— А как же приют? — спросила сыщица, оборачиваясь назад со страхом, но безобразных огромных собак там так и не увидела, как предполагала, отчего и выдохнула с облегчением. Однако в следующее мгновение испугалась вновь. Звуки падающих деревьев могли говорить в данном случае лишь об одном. Впереди сражаются.
«Но кто и с кем?» — непроизвольно задалась вопросом сыщица, выглядывая из-за плеча графа.
— Жди здесь, — скомандовал Кохт, а после того как заглянул Рияне в глаза, понял, что бесполезно. Поэтому просто обернулся и призвал еще двух каменных големов, охотно выползших из тротуара, вбирая тот до крошки и оставляя после себя голый, а главное, ровный пласт почвы.
Выйдя из переулка, Рияна и ее защитник очутились в небольшом сквере, разбитом горожанами на собственные силы и средства всего несколько лет назад вместо пустыря, где и узрели чудовищную картину лесоповала. Однако инициаторов разрушений нигде видно не было.
Еще шаг. И… Ба-дам! Ближайшее к ним дерево накренилось и стало нехотя заваливаться набок.
Только сейчас оба заметили силуэт существа, врезавшегося в тутовник, оголившего в одночасье свои корни, выворачивая их из земли.
Жилистый, высокий, смуглый, остроухий — все в его облике кричало о принадлежности к иной, враждебной людям расе — крагетов, бывших жителей материка Ами, населявших его до захватнического прибытия сюда представителей человечества.
К дереву быстрой походкой приближался Дрейг. По пути подобрав широкую ветку поваленного тут же молоденького дуба, он замахнулся для завершающего удара, но девушка его опередила, взвизгнув на всю улицу:
— Прекратите!
Даже адские гончие, крадущиеся за спиной охотника, застыли прислушиваясь. Раздался еле уловимый ухом свист крагета, и звери отступили в тени деревьев, выживших после бурной встречи представителя нежити с охотником.
— Как это понимать? — уточнил Алан, застыв с тяжелой дубиной в руке. Мышцы его между тем, казалось, даже не напрягались.
— Что он тебе сделал? — опять включила детектившу Рия, а не услышав ничего в ответ ни от того ни от другого, осмелела и подошла ближе, но лишь на несколько неуверенных шажков. Высокий и худощавый крагет всем своим нечеловеческим видом внушал девушке только страх и ничего более.
«Необходимо разобраться!» — твердило ей внутреннее чутье, чем она и решила поделиться с мужчинами:
— Нуж…
— Спасибо тэбэ, о дочь своэй матэри, — перебил ее незнакомец с каким-то странным акцентом, елозя языком во рту при разговоре.
Дрейг же чуть рефлекторно не завершил начатое. Однако дубинка наткнулась на прозрачный щит, не достигнув разговорчивого индивида.
— Спасибо и тебе, о маг уничтожитель нечистых, — проскрипел тот, выравнивая свой голос до человеческих интонаций и опуская поднятую в защитном жесте руку.
Ионас лишь молча кивнул и снял щит, которым прикрыл крагета от удара.
Взгляд виновника происшествия устремился куда-то вдаль улицы, и блаженная улыбка вкупе с лучистой радостью озарила его хмурое лицо, меняя до неузнаваемости. Если бы не долговязый рост, то он вполне бы мог сойти, на худой конец, за какого-нибудь темного эльфа-полукровку.
— Вот и ты, — выдохнул он почти одними губами.
Вся троица дружно обернулась, и сыщица воскликнула на эмоциях:
— Мама!
Но та величественно вышагнула из переулка и твердой походкой преодолела разделявшее их пространство. Даже местами отсутствие тротуара и рыхлая земля вместо него не смогло ее пошатнуть или заставить оступиться. Алан смущенно опустил руку и выкинул дубинку в сторону, всем своим видом говоря: «Я тут ни при чем».
— Приветствую тебя, Имьяр.
— Мон чиере, Сая. — Знаменитая реплика-признание из его уст звучала дико. Ибо в переводе с мертвого мэйфийского означала: «Я сражен». А кто-то переводил иначе, как «Я рад».
— Знала, что с тобой ничего не случится.
— Увидела? — тот самый Имьяр произнес очередное непонятное, вогнав невольных свидетелей разговора в еще больший ступор.
Хозяйка приюта же кивнула, приговаривая:
— Хоть видение и порядком вытянуло из меня сил, теперь век не усну.
— Что он забыл в этом городе? — продолжил крагет свой допрос, однако же блаженно улыбаясь во все свои белоснежные и к тому же острые зубы.
Сыщица не выдержала первой и без всяких-яких встряла в разговор:
— Слушайте, кажется, знаю, о чем речь. Если вам нужна пророчица — пожалуйте к нашей бабуле, знаменитой ведьме Агате, и не мучьте мою мать!
Улыбка сошла с лица Имьяра так же стремительно, как и снежные покровы сходят со склонов Уфар Зы по весне, точнее теперь уже с обломка скалы вместо прежней величественной вершины горной гряды, некогда украшенной одноименным замком.
— Дочь, давай не будем будить лихо? — положив руку на плечо Рияны, Саяна погладила свою старшенькую и тепло так ей улыбнулась, сводя на нет воинственный настрой девушки.
А когда обернулась к прежнему собеседнику, тяжело вздохнула, но все же изрекла:
— Они ищут чашу и женщину, что отводит от себя взгляды. Паучиха требует новых жертв, и в этот раз чужих.
— Оркеты пропали, — вставила Рия и тут же прикусила язык, поздно осознав, что сдала себя с потрохами. Однако части пазла в ее голове стали складываться в общую картину, и факты наконец выстроились в логическую цепочку на пути к разгадке, одновременно ослепляя неутешительными выводами.
Укоризненный взгляд матери был красноречивее слов.
— Охохонюшки, Риянушка. Обещай не вмешиваться… — Глаза женщины полыхнули магией, а вторая рука прикоснулась к щеке дочери, замыкая магический контур для внушения.
— Да, мама, обещаю, — соврала девушка, пряча скрещенные пальцы, сжатые к тому же в кулак за спиной.
С раннего детства она научилась противостоять ведьмовской силе и уже тогда поняла одно: обнаруживать эти способности ну никак нельзя.
Одна только мысль не давала сыщице покоя, зудела над ухом, раздражала, бередила душу. И она все решилась задать вопрос:
— Ты знала, куда забрали моего жениха, Грейга?
Молча склонив голову почти к самой груди, женщина вместо ответа заплакала, да так горестно, навзрыд, как будто ждала этого момента всю жизнь. Поняв, что неприятный разговор окончен, вежливо стоящий в сторонке Алан взял ее на руки и отправился обратно в приют, не сказав никому ни слова.
Глава 18. Ночь
Ирвинтвед. ЦАМТ. Приют
Захлопнув за собой приютскую дверь, подгоняя ее пяткой, охотник разулся, наступая ногами на подошвы башмаков. Позаимствованная обувь нещадно натирала при ходьбе, заставляя прихрамывать, а брюки и вовсе лопнули по швам в самых интересных местах во время схватки. Правда, об этом он предпочитал не думать, ибо каждый раз, вспоминая, краснел до самых корней волос.
