Между тем мы постепенно вступали в благодатную страну, полную разной изысканной пищи и всяческих благ. Наконец мы подошли к Иконию
[39]. Жители этой страны советовали нам и уговаривали нас взять с собой бурдюки, наполненные водой, поскольку идти туда целый день, а воды очень мало. Мы так и сделали, пока не вышли к какой-то реке, где остановились на два дня. Впереди нас отправились гонцы, пока не достигли Ираклии, города, где было великое скопление турок. Они ждали нас и таились в засаде с тем, чтобы навредить Христовым воинам. Подступив к этим туркам, воины всемогущего Бога храбро напали на них. И так наш враг был разбит в тот день, и бежал он так же быстро, как быстро летит стрела, с силой выпущенная из лука. Наши воины сразу же вошли в город и оставались там четыре дня.
Фульхерий Шартрский
Затем мы спокойно продолжили наш путь. Настал такой день, когда всех начала мучить ужасная жажда, так что многие мужчины и женщины скончались в муках. Идущие впереди нас отряды турок, бежавших от нас, искали убежища по всей Романии. Затем мы подошли к Антиохии, называемой Малой, в провинции Писидия, а потом и к Иконию. В этих краях мы часто нуждались в хлебе и другом продовольствии, поскольку земля Романия, обычно изобиловавшая всякими плодами, была полностью разграблена и опустошена турками. Несмотря на это, большое количество наших людей все же смогло найти себе хоть какое-то пропитание во время пути через эти безжизненные области. Такое стало возможным благодаря Божьей помощи, ведь Господь, как мы знаем, напитал пятью хлебами и двумя рыбами пять тысяч народа. Радостные и довольные, мы посчитали, что то были дары милости Божией. Поистине, не знаешь, что было делать: смеяться или плакать от жалости при виде того, как наши люди, потеряв мулов, нагружали свою одежду и продовольствие и всю прочую поклажу, необходимую для паломников, на баранов, козлов, боровов и собак. А рыцари в доспехах иногда передвигались на быках. Ну, а кто-нибудь мог представить существование столь многоязычного воинства? В нем были франки, фламандцы, фризы, кельты, аллоброги
[40], лотарингцы, алеманны, баварцы, норманны, англы, скотты, аквитанцы, итальянцы, даки, апулийцы, иберийцы, бретонцы, греки и армяне. Если бретонец или тевтонец [германец] обращался ко мне с вопросом, я, не зная их языка, не знал, что им ответить. Но хотя говорили мы на разных наречиях, мы были братьями во Христе и, как нам казалось, были связаны родственными узами. Если кто-либо терял какую-то вещь, нашедший хранил ее у себя в течение всего того времени, пока не находился ее хозяин, и тогда он возвращал ему потерянное. Именно так должны были поступать те, кто отправился в святое паломничество в правом духе.
Когда мы подошли к городу Гераклея, мы увидели чудесное знамение на небе: то был сияющий белизной меч, острие которого указывало на Восток. Мы не могли знать, что это предвещало; но наше настоящее и будущее мы предоставили воли Божией. Затем мы прибыли в процветающий город Мараш и отдыхали там в течение трех дней.
Балдуин и Танкред оставляют основное войско Начало сентября 1097 г
«Деяния франков»
Тогда Танкред, сын Маркиза, и граф Балдуин, брат герцога Готфрида, отделились от войска и вступили вместе в долину Ботрентрот. [Мнения ученых о месте расположения этой долины расходятся. Согласно Хагенмайеру, эта долина тянется с севера на юго-восток до Бозанты, а затем проходит через перевал Гуллек, являясь основным путем в Тарс.] Затем отделился Танкред и отправился со своими воинами в Тарс. Турки выступили из города и пошли им навстречу, поспешив собраться воедино для битвы с христианами. Когда подошли наши и сразились с турками, они обратились в бегство, поспешно вернувшись в город.
Танкред, прославленный воин Христов, раскинул свой лагерь у ворот города. С другой стороны подошел знаменитый муж – граф Балдуин – со своим войском, требуя от Танкреда, чтобы тот по-дружески счел достойным его участие в разделе города. Танкред ответил ему: «Тебе я наотрез отказываю во всяком разделе». И когда наступила ночь, устрашенные турки обратились в бегство.
Тогда жители под покровом ночи вышли из города и громко начали кричать: «Спешите, о, непобедимые франки, спешите! Ведь турки в страхе перед вами убегают». Настал день, и старейшины города пришли и добровольно сдали нам город, говоря тем, кто друг с другом спорил насчет него: «Оставьте, сеньоры, оставьте! Мы хотим, чтобы нами правил и повелевал тот, кто вчера столь отважно сражался с турками».
И вот Балдуин начал спорить и поссорился с Танкредом, говоря: «Войдем вместе и разграбим город, и кто сможет взять больше, пусть возьмет, и кто сможет захватить, пусть захватит».
Отважный Танкред сказал ему: «Нет, я не хочу ничего подобного, не должно грабить христиан. Жители этого города избрали меня своим господином и хотят, чтобы я владел этим городом».
Однако же храбрый муж Танкред был не в состоянии долго противиться графу Балдуину, ибо велико было его войско. Все же Танкред был принужден оставить город и с достоинством отступил со своим войском. Были ему тотчас переданы два прекраснейших города – Адана и Мамистра – и много крепостей.
Фульхерий Шартрский, середина октября 1097 г.
Но когда мы удалились от того места на один день пути и не более чем три дня пути отделяли нас теперь от Антиохии Сирийской, я, Фульхерий, отъехал от основного войска с графом Балдуином, братом герцога Готфрида. Направились мы в ту часть провинции, что лежала по левую руку от расположения нашего воинства.
Балдуин был поистине бравый рыцарь, которому и прежде случалось иногда оставлять войско. Вместе со своими людьми он отобрал Тарс в Киликии у Танкреда, который, с согласия турок, уже послал своих людей в город. Оставив стражей охранять город, Балдуин вернулся к войску. Итак, вверив себя Богу, он набрал отряд воинов и отправился к Евфрату; там он приобрел себе много городов, овладев ими силой и военной хитростью. Среди них один был очень богатый под названием Турбессель. Армяне, населявшие его, мирно сдались Балдуину, и многие другие города покорились ему.
Поскольку слава его ширилась и росла, князь Эдессы
[41] направил к нему посольство. Эдесса
[42] была знаменитейшим городом, здесь выращивали множество самых разнообразных плодов земли. Этот город расположен в сирийской Месопотамии, в 20 милях от вышеупомянутого Евфрата и чуть больше чем в сотне миль от Антиохии. Правитель города пригласил Балдуина приехать туда и войти с ним в дружеские отношения на все то время, что им было отведено прожить и стать друг другу отцом и сыном. И если суждено будет правителю Эдессы умереть, то все его земли должны были сразу же отойти Балдуину, как если бы он был его сыном. Поскольку у этого грека
[43] не было ни сына, ни дочери
[44] и он был не в состоянии защититься сам от турок, он захотел, чтобы Балдуин защищал его и его земли, ибо он слышал, что он и его воины были храбрыми бойцами.
