Пока каша медленно томилась на огне, Таанар успел занести несколько охапок дров.
За столом мы молчали, Тили откровенно клевала носом и с трудом сдерживала зевоту — переход и переохлаждение явно давали себя знать. А у меня наоборот, откуда-то случился прилив энергии и спать совсем не хотелось.
Немного еды осталось в котле на утро, и я вызвалась пройтись помыть тарелки, пока не засохли. Таанар, оправдывая ожидания, поднялся проводить. Хотя меч так и оставил внутри, но я не стала подвергать сомнению его действия. В конце концов, озеро совсем рядом.
К ночи неожиданно потеплело. Или может, это я обсохла и отогрелась. Второй сухой накидки не нашла и боялась замерзнуть в одной Таанаровой рубахе, но на берегу оказалось тихо и безветренно. Теплая вода омывала щиколотки. Таанар стоял сзади, подозреваю, бессовестно разглядывая мои бедра, выглядывающие при каждом наклоне из-под его рубахи. Но чистые тарелки принимал исправно и, пожалуй, я даже себе не смогла бы объяснить, почему мне так нравилось исходящее от него невербальное мужское напряжение.
На обратном пути с удивлением обнаружила, что орудуя топором, он успел еще и под окнами костер организовать. И даже расстелить на траве одну из шкур! Хотя не помню, чтобы выносил из дома ее или головешку.
— Вы останетесь с нами на ночь? — поинтересовалась я и неожиданно смутилась, осознав, как двусмысленно звучат слова.
— Это приглашение? — хмыкнул Таанар.
— Вопрос, — хмуро отозвалась я. — Вы же не станете пользоваться нашей беззащитностью?
— А у меня есть шанс? — Таанар неожиданно развернул меня к себе, откладывая миски с ложками на колоду с топором.
Подняв на него глаза, я внезапно осознала, что, драссы его дери, пожалуй, есть. Присутствие полураздетого мужчины смущало, дразнило, что-то будило и, невзирая на все, что я о нем знала, меня к нему тянуло!
— Нет, — пробормотала, отворачиваясь.
— Неужели? — усмехнулся он, снова поворачивая к себе мое лицо.
— У вас есть, с кем развлекаться! — вспыхнула я, пытаясь отступить к дому, но он не отпустил:
— Я подумал над тем, что вы сказали.
— Над чем? — я лихорадочно пыталась вспомнить все, что наговорила за последнее время, начиная с сожаления, что он не жираф. Не шею же себе отрастить вздумал, в самом деле!
— О том, что вы видите меня таким, каким я себя… ммм… рисую.
— И?
Он вдруг наклонился и шепнул, так близко, проникая куда-то в самую душу:
— Хочу, чтобы вы увидели меня настоящего.
— Почему? — пробормотала растерянно.
Да он же меня соблазняет! И, кажется, я таю, как глупая школьница, и ничего не могу с собой поделать! Потому что все его поступки и слова до безумия приятны.
— Вы мне нравитесь, Эми.
— Отбор окончен? — с трудом нашла я в себе силы съязвить.
— К сожалению, нет. Но эта ночь у нас еще есть.
— Куда вы едете?
— Предыдущий, мать его, монарх оставил столько проблем с соседями и границами, что мне когда-нибудь надоест их решать! — рыкнул Таанар.
— И вы просто завоюете весь мир, как завоевали Аншерию?
— Я думал об этом, — отозвался он не то в шутку, не то всерьез.
— Покровительство Сетарха очень способствует вашим военным успехам, — не удержалась я.
— Очень, — согласился Таанар, на миг помрачнев. — Но давайте не будем о нем сегодня. Ни о ком не будем.
Как-то мягко и ненавязчиво он повлек меня за собой — не заметила, когда мы оказались сидящими на шкуре, возле разгоревшегося костра.
Таанар наклонился, приближая губы, и весь свет сомкнулся на них, на том, насколько я хочу, чтобы он меня поцеловал! Так ясно вспомнилось прикосновение мужского тела в библиотеке…
…но воспоминания о женщинах, тех, кто развлекали их с визирем, и тех, с которыми ушел вчера вечером, подействовали весьма отрезвляюще. Виттори,
Минерва и Зайтель. Не сказать, чтобы первая и последняя сегодня выглядели счастливыми, а вторую мы больше не видели. Может, пополнила ряды властелино-визирьевских подстилок?
Одолеваемая этими мыслями я отвернулась, отводя взгляд.
— Я не спал с ними, — шепнул Таанар, совершенно точно истолковав. — Ни с одной из них.
Чуть коснулся пальцами моего подбородка, разворачивая к себе.
— Почему? — я ощутила, что тону в синих глазах, сейчас ставших почти прозрачными. Прямо как вода в озере Миловат.
— Потому что впервые за сетархову прорву лет испытываю что-то к женщине… которая может стать моей женой.
Его губы оказались совсем рядом, дыхание касалось моих, обжигая.
— Что? — пробормотала я, ощущая себя кроликом перед удавом. Все мысли исчезли, растворились, хотелось лишь одного — принадлежать этому мужчине, здесь и сейчас, и пусть остальное катится в бездну!
Вместо ответа он преодолел разделявшие наши крохи пространства и накрыл мои губы своими. Сначала нежно, изучающе, почти вопросительно. Но не встретил сопротивления — да какое там сопротивление, я умерла бы, если бы он выпустил меня из объятий! И поцелуи вдруг сделались жесткими, властными, жаждущими. Таанар сминал мои губы, будто действительно придерживался воздержания последний месяц как минимум. Сильные руки крепко держали, направляя мою голову. И до чего же мне нравилось отдаваться им!
Я запустила пальцы в его волосы, сбросила «не заколку» — но даже это не остановило разгоряченного мужчину.
— Осторожно, — шепнул он, забирая непонятное зубчатое украшение и засовывая в карман брюк.
Волосы рассыпались по лицу до плеч, в них скользнули несколько змеек- отблесков. А меня посетило прямо-таки блаженство, когда пальцы зарылись в этот густой черный каскад. Его, впрочем, тоже расплетали мою спутанную косу, и я вверилась движению, ненасытному взгляду.
Богиня, как же я его хотела! Мысли, что, возможно, он меня просто использует, что засмеется и объявит: «Я же говорил, любая готова лечь под меня, главное правильный ключ подобрать», мелькали на границе здравого смысла, но мне было безразлично. Пусть использует, пусть возьмет меня здесь и сейчас, этой теплой ночью, на этой шкуре — только бы ощутить его в себе!
Живот напрягся, сокращаясь, когда умелые пальцы прошлись по пуговицам рубашки, извлекая из купального костюма грудь. Кажется, я застонала.
Как он разделался с самим купальным костюмом, я уже не помнила. Лежала на шкуре, вглядывалась в полные страсти синие глаза, покоряясь сильным мужским рукам, загрубевшим от мозолей, но умудрявшимся прикасаться так нежно и настойчиво одновременно.
Властелин захватил губами мой сосок, чуть прикусив, покатал языком. Я изогнулась, горячие пальцы скользнули по животу и ниже. Вторая рука сжала волосы, чуть потянув назад — не сильно, скорее побуждая выгнуться.
