Бо смотрит на меня, наклонив голову, костяшки его пальцев побелели – так крепко он сжимает штурвал, не давая шторму швырнуть нас на берег или перевернуть.
– Но ты этого не сделала?
Я отрицательно качаю головой.
А дальше следует вопрос, которого я ждала:
– Что случилось с отцом Пенни?
– Я решила, что он сейчас столкнет меня в море. Он сделал шаг вперед, я схватила швартовый гак и… ударила его. Он потерял равновесие, а волны раскачивали шлюпку. – Я с ужасом вспоминаю эту ночь. Если бы можно было все исправить! Пенни потеряла отца, ее мама – мужа… – Он упал за борт и больше не вынырнул. – Я смотрю на море, темно-синее, бурлящее и рябое от дождя, и представляю себе, как он тонул, глотал воду так же, как и я много лет назад. – В лодке осталась книга, та самая, в которой он вычитал, как снять проклятие, и я выбросила ее за борт. Не хотела, чтобы еще кто-нибудь разузнал, как нас убить. – Тогда я смотрела, как книга исчезает во мраке, понятия не имея, что он собрал целую библиотеку… – Шлюпка медленно дрейфовала по направлению к берегу. На мое счастье, паруса были спущены, а мотор работал. Я отвела ее подальше от скал и каким-то чудом добралась до острова, пришвартовалась и незаметно вернулась в дом. А шлюпка так и стояла у причала до сегодняшнего дня.
– Зачем ты мне все это рассказываешь?
– Потому что теперь я знаю, что делать. Я должна была сделать это еще тогда. Изменить течение событий. Тогда твой брат был бы жив, и ты никогда бы сюда не приехал. Я поступила эгоистично. Струсила. Но это больше не повторится.
– О чем ты?
– Ты хотел отомстить? Так отомсти. Прошу тебя.
Я подхожу к правому борту и вглядываюсь в океан. Вот моя могила. Вот где мое место. Сколько загубленных жизней! Отсчет начался с меня и моих сестер, утопленных в бухте много лет назад, но затем мы сами принесли неисчислимые страдания.
– Что ты собираешься делать? – спрашивает Бо по-прежнему твердо, но я чувствую в его голосе неуверенность.
– Я хотела остаться в теле Пенни и прожить ее жизнь… с тобой. Теперь я понимаю, что не могу… по многим причинам. Ты никогда не сможешь любить меня, зная, кто я и что наделала. Прости за то, что случилось с твоим братом. Если бы я могла изменить… вернуть… Но, по крайней мере, теперь я могу покончить с убийствами. Исправить эту ошибку. – На секунду прикрываю глаза, жадно глотая воздух.
– Пенни! – Бо называет имя, которое я присвоила. Он отходит от штурвала. Мотор по-прежнему урчит; лодка продолжает разрезать волны. – Хейзел! – В голосе по-прежнему кипит злоба. – Ты разрушила мою жизнь, ты забрала у меня брата. А потом я влюбился в тебя – влюбился в убийцу брата. И как мне с этим справиться? Что ты хочешь от меня услышать? Что я тебя прощаю? Но я не могу этого сказать… – Бо отворачивается. Он не сможет простить. Никогда. Тем не менее я вижу, что в нем происходит внутренняя борьба: он чувствует, что должен остановить меня, но какая-то часть его, озлобленная и мстительная, хочет моей смерти.
– Знаю, ты не в силах меня простить. Я знаю, что причинила тебе боль. Я все разрушила. Я бы хотела, чтобы все было по-другому. Будь я другой… живой… Но… – Я с трудом нахожу слова. – Но я действительно любила тебя. По-настоящему. И все, что происходило между нами, тоже было настоящим. И я по-прежнему люблю тебя.
Я надеюсь увидеть в его глазах хотя бы проблеск понимания. Признания, что часть его души все еще любит меня. Но теперь он знает, кто я, и это знание застит ему глаза. Бо видит во мне только девушку, которая утопила его брата.
Он молчит. Я поворачиваюсь к штурвалу. В приборную доску над ним вмонтированы часы. Одиннадцать сорок восемь. Всего двенадцать минут до полуночи. Потом будет поздно. Я не смогу остаться в чужом теле, как предполагала, не смогу украсть чужую жизнь. Но если я брошусь в холодное море и не позволю своей душе вырваться из этого тела, а вместо того утону вместе с ним, то единственной, кто умрет, окажусь я. Не Пенни. Я утону, как уже утонула двести лет назад. А Пенни выживет. Надеюсь, ее отец в этом был прав.
– Все эти годы, возвращаясь в море, – объясняю я, – мы покидали похищенные тела до наступления полуночи. – Ветер подхватывает мои волосы. – Чтобы план Джона Талбота сработал, тело Пенни должно утонуть вместе со мной. Я умру, а ее можно будет вытащить из воды и спасти. Ты спасешь ее! Я уйду, но она будет жить.
Бо смотрит сквозь меня. Не хочет верить.
Я поворачиваюсь к борту. Брызги летят в лицо, сверху нависает черное печальное небо. Последний вдох, последнее мгновение жизни, которая могла бы стать моей. Закрываю глаза, зная, что пути назад нет.
– Нет! – Бо хватает меня и разворачивает лицом к себе. Его брови хмурятся, губы плотно сжаты. Он не знает, что чувствовать, что делать. Именно потому я сама принимаю это решение. Я сама покончу с этим раз и навсегда; ему не придется вмешиваться. Но Бо все еще ищет нужные, по его мнению, слова: – Так нельзя!
Я качаю головой и еле заметно улыбаюсь.
– Ты понимаешь, что другого выхода нет. Мои сестры продолжат убивать. А я не хочу провести в море еще на две сотни лет. Не могу. Это не жизнь. Я очень устала.
Он проводит ладонями по моим щекам, гладит мокрые волосы. В его взгляде любовь и нескрываемая мука – но в то же время и ненависть. Глубоко укоренившаяся ненависть. Я забрала у него брата.
Темно-зеленые глаза – такого цвета граница моря и неба после шторма – смотрят на меня с отвращением, но он привлекает меня к себе, припадает своими теплыми губами к моим. Между нами продолжают падать капли дождя. Бо целует меня так, словно не хочет отпускать, хотя я знаю, что он это сделает. Отчаянно и яростно. С любовью и ненавистью. Гладит мои волосы, прижимает к себе. Впиваюсь ногтями ему в грудь, стараясь сохранить в памяти последний миг. Я могла бы взять его с собой, как предлагали Маргарита с Авророй. Могу утопить его прямо сейчас, и мы бы провели в море целую вечность. Но я не хочу делать его узником воды. Он не заслужил такой участи.
– Спасибо тебе за эти дни, – говорю я, не пытаясь сдерживать слезы, и они катятся градом.
Я закрываю глаза и прижимаюсь лбом к его груди, вдыхая его запах, желая запомнить его навсегда. Сейчас он пахнет морем. Прекрасный молодой человек, принесенный течением. Я его никогда не забуду.
Отнимаю руки от груди Бо и поворачиваюсь к воде. Бурный бездонный Тихий океан манит меня в свои холодные объятия. Вот-вот наступит полночь; вдали на фоне облаков зигзагами вспыхивают молнии. Я обращаюсь к Бо, стараясь перекричать рев ветра:
– Сейчас я прыгну, и после того, как я утону, ты должен вытащить ее тело из воды.
Бо не в состоянии даже кивнуть. Он не понимает, что происходит. Но знает, что должен отпустить меня.
В последний раз я смотрю в темно-зеленые глаза, на свое отражение в них.
– Не рассказывай Пенни, что случилось с ее отцом. Не рассказывай обо мне. Лучше ей ничего не знать.
