Герцог отмахнулся от нее, как бы говоря, что он не желает затевать разговор на эту тему.
— Эй! — закричал он, не обращаясь ни к кому конкретно. — Сколько можно передавать мои слова леди!
Однако ему пришлось прождать еще несколько минут, прежде чем ему сообщили, что леди Эльфа делает все возможное, чтобы помочь сестре, но старшей дочери он пока так и не увидел.
В результате уже к половине четвертого герцог готов был разнести все вокруг.
— Иди наверх и поговори с этой чертовой девчонкой! — кричал он жене. — В конце концов, это твоя дочь!
— И твоя, Артур, — ответила герцогиня тихо.
— Хорошо, я пойду сам, — заорал герцог.
Он бросился вверх по лестнице, и Эльфа услышала его шаги.
— Папа идет! — вскрикнула она. — Теперь твой вы — , ход, Каролина, и помни, что ты делаешь это для Эдварда.
— Нет… папа… — в ужасе пробормотала Каролина, но Эльфа уже выскользнула из комнаты сестры в свою спальню.
Перед спальней дочери герцог замедлил свои тяжелые шаги. Постучав в дверь, он тут же открыл ее.
— Я велел тебе спуститься… — начал он. Затем увидел дочь, лежащую в постели в одной сорочке с мокрым платком на лбу.
— Ты не одета! — воскликнул он.
— Я… больна… папа.
Она еле говорила, настолько была напугана. Хотя она знала, что отец любит ее, и сама любила его, но считала его чересчур властным, если не сказать диктатором. Она также знала, что, если он что-нибудь решил, вся семья должна этому подчиняться, даже если от этого страдали все остальные.
Герцог подошел к кровати.
— Что с тобой? — спросил он. — Сейчас не время для фокусов!
Он застыл в ожидании ответа, и Каролина после долгого молчания, не смея открыть глаза, прошептала:
— Это… моя… голова.
Увидев темные круги под ее глазами, герцог смутился. Он вдруг подумал, что, если он заставит ее, она, конечно, спустится, но, как бы прекрасна она ни была, сейчас она выглядит не столь привлекательной. И Линчестер может усомниться в своем, и так не слишком сильном, желании жениться на ней.
Герцог знал о многочисленных любовных приключениях молодого соседа и, хотя не ожидал от него, что тот будет верен своей будущей жене, все же искренне надеялся, что тот будет поражен красотой его дочери и рано или поздно полюбит ее.
Герцог был светским человеком и прекрасно знал, что большинство аристократических браков заключаются по материальным соображениям, но считал, что браки легче устраивать, когда обе стороны испытывают чувства друг к другу.
Он сам восхищался своей старшей дочерью и поэтому не мог себе представить, что какой-либо молодой человек мог остаться равнодушным к ее красоте.
Его вдруг поразила мысль, что Линчестер не будет слишком оскорблен, если их встреча с Каролиной немного отложится. Это может даже внести некоторую пикантность в их отношения, которой пока не хватает.
Вслух он произнес:
— Я даже представить себе не мог, что ты заболеешь в столь неподходящее время, но мне не хочется, чтобы твой жених впервые увидел тебя в таком виде, и я приглашу его завтра на ужин. К этому времени, надеюсь, ты будешь на ногах.
— Я… постараюсь… папа, — дрожащим голосом произнесла Каролина.
— Надеюсь.
Резкость слов герцога контрастировала с нежностью в его глазах. Эта двойственность раздражала его, и он сильно хлопнул дверью, выходя из комнаты.
Эльфа слышала, как он вышел из спальни, и, когда его шаги затихли вдали, бросилась к Каролине.
— Умница! — одобрила она. — Ты убедила папу, и теперь все должно получиться.
Каролина уселась на кровати и сняла со лба платок.
— Он сказал, что собирается пригласить герцога на ужин завтра, — чуть слышно прошептала она. Эльфа глубоко вздохнула.
— К этому времени, если все не сорвется, он уже попросит моей руки.
Каролина всхлипнула:
— Ах, Эльфа, а вдруг он не сделает этого? Что мы… будем делать тогда?
— Нам остается только надеяться, что он сдержит свое слово, — ответила Эльфа.
Герцогиня с некоторым вызовом смотрела на герцога Линчестера.
Она тоже видела его раньше издалека во время охоты и находила весьма красивым. Он сидел напротив нее с вежливо-холодным видом, который казался ей несколько высокомерным.
Она знала от своего мужа, как высоко герцоги оценивают себя, и была наслышана, что Линчестеры в этом далеко не из последних.
Элизабет Норталертон полюбила своего мужа после того, как они уже поженились, но ей часто приходило в голову, что если бы она вышла замуж за обыкновенного фермера, который бы так же, как и она, интересовался садоводством, то была бы по-человечески более счастлива. Та жизнь, которую она была вынуждена вести согласно своему положению, тяготила ее.
— Мне много рассказывали, ваша светлость, о великолепии вашего сада, — неожиданно сказал герцог Линчестер. — Я также слышал, что все это достигнуто благодаря вашим трудам и заботам.
Глаза герцогини заблестели — она почувствовала себя весьма польщенной.
Она ведь не знала, что о ее саде Сильваниусу рассказал Гарри Шелдон, которому в свою очередь все это поведала собственная мать, также увлекающаяся садоводством.
— Я уверена, что сады Честер-хауза очень красивы, — вежливо ответила герцогиня, — и мне хотелось бы посмотреть их.
— Это теперь легко будет сделать, но я боюсь, что они не настолько совершенны, как мне хотелось бы, а, как прекрасно знает ваша светлость, любые усовершенствования требуют времени.
— Именно так, — улыбнулась герцогиня.
В то время как Сильваниус Линчестер говорил, она подумала, что ее мнение о нем полностью изменилось: она была уверена, что мужчина, который любит сад, будет хорошим мужем.
Ее супруг заговорил, тщательно подбирая слова, и Элизабет с пониманием посмотрела на него.
— Боюсь, у нас несколько разочаровывающие новости для вас, Линчестер, — сказал он герцогу. — Моя дочь Каролина, которая с нетерпением ожидала знакомства с вами, к сожалению, слегла с ужасной головной болью. Но ничего серьезного, виновата погода.
— Я крайне огорчен самочувствием вашей дочери, — ответив герцог, — но в данном случае я прибыл, чтобы увидеть не леди Каролину, а леди Эльфу.
Если бы в этот момент в гостиной взорвалась бомба, герцог и герцогиня не были бы больше поражены.
— Эльфу? — воскликнул герцог. — Почему вы пожелали увидеть ее?
Сильваниус Линчестер постарался ответить как можно спокойнее:
— Потому что именно леди Эльфе я хотел бы засвидетельствовать свое почтение.
