Стало быть, если абсолютное было вначале определено как бытие, то теперь оно определено как сущность. Познавание не может вообще ограничиться многообразным наличным бытием, но оно не может ограничиться и бытием, чистым бытием; [здесь] прямо напрашивается соображение, что это чистое бытие, отрицание всякого конечного, предполагает углубление внутрь и движение, очистившее непосредственное наличное бытие, превратив его в чистое бытие. В соответствии с этим бытие определяется как сущность, как такое бытие, в котором подвергнуто отрицанию все определенное и конечное. Таким образом, оно есть не имеющее определений простое единство, от которого внешним образом отнято все определенное. Само определенное было чем-то внешним по отношению к этому единству и после такого отнятия еще продолжает противостоять ему; дело в том, что оно было снято не в себе, а лишь относительно, лишь по отношению к этому единству. – Выше уже было указано, что если определяют чистую сущность как совокупность всех реальностей, то эти реальности равным образом подчинены и природе определенности, и абстрагирующей рефлексии, и эта совокупность сводится к пустой простоте. В таком случае сущность – лишь продукт, нечто произведенное. Внешнее отрицание, которое есть абстракция, лишь устраняет (hebt hinweg) определенности бытия из того, что остается как сущность; оно всегда как бы ставит их лишь в другое место и как до, так и после [этого устранения] оставляет их сущими. Но в таком случае сущность не есть ни в себе, ни для себя самой; она есть через нечто иное, через внешнюю, абстрагирующую рефлексию, и есть для чего-то иного, а именно для абстракции и вообще для сущего, продолжающего противостоять ей. Поэтому она в своем определении внутренне мертвое, пустое отсутствие определений.
Углубление внутрь – следует понимать не как подробное погружение в вопрос, но как погружение в себя в смысле воспоминания и даже прихождения в себя, прихождение в чувство. Можно сказать, что у Гегеля бытие, придя в себя, придя в чувство, оказывается сущностью, тогда как абстракция (отвлеченность) по самому значению этого слова «отвлекает» от прихождения в себя.
Но сущность, каковой она стала здесь, есть то, что она есть, не через чуждую ей отрицательность, а через свое собственное, бесконечное движение бытия. Она в-себе-и-для-себя-бытие: абсолютное в-себе-бытие, так как она безразлична ко всякой определенности бытия и так как инобытие и соотношение с иным просто были сняты. Но она не только это в-себе-бытие – как одно лишь в-себе-бытие она была бы только абстракцией чистой сущности, – она так же по существу своему для-себя-бытие; она сама есть эта отрицательность, снятие инобытием и определенностью самих себя.
Таким образом, сущность как полное возвращение бытия внутрь себя есть прежде всего неопределенная сущность; определенности бытия в ней сняты: они содержатся в ней в себе, но содержатся не так, как они в ней положены. Абсолютная сущность в этом простом единстве (Einfachheit) с собой не имеет наличного бытия. Но она должна перейти к наличному бытию, ибо она в-себе-и-для-себя-бытие, т. е. она различает определения, которые содержатся в ней в себе; так как она есть отталкивание себя от самой себя, иначе говоря, безразличие к себе, отрицательное соотношение с собой, то она тем самым противополагает себя самой себе и лишь постольку есть бесконечное для-себя-бытие, поскольку она единство с собой в этом своем отличии от себя. – Значит, этот процесс определения имеет другую природу, чем процесс определения в сфере бытия, и определения сущности имеют другой характер, чем определенности бытия. Сущность – это абсолютное единство в-себе-бытия и для-себя-бытия; процесс ее определения остается поэтому внутри этого единства и не есть ни становление, ни переход, равно как самые определения – это не нечто иное как иное и не соотношение с иным. Они самостоятельные, но тем самым лишь такие самостоятельные, которые находятся в единстве друг с другом. – Так как сущность есть сначала простая отрицательность, то определенность, которая содержится в ней лишь в себе, должна теперь быть положена ею в ее сфере, чтобы она, [сущность], сообщала себе наличное бытие, а затем свое для-себя-бытие.
Простое единство (буквально: «простота») – термин Гегеля, обозначающий в узком смысле отсутствие частей, неделимость на них, а в более широком смысле – отсутствие тех определений, которые будут подчеркивать какие-либо частности в ущерб целому. Так, вода не делится на части в бытовом опыте (хотя делится химически на кислород и водород), но простым единством она не будет даже в бытовом опыте, поскольку ее можно определить и как «напиток», и как «источник жизни», и как «распространенное вещество», и как «красивое зрелище».
В целом сущность есть то, чем было количество в сфере бытия: абсолютное безразличие к границе. Но количество есть это безразличие в непосредственном определении, и граница в нем есть непосредственно внешняя определенность, количество переходит в определенное количество; внешняя граница необходима для него и суща в нем. Что же касается сущности, то в ней определенности нет: определенность только положена самой сущностью, положена не свободно, а лишь в соотношении с ее единством. – Отрицательность сущности есть рефлексия, и определения суть рефлектированные определения, положенные самой сущностью и сохраняющиеся в ней как снятые.
Суща – существует, осуществляется. Если «осуществляется» подразумевает однократное действие, а «существует» позволяет не оговаривать условия этого существования, то «суща» показывает, что для осуществления, например, количества, необходимо существование как само условие такого осуществления как существования. При этом осуществлении снимаются «определения», тогда как сущность остается как снятая. Скажем, сущность числа остается при произведении подсчета, хотя в результате подсчета мы имеем только предметы.
Сущность находится между бытием и понятием и составляет их середину, а ее движение – переход из бытия в понятие. Сущность есть в-себе-и-для-себя-бытие, но она таковое в определении в-себе-бытия, ибо ее общее определение – происходить из бытия, иначе говоря, быть первым отрицанием бытия. Ее движение состоит в том, что она в самой себе полагает отрицание или определение, сообщает себе этим наличное бытие и как бесконечное для-себя-бытие становится тем, что она есть в себе. Так она сообщает себе свое наличное бытие, равное ее в-себе-бытию, и становится понятием. Ибо понятие – это абсолютное, каково оно абсолютно в своем наличном бытии, иначе говоря, каково оно в себе и для себя. Но то наличное бытие, которое сущность сообщает себе, еще не есть наличное бытие, как оно есть в себе и для себя, а есть наличное бытие, как его сообщает себе сущность, иначе говоря, как его полагают, и поэтому оно еще отлично от наличного бытия понятия.
