– И что же случилось? – поинтересовалась Мейбл, старательно сдерживая улыбку.
– Она меня укусила! – Этьен продемонстрировал нам руку, на которой виднелись следы зубов.
– Это не опасно? – встревожилась подруга. – Надо промыть и перевязать!
– Он приложил подорожник, – хмыкнул Рейнард, допивая кофе и со стуком ставя кружку на стол.
Этьен был прав: после кофе граф Аттисон пришел в свое обычное, то есть просто дурное, расположение духа.
– Жаль, что вы ее не поймали.
Мейбл кинула сочувственный взгляд в сторону трактирщика, неподвижно сидевшего за стойкой.
– Да, – кивнул Рейнард и сменил тему: – Думаю, нам пора собираться.
– Собираться? Куда? – удивились мы трое.
– В пансион, разумеется. Не думаете же вы, что мы так и будем колесить вчетвером по дорогам?
Я вздохнула, потому что как раз об этом и думала. Но вслух произнесла:
– Вообще-то нам и втроем было неплохо!
За что получила гневный взгляд от Рейнарда, протестующий – от Этьена и виноватый – от Мейбл.
– Рейнард, не думаю, что возвращение в пансион – хорошая идея! – возразил Этьен, которого замечание кузена явно не привело в восторг. – Я понимаю, выглядеть самым мудрым в компании – крайне приятно, но, будь любезен, вспомни о той причине, по которой Мейбл сбежала из пансиона.
– Ты имеешь в виду жирного старикашку, возжелавшего купить себе молоденькую жену? – Рейнард отмахнулся. – Проблемы, дражайший кузен, надо решать, а не бегать от них всю оставшуюся жизнь. Тем более что эта конкретная проблема наверняка уже разрешилась сама собой. Не думаю, что после побега Мейбл Годфри по-прежнему заинтересован в этом браке. Тут как-никак задета его гордость.
– Да, но он нанял шпиков следить за ней! – возразила я. – Мне довелось лично пообщаться с ними в «Оазисе». Я даже была вынуждена назвать свое имя и представиться невестой Этьена.
– Даже так? – Рейнард почему-то вновь нахмурился и недовольно взглянул на кузена: – Интересно, где в этот момент был ты… – А затем он перевел взгляд на слегка покрасневшую Мейбл. – Впрочем, нет, уволь меня от объяснений.
– Где бы ни был в тот момент Этьен, я не собираюсь возвращаться в пансион и снова выслушивать глупости о том, чем должна восхищаться женщина в супружеской спальне! – отчеканила я.
– Любопытно. – Брови графа Аттисона поползли вверх. – И чем же?
– Генофондом, – ласково подсказала Мейбл. Нахмурилась, припоминая формулировку. – Поскольку мужчина – существо слабое и падкое на лесть, его надо непременно хвалить и восхищаться, – заученно отбарабанила она, будто показывала наставнице, что выучила урок.
– Чьим генофондом будем восхищаться первым? – поддержала я подругу.
Кузены переглянулись.
– Знаешь, похоже я слегка погорячился с вашим возвращением в пансион, – пошел на попятный Рейнард. – Наверняка этот Годфри просто так не отступится.
– Думаю, да, – поспешно согласился Этьен. – И если никто не против, мы задержимся здесь на несколько дней.
Мы с Мейбл переглянулись и кивнули, соглашаясь с первым здравым предложением за все утро.
– Жаль все же, что вы не поймали игуану, – говорила я чуть позже, сидя рядом с женихом в двуколке, которую нам щедро предоставил хозяин постоялого двора. Вернее, в ответ на просьбу Рейнарда он вяло махнул рукой, пробормотал: «Берите, что хотите», – и снова впал в депрессию. Рейнард не стал ничего уточнять, а просто положил несколько серебрушек на стойку и направился в конюшню. Звон монет за спиной возвестил, что трактирщик все-таки скинул их в ящик стола.
В конюшне граф Аттисон непререкаемым тоном отдал несколько распоряжений конюху, лично проверил упряжь, и вскоре мы уже катили по дороге. Я с тихой завистью посматривала на гнедую пару. Не самые резвые, но все-таки это были лошади. В поместье я часто сама правила фаэтоном: отец научил меня, когда мне исполнилось тринадцать.
В пансионе лошадей не было. Более того, наставницы постоянно твердили, что истинной леди можно лишь сидеть на пассажирском сиденье и восхищаться, как правит фаэтоном мужчина, даже если у него кривые руки и он рвет лошадям рты.
К Рейнарду это не относилось. Я действительно восхищалась его точными, обманчиво-расслабленными движениями. Перчатки из серой кожи плотно обтягивали кисти рук, и я невольно залюбовалась ими, вспоминая, как вчера они обнимали меня, удерживая, чтобы я не вцепилась Мейбл в волосы.
Увлекшись, я пропустила момент, когда Рейнард остановил лошадей и что-то у меня спросил.
– Что?
Я почувствовала, как краснею, точно меня застукали за недостойным занятием. В принципе, так оно и было.
– Хотите? – Жених протянул мне вожжи.
Я недоверчиво посмотрела на него.
– Вы действительно дадите мне?.. Конечно, хочу, – спохватилась я, забирая вожжи из рук графа Аттисона. Наши пальцы соприкоснулись, и по телу радостной толпой пробежали мурашки. Я даже украдкой осмотрела себя: может, мы наехали на муравейник? Но нет, ничего не было, только в животе будто бы порхали бабочки. Или кто там обычно порхает, если верить романам? Решив разобраться со своим внутренним животным миром позже, я аккуратно послала лошадей легкой рысью, приноравливаясь к их ходу.
– Хорошо, – одобрительно произнес Рейнард, внимательно следя за мной, чтобы в случае необходимости перехватить вожжи.
Я не возражала: лошади были незнакомыми и неизвестно как выезженными, поэтому помощь могла оказаться нелишней.
Дорога была сухой и немноголюдной, так что до города мы доехали достаточно быстро, после чего Рейнард вновь перехватил у меня поводья.
– Я ничуть не сомневаюсь в ваших умениях, – сказал он, заметив мой недовольный взгляд, – но мы сейчас не в том положении, чтобы привлекать излишнее внимание.
Довод был достаточно разумным, и мне пришлось согласиться. Двуколка подъехала к магазину, где в витрине были выставлены два платья – клетчатое и кипенно-белое.
Я насмешливо взглянула на Рейнарда, и он недовольно поморщился, но промолчал.
– Я бы хотела первым делом заехать в банк… – заговорила я, вынужденная указать на его просчет.
– В банк? Зачем?
– Разумеется, чтобы взять денег.
– Не думаю, что это хорошая идея.
– Почему?
– Служащие банка потребуют доверенность, которой у вас наверняка нет, после чего задержат вас и отправят магическое письмо вашим родителям. А те вновь возвратят вас в пансион.
– Но тогда… – я слегка растерялась, пытаясь сообразить, как лучше объяснить, что у меня просто нет при себе денег на покупку платьев.
Граф Аттисон совершенно верно истолковал мою заминку. В руку мне лег небольшой, но достаточно тяжелый кошелек.
