасти, разинутые в смертельном оскале.
— Где ваш хозяин? — спокойно уточнил алхимист у адских тварей, выводя в воздухе еле различимые в темноте символы.
Уродливые огромные псы, вопреки агрессивному поведению их сородичей, стояли смирно, явно чего-то ждали или попросту охраняли проход на соседнюю улицу, что и продемонстрировали, стоило Ионасу сделать к ним шаг. Адские животины тут же глухо зарычали, пугая девушку еще больше.
— М-может, не н-надо? — спросила Рияна, вцепившись в руку мага, оттягивая того назад.
Впереди послышались звуки сражения. Еле уловимый свист зацепил слух, и гончие тронулись с места, но не напали, пробежали мимо, заставляя Кохта прижать девушку к стене и возвести еще десятка с два щитов в один миг.
— М-м-мамочки! — запоздало вырвалось у девушки уже после того, как звери покинули переулок.
Ионас же позабыл обо всем на свете: о ломанувшихся в сторону приюта гончих, о находящихся под управлением гомункулов, о драке впереди. Он, алхимист от слова боевой, офицер десятого ранга, засмотрелся на лицо девушки в миг, когда холодный ум нужен как воздух. Их лица почти касались друг друга, чем граф и воспользовался, найдя своими губами ее паникующие уста, оттого подрагивающие в темноте.
— Все хорошо. — Быстро отстранившись, он сделал вид, что ничего не произошло. Как будто он не целовал ее нежно и трепетно, пользуясь ситуацией. Внутренне ругая себя на все лады за несдержанность, Ионас все же взял за руку теперь уже удивленную, а не только напуганную Рию и потянул в сторону Коричневого квартала.
