Когда мы подошли к Антиохии, многие из князей не хотели приступать к осаде. Решили они так или потому, что близилась зима, или потому, что армия была рассеяна по окрестным замкам, к тому же воины сильно страдали от непогоды. Они говорили, что следует дождаться императора и прихода нового войска из Франции, и потому было желательно расположиться на зимних квартирах до весны. Но другие, в числе которых был и граф Раймунд, высказывали совершенно противоположное мнение: «Мы пришли по внушению Бога, Его милостью овладели мы весьма укрепленным городом Никеей, и Его же волею одержали мы победу над турками, сохранили мир и согласие в нашем войске. И потому мы во всем должны положиться на Бога. Мы не должны бояться ни царей [султанов], ни их князей, ни места, ни времени, ибо Господь уже столько раз избавлял нас от грозивших нам опасностей». Итак, мы подошли к Антиохии и разбили наш лагерь столь близко от городских стен, что нередко неприятель, стреляя из луков с башен, поражал лошадей и даже людей в палатках.
Начало осады Антиохии 21 (?) октября – конец ноября 1097 г
«Деяния франков»
На следующий день в полдень – был четверг 21 октября – мы подошли к Антиохии. Мы удачным образом осадили трое городских ворот. В других местах нам для осады недоставало места, высокая и крутая гора мешала нашим передвижениям. Наши враги турки, что находились в городе, настолько боялись нас, что не решались нас тревожить на протяжении чуть ли не пятнадцати дней. Расположившись в окрестностях Антиохии, мы нашли там полное изобилие всего – богатые виноградники; закрома, полные зерна; деревья, склонявшиеся под тяжестью плодов, и многие другие блага. Армяне и сирийцы, которые были в городе, часто выходили из него, притворяясь перебежчиками; они ежедневно были с нами, но их жены оставались в городе. Они тайно следили за нами и оценивали наши силы и все передавали осажденным в городе. После того как турки поняли, что мы есть, они начали понемногу выходить из города и притеснять наших паломников. Не только в одном месте, но и повсюду, как со стороны моря, так и горы, они начали беспокоить нас.
Более того, неподалеку располагалась крепость Арегх, где во множестве собрались самые храбрые из турок, которые неоднократно беспокоили наших людей. Услышав об этом, наши сеньоры сильно опечалились и послали нескольких воинов с заданием тщательно разведать это место, где собрались турки. Отыскав место, где они скрывались, наши воины напали на них. Постепенно отступая туда, где, как они знали, находился Боэмунд с войском, наши сразу потеряли двух человек. Боэмунд, услышав об этом, как храбрейший поборник Христов, выступил со своими людьми. Варвары устремились против них, поскольку наших было немного. Тем не менее, соединившись, наши завязали бой. Много врагов было убито, других схватили и привели к воротам города. Там туркам отрубили головы, чтобы повергнуть в еще большее уныние осажденных. Иные из горожан выходили из города, забирались на какие-нибудь ворота и стреляли в нас из луков, так что стрелы падали в лагерь господина нашего Боэмунда, и одна женщина была убита стрелой. Наши предводители собрались на совет и решили: «Построим крепость на вершине горы Марегарт, что возвышается над лагерем Боэмунда, чтобы мы могли быть в безопасности и не бояться турецких угроз». И когда эта крепость была построена и укреплена, все предводители поочередно ее охраняли.
Раймунд Ажильский
Пользуясь удобным случаем, я хотел бы рассказать подробнее о расположении Антиохии, дабы те, кто не видел этих мест, лучше поняли те битвы и приступы, которые там происходили. Среди гор Ливана
[47] расположена долина, пройти которую в ширину требуется один день, а в длину – полтора дня. С запада она окружена болотом, а с востока часть ее омывается рекою Оронт
[48], которая течет после к подножию гор, расположенных на юге той долины, так что между рекою и горами не остается никакого прохода. Далее воды реки текут в Средиземное море, от которого Антиохия находится довольно близко. В той теснине, которую образует река, протекая у подошвы гор, и расположен город Антиохия. Таким образом, река на западе течет вдоль более низкой городской стены и отделяется от города на пространство полета стрелы. При таком положении город поднимается на восток и в своих границах заключает в себя гребни трех гор: гора, которая опоясывает город с севера, отделяется от остальных двух огромной пропастью, так что сообщение между ними невозможно или, по крайней мере, чрезвычайно затруднительно. На вершине северной горы стоит замок, называемый по-гречески Колакс, на третьей горе видны только башни. Этот город, протягивающийся на две мили в длину, имеет настолько сильно укрепленные стены, башни и выступы, что ему не страшны никакие осадные орудия и никакие враги, хотя бы против него вооружился целый мир.
Этот сильно укрепленный город войско франков осадило с севера. Несмотря на то что у франков было 100 тысяч воинов, они не решились сразу же пойти на приступ и ограничились лишь обустройством лагеря. В городе было 2 тысячи лучших воинов, 4 или 5 тысяч простых воинов и более 10 тысяч пехотинцев. Охранялись только ворота; высокие стены, ров и болота на подходе к городу обеспечивали полную безопасность. Когда мы подошли к городу, то разбили лагерь столь поспешно, что, если бы знал о том неприятель, то легко мог бы разрушить любую часть лагеря, поскольку не были соблюдены правила построения лагеря и не были выставлены часовые. Случилось так, что все замки этой области и окрестные города сдались нам не только вследствие страха, внушаемого нашим войском, но из-за желания свергнуть турецкое иго. Наши силы были вследствие этого чрезвычайно разбросаны, и каждый ставил на первое место только свои личные интересы, совсем не думая об общественном благе. Между тем те, кто оставались в лагере, имели в изобилии съестные припасы, так что у быка вырезывали мясо только с боков и плеч; и только немногие ели грудинку; хлеб же и вино добывались с необыкновенной легкостью.
Дела в лагере шли своим чередом, а враг затаился в городе за стенами, были видны лишь караульные. Однако, когда осажденные узнали, что наши люди рассеялись по окрестным деревням и, забросив оружие, занялись грабежом, то вышли из ворот Антиохии и еще одного города в двух днях пути и начали убивать наших отставших и безоружных людей. В лагере стало меньше продовольствия; враг, пользуясь любым подходящим случаем, грабил и бесчинствовал на дорогах.
Известия об этом дошли до Боэмунда, и он решил действовать. С ним вместе отправились герцог Фландрский и герцог Нормандский, имея под командованием только 150 рыцарей. Господь призвал их, они нашли врага, и преследовали его, и загнали в реку, и разгромили. Одержав эту победу и захватив трофеи, они с ликованием вернулись в лагерь. Тем временем генуэзские корабли пристали к берегу в десяти милях от нашего лагеря, у места, называемого гаванью Святого Симеона.
