На следующий день после праздника Пасхи, когда мой капеллан Александр писал в большой спешке это письмо, небольшой отряд наших воинов напал на турок из засады и победил их. Господь вел наших, и они убили 60 воинов врага, головы которых они принесли в лагерь.
Эти события, о которых я пишу вам, дражайшие, всего лишь часть из многих, что произошли. Я не в силах выразить все, что у меня на сердце, мои дражайшие, я только прошу вас поступать правильно и заботиться наилучшим образом о вашей земле, и относиться к вашим детям и вашим вассалам с честью. Мы в скором времени обязательно увидимся, как только я смогу приехать. Прощайте.
Ансельм из Рибемонта
Во имя Господа!
Господину и отцу Манассии пишет милостью Божией архиепископ Реймсский, Ансельм де Рибемонт, его верный вассал и скромный служитель, и передает свои приветствия.
Ваше высокопреосвященство, преподобный отец и господин, знайте, что, несмотря на то что вас нет с нами, мы ежедневно в наших молитвах просим вашей помощи. Причем ожидаем ее не только от вас, но от всех сынов Святой Матери-Церкви Реймса, в которую мы глубоко веруем. Поскольку вы наш господин и дела совета Французского королевства зависят от вашего мнения, мы продолжаем, наш отец, сообщать вам о всех радостных и печальных событиях, что происходят с нами. Да будет известно и другим об этом через вас, и вы сможете сострадать нам в горести и сорадоваться нашим успехам.
Мы рассказывали вам о нашем участии в осаде Никеи и ее взятии, о продолжении нашего похода через всю Романию и Армению. Теперь нам предстоит рассказать вам вкратце об осаде Антиохии, о всех тех опасностях, через которые мы прошли, и о бесчисленных битвах с князем Алеппо, правителем Дамаска и правителем Иерусалима.
Антиохия была осаждена войском герцога в тринадцатый день перед ноябрьскими календами, и при этом с нашей стороны была проявлена необычайная доблесть и отвага. О том, как проходили битвы, можно понять, побывав у западных ворот. Если бы вы присутствовали там, вы были бы поражены, как они и мы сражались у шести городских ворот не на жизнь, а на смерть! В это время наши вожди, стараясь сузить кольцо осады, сначала осадили восточные ворота, и Боэмунд, построив там укрепление, разместил в нем часть своего войска. Наших князей охватило воодушевление, но Бог, который всегда наказывает тех, кого Он любит, наказал нас тем, что в войске едва нашлось 700 лошадей, которые, казалось, вот-вот падут от истощения. Я бы не сказал, что у нас недоставало испытанных и отважных воинов, но не было лошадей, продовольствия, и к тому же стояли холода. Турки же, у которых были лошади и изобилие всех необходимых припасов, ежедневно появлялись вокруг нашего лагеря, от них нас отделял небольшой поток. У турок на расстоянии почти восьми миль была крепость, и тамошние турки каждый день убивали много наших, когда они выходили или входили в лагерь. Наши князья выступили против турок и с Божьей помощью обратили их в бегство и убили многих из них. Тогда правитель Антиохии, видя причиненный ему урон, призвал правителя Дамаска себе на помощь. Божьим провидением этот правитель встретился с Боэмундом и графом Фландрским, которые во главе отряда вышли из лагеря на поиски продовольствия. Бог помог нам, и тот правитель был полностью разгромлен. Правитель Антиохии, все так же беспокоясь о своей безопасности, послал к князю в Алеппо гонца, через которого передал властителю свои пожелания всяких ему благ, а в конце послания просил того прийти на помощь со всеми своими войсками. После того как этот правитель прибыл, наши князья вышли из лагеря, и в тот день, имея в помощниках Бога и всего 700 всадников и незначительное число пехоты, они разгромили 12-тысячное войско турок, принудили их к отступлению и убили многих из них. Наши воины захватили много лошадей и, радуясь победе, вернулись в лагерь. Наши воины становились с каждым днем все сильнее и уже дерзко стали задумываться над тем, как бы успешнее осадить западные ворота и отрезать город от моря, не дать провезти дрова и сено. С общего согласия Боэмунд и граф Сен-Жильский [Раймунд Тулузский] отправились на побережье, чтобы привести тех людей, что там были. Тем временем те, кто остались охранять лагерь, в один из дней после утренней трапезы, стремясь прославиться, подошли неосмотрительно к западным воротам, где их с позором разбили и обратили в бегство. На третий день после этого события Боэмунд и граф Сен-Жильский, возвращаясь назад, отправили гонца к войску с призывом к князьям присоединиться к ним, чтобы общими силами осадить западные ворота. Но из-за того, что князья немного промедлили, Боэмунд и граф Сен-Жильский были разбиты и бежали. Однако наши воины, глубоко сокрушаясь о понесенном поражении и оплакивая тысячу павших своих товарищей в этот день, выступили вместе и разгромили турок, вынудив их отступить, несмотря на отчаянное их сопротивление. В этот день враг потерял почти 1400 своих воинов, которые частью погибли от меча, частью утонув в водах реки, вздувшейся от зимних дождей.
Итак, после всего случившегося, наши стали строить крепость, усиленную двойным рвом и с очень прочными стенами, а также двумя башнями. В них граф Сен-Жильский разместил воинов, обслуживавших осадные орудия, и лучников. О, с каким великим трудом мы построили эту крепость! Одна часть нашего войска защищала восточную линию, другая – охраняла лагерь, в то время как все остальные трудились над возведением крепости. Воины в башне и лучники наблюдали за воротами; все остальные, включая самих князей, продолжали подносить камни и строить стену. Зачем пересказывать всевозможные многочисленные испытания? Даже если обойти их молчанием, они сами свидетельствуют о себе – голод, и холод, и дезертирство трусливых воинов. Чем тяжелее становились испытания, тем больше наши люди проявляли готовность терпеть. Все же мы не вправе обойти молчанием тот факт, что однажды турки притворились, что они готовы сдать город, и обман зашел так далеко, что они уже якобы готовились принять у себя некоторых из наших, и несколько турок даже вышли к нам. Пока все происходило подобным образом, они, будучи народом, лишенным веры, устроили нам западню, в которой погибли коннетабль и многие другие. Несколько дней спустя было оповещено, что Кербога, командующий войском царя Персии
[56], поклялся нас уничтожить и уже переправился через большую реку Евфрат с бесчисленным войском. Однако Бог, который не оставляет тех, кто полагает в Нем свою надежду, не покинул в беде свой народ, но в июньские ноны даровал нам город Антиохию благодаря предательству трех его граждан. Мы в тот же день опустошили его и убили в нем всех язычников, за исключением тех, кто оставался в цитадели.
Князья-крестоносцы
Досточтимому господину нашему [римскому] папе Урбану II Боэмунд и граф Сен-Жильский [Раймунд Тулузский], герцог Лотарингский Готфрид, герцог Нормандский Роберт, граф Фландрский Роберт и граф Булонский Евстафий шлют поздравления и заявляют о готовности служить ему, как сыновья духовного отца, истинные подданные во Христе.
Мы желаем, уповая на милосердие Божие и Его нам помощь, чтобы вы знали: мы завоевали Антиохию, а турки, изрыгавшие проклятия на Господа нашего Иисуса Христа, взяты в плен и убиты; мы, пилигримы Иисуса Христа, на нашем пути в Иерусалим отомстили за все то зло, что было совершено против всемогущего Бога. Но мы, первые осадившие турок, были впоследствии сами осаждены турками, пришедшими из Хорасана [Ирана], Иерусалима
[57] и Дамаска и многих других земель, а потом мы, милостью Божией, были освобождены.
