Передача информации
Шероховатости стиля не были следствием недостатка мастерства авторов. Это объяснялось отчасти тем, что написанное служило источником информации для людей той отдаленной от нас эпохи. Они играли роль, можно сказать, газеты своего времени, и это было шагом вперед в деле распространения информации. Все написанное прежде появлялось на латинском языке и не выходило за стены церквей. Отдельные фрагменты произведений на национальных языках, написанные ранее XII столетия, хранятся как редкие памятники литературы. В латинских текстах затрагивались только те вопросы, что были важны лишь для служителей Церкви. Богословские сочинения, Священное Писание, труды Отцов Церкви, богослужебные книги, учебники для духовных школ и другая подобного рода литература имела наибольшее распространение. Большая часть секулярной литературы была представлена сводом королевских законов и скудными сообщениями из монастырских анналов. Бывало и так, что какой-нибудь правитель описывался в панегирическом стиле, что объяснялось его близостью к Церкви и большими пожертвованиями в ее пользу. Даже истории народов, такие как «История франков» Григория Турского или «История Церкви Англии» Беды Достопочтенного, были всего лишь церковными историями. Секулярный элемент играл в них незначительную роль. О событиях повседневной жизни можно было узнать только из писем. Однако большинство не нуждалось в этом, поскольку настолько узок был круг общения, что люди узнавали обо всем из первых уст. Часто обменивались посланиями только деятели Церкви, имевшие своего главу в Риме и обученные письму. И вновь повышенное внимание уделялось только церковным вопросам и вопросам обучения, и лишь отчасти в переписке затрагивались события повседневные и важные для всех. Большей частью новости распространялись устно от соседа к соседу. О дальних краях мог рассказать только менестрель или путешественник. Поскольку монастыри и замки были известны своим гостеприимством, они становились своеобразными центрами информации своего времени.
В крестовых походах иногда складывались чрезвычайные обстоятельства. Большинство людей отправлялось в поход, надеясь на возвращение в свое время домой. В результате в сфере интересов местных общин оказалась и ситуация в Палестине. Секулярная Европа не ограничивалась уже только местными новостями, она хотела получать все больше новостей с Востока. Кумушки-сплетницы в своей округе исполняли обязанности агентства по распространению информации. К путникам часто обращались за новостями, и они, вероятно, и были источником более или менее надежной информации. Однако появлялось искушение приукрасить повседневные события, и многие мошенники с хорошо подвешенным языком в обмен на рассказы о всякой небывальщине получали стол и кров. Некоторые из этих легенд были записаны, и то, что их отразили на бумаге, придавало им особую достоверность. Это повлияло на то, что они принимались на веру многими людьми. Вскоре было признано всеми, что для получения более надежной информации необходимо было обратиться к более надежным источникам. Стали больше верить известиям, что несли гонцы.
Письма
На первоначальной стадии крестового похода не представляло особой сложности отрядить оруженосца и послать его в тыл для передачи послания или срочного сообщения. Так продолжалось вплоть до того времени, когда войско крестоносцев оставило Никею. Позднее это стало просто невозможным. Случайные встречи с экипажами кораблей, плывших с Запада, давали практически единственную возможность обменяться информацией. Да и такая возможность, как показывают документы, представлялась крайне редко. В подобных случаях могли помочь только письма. Священники, принимавшие участие в походе, могли написать по чьей-либо просьбе письмо на латинском языке. Клирики на Западе, получив эти письма, тут же делали с них копии, с помощью которых передавали содержавшуюся в них информацию всему миру. Считалось, что такие письма, несмотря на то что они были адресованы конкретным людям, мог прочитать любой, пока они не были запечатаны. Их обычно зачитывали на устраиваемых специально ради этой цели церковных собраниях. С каким нетерпением члены конгрегаций ждали этих собраний, чтобы получить желанную весть от родных, друзей и знакомых, которые отправились столь далеко и столь надолго!
Четырнадцать писем той далекой эпохи издал Хагенмайер. Именно из них нам известно о событиях Первого крестового похода. Их авторы – видные деятели своего времени. Два письма принадлежат папам, одно – императору Алексею Комнину. Пять писем были написаны вождями крестового похода. Содержание еще четырех более личного характера. Два письма Стефана Блуаского к жене Адели относятся к литературным жемчужинам эпохи. Авторы писем вполне заслуживают доверия, они были свидетелями событий своего времени. Для них характерен эмоциональный стиль повествования, который полностью отсутствует в более поздних хрониках. Остается только сожалеть, что сохранилось столь мало подлинных письменных памятников той эпохи.
Хроники
Интерес людей к событиям Первого крестового похода не мог быть удовлетворен только материалами эпистолярного жанра. Различные мотивы поддерживали этот интерес, не давая ему угаснуть. Патриотическая гордость за своих соотечественников, естественное человеческое стремление к познанию неизведанного мира, наконец, постоянная потребность в деньгах и людях для продолжения похода и, не в последнюю очередь, стремление самих крестоносцев сохранить память о своих подвигах порождали потребность вновь и вновь перечитывать историю похода. Писательский труд был делом хлопотным, гипотетическому автору не удалось бы снискать известность и получить гонорар за свой труд в отсутствие издательств и авторского права. «Изданием книг», если можно так назвать кропотливый труд по переписке рукописей, занимались в скрипториях монастырей и епископских школ. Однако пергамент для рукописей был дорогим, и искусством письма владели только клирики. Вряд ли заслуживало их внимания описание боевых действий. Но крестовый поход был предпринят ради защиты веры. Слова папы Урбана II в Клермоне в 1095 году, о подвиге отвоевания Святой земли от «неверных», не были забыты. Сама мысль о том, что поход станет еще одной главой в Священной истории, поддерживала не одного его хрониста в надежде на благополучное его завершение, несмотря на временные неудачи. Эти побуждения, сакральные и мирские, объединялись в едином желании представить наиболее исчерпывающую картину Первого крестового похода. Первое полное повествование о крестовом походе, дошедшем до нас, известно как «Деяния франков и прочих иерусалимцев» (Anonymi Gesta Francorum et aliorum Hierosolymitanorum). Имя автора хроники неизвестно, обычно его называют Анонимом. Все, что мы знаем о нем, основано на выводах, сделанных из его повествования. Он сопровождал итальянского князя норманна Боэмунда Тарентского, начиная от осады Амальфи и вплоть до взятия Антиохии. Оттуда он отправился в Иерусалим под знаменами графа Раймунда Тулузского, который был в союзе с герцогом Робертом Нормандским и Танкредом. Он закончил написание хроники незадолго до конца 1101 года, поскольку Экхард именно в этом году в Иерусалиме обнаружил ее копию, которую он использовал в своем труде. Это единственный подтвержденный факт, все остальные свидетельства относительны, поскольку в хронике мало персональных отсылок. Отсутствует предисловие и посвящение, нет обращения к читателю. Все же некоторые его латинские выражения говорят о том, что Аноним был прекрасно знаком с диалектами Южной Италии. Его постоянные восхваления Боэмунда, хотя он и расстался с ним после взятия Антиохии, дают возможность предположить о его пребывании в этих краях. По происхождению Аноним вполне мог быть норманном; если это так, то он покинул Нормандию задолго до Первого крестового похода. Его отчасти секулярная точка зрения на события похода, редкие общие заметки о священстве и личное участие в битвах заставили современных исследователей предположить, что он был рыцарем, хотя отсутствие близких отношений с вождями похода говорит о том, что он был незнатного происхождения. Стиль его труда и отсутствие в нем отсылок на какие-либо литературные произведения свидетельствуют о том, что у него не было высшего образования. Его язык выдает в нем любителя, а словарный запас явно ограничен. Будучи не в состоянии адекватно описать подвиги крестоносцев, Аноним использует превосходную степень прилагательных столь часто, что иногда вынужден прибегать к положительной их степени, как главному средству отличия. Библия практически единственная книга, которую он цитирует. О его набожности свидетельствуют как отсылки на эту священную книгу, так и факты его личной жизни. Он решил отправиться в Иерусалим вместо того, чтобы остаться со своим господином в Антиохии. Если в его повествовании имеются недостатки, то они в значительной мере компенсируются трезвой оценкой событий, желанием не дать мелким подробностям затушевать общий взгляд на историю. Аноним стремится справедливо и беспристрастно относиться к соперничавшим христианским вождям похода, как и к неприятелям – туркам и другим. Гвиберт Ножанский и Роберт Монах критиковали стиль изложения Анонима, но сами, не желая того, оказали ему большую честь, включив его труд в свои «литературные» заметки о походе. Большое историческое значение его работы заключается не только в том, что она была написана участником похода. Заметки автора выходили из-под его пера постепенно, с перерывами, и их написание завершилось сразу же после взятия Аскалона в сентябре 1099 года. Это было последнее из упомянутых им событий. «Деяния франков» – первое полное описание крестового похода. До нашего времени сохранились шесть его рукописей. Каждое последующее сочинение о Первом крестовом походе основывается прямо или косвенно именно на нем.
