Пример понимания в противоположном значении: понимать мысль не как то, что продумано в глубине сознания, но как то, что понятно, хотя бы и признавая, что эта понятность устанавливается общей глубиной восприятия факта мысли. Если мы просто отождествляем мысль и понятность, то нет этого «движения признавания», иначе говоря, нет способности признать иной источник противоположного значения, кроме нашего желания противоречить общепринятому определению.
[1. Удвоение самосознания.] – Для самосознания есть другое самосознание, оно оказалось вовне себя. Это имеет двойное значение: во-первых, оно потеряло себя само, ибо оно обретает себя как некоторую другую сущность; во-вторых, оно тем самым сняло это другое, ибо оно и не видит другое как сущность, а себя само видит в другом.
Оно должно снять это свое инобытие; это есть снятие первого двусмыслия и потому само есть второе двусмыслие; во-первых, самосознание должно стремиться снять другую самостоятельную сущность, дабы этим удостовериться в себе как в сущности; во-вторых, оно тем самым стремится снять себя само, ибо это Другое есть оно само.
Двусмыслие – наличие двух смыслов в одной мысли, скажем, понимание «инобытия» и как «другого бытия» и как «ни на что не похожего бытия», или понимание «самого» как «того самого» и «самостоятельного».
Это двусмысленное снятие его двусмысленного инобытия есть точно так же некоторое двусмысленное возвращение в себя само, ибо, во-первых, благодаря этому снятию самосознание получает обратно себя само, так как оно опять становится равным себе благодаря снятию своего инобытия, а, во-вторых, оно точно так же снова возвращает ему другое самосознание, ибо оно было для себя в другом, снимает это свое бытие в другом и, стало быть, опять оставляет другое свободным.
Это движение самосознания в отношении к другому самосознанию таким способом представлялось как действование «одного»; но это действование «одного» само имеет двойное значение – оно в такой же мере его действование, как и действование иного, ибо иное столь же самостоятельно, в себе замкнуто и в нем нет ничего, что было бы не благодаря ему самому. Первое имеет предмет перед собой не так, как он прежде всего имеется только для вожделения, а имеет некоторый для себя сущий самостоятельный предмет, над которым оно поэтому не имеет для себя никакой власти, если он в себе самом не делает того, что оно делает в нем. Движение, следовательно, есть просто двойное движение обоих самосознаний. Каждое из них видит, что другое делает то же, что оно делает; каждое само делает то, чего оно требует от другого, и делает поэтому то, что оно делает, также лишь постольку, поскольку другое делает то же; одностороннее действование было бы тщетно, ибо то, что должно произойти, может быть осуществлено только обоими.
Действование – важный термин книги, означающий не просто «длительное действие», но «действие, способное проверить свой результат, и потому преодолевающее свою двусмысленность: результативное или нерезультативное». При этом оно двусмысленно: непонятно, является ли завершенной или незавершенной сама проверка результата – и поэтому оценка действования остается вопросом практического сознания. Термин близок аристотелевским «энергия» и «энтелехия», а также схоластическому «чистому акту». Далее Гегель отождествляет термин «действование» с термином «процесс изменения» при обсуждении действительного развития сознания.
Действование, следовательно, двусмысленно не только постольку, поскольку оно есть некоторое действование как в отношении к себе, так и в отношении к другому, so также и постольку, поскольку оно нераздельно есть действование как одного, так и другого.
Мы видим, что в этом движении повторяется процесс, который проявлялся как игра сил, но повторяется в сознании. То, что в том процессе было для нас, здесь есть для самих крайних [терминов]. Средний термин есть самосознание, которое разлагается на крайние термины; и каждый крайний термин есть этот обмен ее определенности и абсолютный переход в противоположный крайний термин. Но в качестве сознания он оказывается, конечно, вовне себя; однако в своем вовне-себя-бытии он в то же время удерживается внутри себя, есть для себя, и его «вовне-себя» есть для него. Ему дано, что оно непосредственно есть и не есть другое сознание, а также и то, что это другое есть для себя, только снимая себя как для-себя-сущее и будучи для себя лишь в для-себя-бытии другого. Каждое для другого есть средний термин, через который каждое с самим собой опосредствуется и смыкается, и каждое оказывается для себя и для другого непосредственной для себя сущей сущностью, которая в то же время есть таким образом для себя только благодаря этому опосредствованию. Они признают себя признающими друг друга.
Это чистое понятие признавания, удвоения самосознания в его единстве, и нужно теперь рассмотреть в том виде, в каком его процесс является для самосознания. Оно представит собой прежде всего сторону неравенства обоих [самосознании] или распадение среднего термина на крайние, которые, как крайние, противоположны друг другу и из которых один есть только признаваемое, другой – только признающее.
Признавание – в общем смысле, понимание какого-либо действия, в том числе действия самосознания в качестве разумного действия.
[2. Спор противоположных самосознаний.] – Самосознание есть прежде всего простое для-себя-бытие, равное себе самому благодаря исключению из себя всего другого; его сущность и абсолютный предмет для него есть «я», и в этой непосредственности или в этом бытии своего для-себя-бытия оно есть «единичное». То, что есть для него другое, есть в качестве предмета несущественного, отличающегося характером негативного. Но другое есть также некоторое самосознание; выступает индивид против индивида. Непосредственно выступая таким образом, они существуют друг для друга в модусе (Weise) обыкновенных предметов; они суть самостоятельные формы сознания, погруженные в бытие жизни, – ибо сущий предмет определился здесь как жизнь, – сознания, которые еще не завершили друг для друга движение абсолютной абстракции, состоящее в том, чтобы искоренить всякое непосредственное бытие и быть лишь чисто негативным бытием равного себе самому сознания, – или, другими словами, сознания, которые еще не проявили себя друг перед другом в качестве чистого для-себя-бытия, т. е. в качестве самосознания. Каждое, конечно, достоверно знает себя самого, но не другого, и потому его собственная достоверность о себе еще не обладает истиной, ибо его истиной было бы только то, что его собственное для-себя-бытие проявлялось бы для него как самостоятельный предмет, или, что то же самое, предмет проявлялся бы как эта чистая достоверность себя самого. Но, согласно понятию признавания, это возможно лишь при том условии, что как другой для него, так и он для другого, каждый в себе самом завершает эту чистую абстракцию для-себя-бытия благодаря своему собственному действованию и, в свою очередь, благодаря действованию другого.
