Второй поцелуй вышел еще более страстным и, наверное, оказался бы очень долгим, если бы за моей спиной не раздался голос графини Ламбер:
– Как интересно.
Я вздрогнула и стремительно отстранилась от Этьена, при этом случайно задев его больную ногу (он поморщился, но мужественно стерпел) и оттолкнув к стене (он тоже стерпел, хотя, кажется, рисковал повредить позвоночник).
– Вот это я понимаю, сынок: ты не теряешь времени зря, – заметила Розалинда, в то время как я ожесточенно размышляла, сцепить ли пальчики в образе скромной пансионерки, или, с учетом обстоятельств, это все-таки будет перебор. – И хорошо, что ты прислушиваешься к советам матушки. Эта милая девушка подходит тебе куда больше. Леди Амелия бесспорно очаровательна, но она слишком увлечена Рейнардом. А ты ведь не хочешь, чтобы тебя все время сравнивали с кузеном?
– Очаровательна? – приподнял брови Этьен. – А мне показалось, будто она страшно тебе не понравилась.
– Ну что ты, дорогой! – весело проворковала графиня. – Амелия – сущее дитя, но она прелестна! Просто твоя мать не любит, когда из нее делают дурочку. И если перед ней разыгрывают спектакль (ну, например, о мнимой помолвке), она с легкостью отвечает на это таким же спектаклем.
– Надо признать, ты сделала это виртуозно.
– Рада, что ты оценил. Вот и еще один повод для твоей старушки-матери погордиться собой.
Про старушку она явно покривила душой: выглядела леди Ламбер великолепно и, вне всякого сомнения, еще долгие годы могла бы очаровывать мужчин, если бы не предпочитала игры другого рода.
– А все-таки будьте поосторожнее, – добавила Розалинда, прежде чем нас покинуть. – В коридор всякий может выйти. Вдруг вас застанет невеста?
Последние слова она произнесла с театральным ужасом и, взмахнув для пущей драматичности веером, возвратилась в комнату.
Мы с Этьеном выразительно посмотрели друг другу в глаза, но обсуждать случившееся на словах не рискнули.
Амелия
Как я ни старалась, слова Рейнарда все не шли из головы. Спокойствие, с которым жених отказался от меня в угоду кузену, и его замечания по поводу прелестей холостяцкой жизни не давали мне покоя. А ужин с графом и графиней Ламбер и вовсе закончился полным провалом. Самое главное, я не могла понять, как впоследствии объяснить свой отказ выходить замуж за их сына.
Сидя рядом с Этьеном и судорожно придумывая ответы на каверзные вопросы его матери, я слышала, как явственно он скрежетал зубами. Пальцы молодого графа сжимали нож и вилку так, словно он собирался кого-то ими прирезать. В результате больше всех досталось фазану, которого слуга положил на тарелки. Этьен так зверски орудовал ножом, что превратил свой кусок практически в паштет.
Сама я к еде почти не притронулась. Из-за вопросов графини и ехидных взглядов, которые то и дело кидал на меня Рейнард, кусок просто не лез в горло.
Едва блюда убрали, а слуга внес в комнату графин с портвейном, я вскочила и, пробормотав извинения, вышла.
Даже не оглядываясь, торопливо взбежала наверх, захлопнула за собой дверь и лишь тогда, убедившись, что меня никто не преследует, выдохнула.
Чуть позже в комнату вошла Мейбл. Она выглядела вдохновенно-смущенной, глаза блестели. Я прищурилась.
– Только не говори, что ты целовалась с Этьеном!
– Не буду, – покладисто согласилась подруга, моментально переводя себя этим заявлением в разряд врагов.
– Значит, ты опять целовалась с Рейнардом? – ахнула я, чувствуя желание не то расплакаться, не то вцепиться Мейбл в волосы.
Она заморгала и недоуменно посмотрела на меня:
– С чего мне целоваться с Рейнардом?
– А почему у тебя такой вид, как будто ты только что целовалась? И если не с Этьеном, то с кем?
– Ну… – Мейбл невольно улыбнулась. – На самом деле мы с Этьеном действительно…
– Ты же сказала, что не с ним?
– Ты сама попросила не говорить, что я целовалась с Этьеном! – настала очередь Мейбл возмущаться. – Вот я и не стала. Кстати, есть хорошая новость: графиня Ламбер обо всем догадалась, так что вам больше не придется изображать пылких влюбленных.
– Жаль. – Из моей груди вырвался вздох разочарования. – Я как раз хотела поцеловаться с Этьеном, чтобы уравнять счет!
– Уравнять счет? Стало быть, с Рейнардом ты уже целовалась? – оживилась Мейбл.
Я горько усмехнулась и отошла к окну, размышляя о том, что жизнь ко мне удивительно несправедлива.
Конечно, Мейбл была старше и к тому же являлась одной из самых прилежных учениц пансиона, но ведь это еще не повод, чтобы с ней целовались все кто ни попадя. Особенно Рейнард. Я бросила на подругу уничижающий взгляд, но она не заметила, глубоко погруженная в свои мысли. На губах то и дело появлялась улыбка.
– Знаешь, – наконец произнесла она, – мне кажется, графиня Ламбер даже обрадовалась тому, что Этьен увлекся мной. Наверное, она надеется, что теперь он оставит свои пагубные пристрастия…
– Это вряд ли, – отозвалась я. – Насколько мне известно, ни один мужчина пока не изменился в угоду женщине.
– Может, и не в угоду мне, но не надо считать его совсем падшим! – горячо возразила подруга. – Ты же сама слышала его историю!
– Мейбл, я ни за что не поверю, что мужчина садится за игорный стол лишь потому, что хочет отомстить миру за поруганную честь!
– Ты ничего о нем не знаешь! – гневно воскликнула Мейбл.
По-моему, она начала по-настоящему злиться.
– Очень даже знаю. Более чем достаточно, – не отступала я. – Скажи на милость, к чему хотя бы этот маскарад с вымышленными фамилиями?
– Этьен получил титул и фамилию Ренье от дяди!
– И как он ее использует?
Мейбл с вызовом взглянула на меня:
– Он – хороший человек.
– Я и не спорю. Хороший. Но он – игрок, и прости, Мейбл, в его случае это самая настоящая болезнь. И хорошо все это не кончится. Тебе лучше иметь это в виду уже сейчас.
Мейбл оглянулась на дверь, будто испугалась, что Этьен стоит прямо там и внимательно слушает наш разговор. И это посреди ночи!
– Амелия, да какое ты имеешь право давать мне советы? С каких пор ты стала разбираться в отношениях с мужчинами? Лучше на себя посмотри! У тебя самой эти отношения не очень-то и клеятся! Рейнард, между прочим, достойный человек, но ты с самого начала его отталкиваешь. И вот результат: теперь он не слишком интересуется тобой как женщиной.
Настала моя очередь злиться. Особенно если учитывать, что Мейбл целовалась с моим женихом на балу.
– Вот как? Да если хочешь знать мы… вчера мы…
Я прикусила губу, понимая, что не стоит признаваться во всех своих грехах, особенно в том, до чего мы чуть было не дошли с Рейнардом.
