— Вы! — поправила его я. Но меня не поняли и лишь схватили за плечи, больно их сжав. Затем этот урк дохлый бросил ехидно: — Да, я. И что?
Он еще спрашивает?
— Отпустите меня, вот что?!
— Никак нельзя. Приказано доставить спутницу Кохта в резиденцию Нирикуса. Приказ главного праведника.
— Ой, да ладно. А по какому такому праву? Я подданная другого королевства!
— Именно! — за моей спиной наконец-то услышала такой замечательный, надежный, такой… не побоюсь этого слова — родной голос Ионаса! Видеть я его, конечно, не видела, однако эта проблема оказалась легко поправимой. В следующий миг внушительная часть правой деревянной стены здания отогнулась дугой кверху, будто бы гибкий прутик, и нашему взору предстал алхимист, одетый в боевую форму. Его глаза сверкали праведным гневом, лицо же выражало крайнюю степень негодования.
— Я это… мы… — стушевался сразу инквизитор-хам, схвативший меня за плечи. А испугавшись гнева моего «спутника», как оказалось, он тут же разжал пальцы и отошел на несколько шагов назад. Затем и вовсе заступил за спину своего коллеги, который и сам пятился к кучам сена у стены конюшни.
— Ну? Я слушаю, где бумага? Где приказ? — продолжил вопрошать граф все с той же интонацией.
— Так он был словесный… Ортибах передал указания по телепатической связи нашим…
— По закону королевства Угедаг, который подписал главный в присутствии всего совета старших, никакое слово не первично над законом. А законы нашего королевства гласят следующее: подданных чужих королевств нельзя арестовывать без веских на то оснований, оформленных письменно и должным образом. Так где ваши бумаги, господа?
— Я, э… — вновь проблеял тот же самый инквизитор, который хам.
— Тогда я вынужден вас просить… Нет, я приказываю как начальник третьего взвода алхимистов Запретной башни… Пошли вон!
Дважды повторять не пришлось. Испуганные служители праведной инквизиции кинулись в стойла и, поскальзываясь на отсыревшей соломе, падая, барахтаясь в грязи, разведенной опрокинутым тут же корытом с водой, бросились к своим лошадям, чтобы скорее убраться подальше.
Разозленный же Кохт, помимо прочего, для помощи нерадивым создал парочку земляных гомункулов, только и напугавших инквизиторов пуще прежнего. Вот что значит сила. Вот что значит магия! Смотрела на это веселенькое действо с умилением и немалой толикой радости за свое отмщение. А заметив, как один из праведников все-таки забрался на лошадь без уздечки, не удержалась и все-таки прыснула со смеху, предлагая:
— Может, мы им поможем?
— Как пожелаешь, — серьезно прибавил Кохт, стоящий за моей спиной. И когда только успел?
В следующий миг по мановению руки графа из деревянных перекладин стойл собралась маленькая бричка, куда воздушным потоком и закинуло всех троих инквизиторов, а земляные гомункулы превратились в четвероногих существ, смутно напоминающих собак. Из соломы, валявшейся под ногами, сотворилось тоненькое подобие веревки, впрягая в повозку ожившие комки застывшей грязи.
— А лошади? — проскулил один из крытой телеги.
— Отправлю вдогонку, — все-таки ответил алхимист и, махнув рукой, отправил бричку в путь.
Когда же делегация отбыла, оставив нас одних, то я не удержалась и на радостях сама обняла парфюмера. Ионас в ответ улыбнулся и выдохнул с облегчением. Мой следующий эмоциональный порыв заставил встать на носочки, чтобы его поцеловать. Однако я промахнулалсь, чуть не поскользнувшись тут же. Потому, придержав меня за талию одной рукой, за шею другой, граф направил мои губы к своим губам, и мы… поцеловались! Нет, не так. Слились в страстном поцелуе!.. Нет, все равно не совсем подходит. Больше, это было гораздо больше, чем просто физическое прикосновение.
Боги, что же он творил и что творила я?.. И чем бы это закончилось, если бы не появившаяся рядом с нами Джинисса? Близко. Да так, что чуть не ослепила меня на левый глаз своим сиянием.
В ушах же следующий миг зазвенело от ее громкого и столь же требовательного голоса:
— Отойди от нее, брат! Она тебя приворожила!
Но, что удивительно, алхимист ничего не сказал и лишь вновь потянулся ко мне губами, когда я слегка дернулась. Увы, момент был упущен, и я уперлась руками Кохту в грудь, стараясь отодвинуть от себя или отодвинуться самой.
— Что-то не так? — уточнил он как ни в чем не бывало. А я же между тем продолжила слышать недовольное сопение прямо над ухом.
— Да отстань ты! — вскрикнула я, чуть повернувшись. Ионас же оскорбился, приняв эти слова на свой счет, видимо, и потому действительно отпустил.
— Я прошу прощения… — начал было он извиняться.
— Ой, не надо, — спешно выпалила я, собираясь все ему объяснить. Однако следующий вопрос Джиниссы удивил еще сильнее:
— Так он меня не слышит?..
Потому так и застыла с открытым ртом.
— А все-таки? — продолжил граф, обняв повторно. Правда, вторая рука целомудренно переместилась на талию, будто меня просто придерживают для устойчивости.
— Граф, я это не вам…
— Вот как? Граф, да? Еще и на вы? — грустно проронил он, а у меня внутри все перевернулось. Но Джинисса вновь встряла в разговор: — Вот именно! Давно пора понять — вы не пара, и оставить моего брата в покое…
— Да как ты не поймешь, не оставлю я его, потому… потому что, возможно, у нас чувства! — попыталась убедить ее со вздохом. И вообще, что на меня нашло? Ведь изначально не собиралась ни влюбляться, ни отношения заводить…
— Кто он? — даже не грустно, а как-то обиженно уточнил Ионас между тем. Показалось ли, но в его глазах на долю секунды отразилась странная эмоция, собственническая, что ли? Правда, утверждать не возьмусь. Сама до конца не поняла, что это было.
— Это… — начала было отвечать, но не успела ничего добавить, как Кохт вновь склонился ко мне с поцелуем, в этот раз требовательным, дразнящим и… бешеным, сносящим все преграды в один миг. Наклонившись в мою сторону, атакуя мой рот своим языком, Кохт даже сам не заметил, как мы начали падать. Однако вовремя спохватившись, заставил нас застыть в полете.
Повезло, конечно, иначе не скажешь, до земли оставались считанные дюймы. А Ионас, разомкнув наши уста, и вовсе рявкнул:
— Я никому тебя не отдам! Никому и никогда! Даже не мечтай… — Последняя его фраза звучала более сдержано.
— Слышала, да? — злорадно улыбнулась я, выглядывая из-под упавших на мое лицо волос алхимиста, выбившихся из хвостика.
— Нет! — воскликнула эта вредина. А переместившись вниз к нам, обиженно прибавила: — Да чтобы вы упали, и он тебя раздавил!
Я же в ответ лишь хохотнула и фыркнула ртом, стараясь справиться с отчаянным желанием чихнуть. Носу щекотно. Потому еще и головой замотала.
— Рияна? — подал голос Кохт встревоженно. — С тобой все хорошо?
